Чуть ли не в первый раз за двадцать лет Мадлен открыто призналась сестрам, что чего-то боится. Они вполне оценили ее искренность и наперебой принялись расспрашивать о Рэнсоме, о ее чувствах к нему – и уверили в том, что он тоже ее любит.
– Если, конечно, он не законченный болван! – воскликнула Кэролайн.
Мадлен засмеялась. Она рассказала сестрам о своих отношениях с Рэнсомом абсолютно все – не исключая и той, самой первой их ночи в отеле «У тигра». Они были ошеломлены, услышав ее признания, – очевидно, им требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к новому, такому неожиданному для них образу Мадлен. Шарлотта нашла эту историю «восхитительно глупой». Кэролайн не задумываясь объявила ее потрясающей.
Мадлен вдруг и сама осознала, что ничего «ужасного» и «отвратительного» она той ночью не сделала. Если только ошиблась… Но, как говорил Рэнсом, все совершают ошибки.
– Подумать только, а я-то все время считала тебя… – Шарлотта схватилась за голову и простонала: – О Господи…
– Что такое? – удивилась Мадлен.
– Престон! Ты подумала о Престоне, ну, хотя бы о том, что ты ему скажешь?
– Престон, – машинально повторила Мадлен, словно не понимая, о ком идет речь. – Боже мой, я ведь о нем совершенно забыла!
– Пока тебя не было, он звонил папе каждый день, спрашивал, нет ли от тебя каких-нибудь новостей. Даже хотел приехать в аэропорт встречать тебя, но отец возразил – сказал, что сначала с тобой должны встретиться только самые родные люди, – ведь никто не знал, в каком ты будешь состоянии после всех пережитых ужасов.
– Он придет? – слабым от волнения голосом прошептала Мадлен.
– Ну разумеется, папа ведь давно приглашал его. А что, если ты не хочешь с ним встречаться, скажи, мы…
– Нет-нет, – тотчас оборвала сестру Мадлен. – Престон заслужил хорошее к себе отношение, и я должна честно сказать ему, что не хочу выходить за него замуж. Надо сделать это как можно быстрее.
Раздался стук в дверь, и на пороге появилась их мать. Немного поохав по поводу царапин Мадлен, она набросилась на Кэролайн – та все еще была в джинсах, не соизволив переодеться к ужину.
– Ты не понимаешь, что внизу уже собрались гости? Не хватало, чтобы кто-нибудь увидел тебя в таком виде.
Кэролайн тяжело вздохнула:
– Ладно, мама, иду переодеваться.
Однако Элеоноре Баррингтон показалось этого мало, и она накинулась на дочь уже по поводу ее прически:
– Дорогая, у тебя такие прекрасные волосы. Скажи, почему ты вечно ходишь…
– Иди-ка лучше займись своими гостями, – не выдержав, огрызнулась Кэролайн.
Шарлотта и Мадлен улыбнулись друг другу, когда за Кэролайн и Элеонорой закрылась дверь.
Шарлотта, взяв гребень, подошла к зеркалу и стала поправлять прическу.
– Мама до сих пор сердита на Кэролайн за ее участие в демонстрации протеста против компании «Рэндалл косметике».
– Неужели их протесты и по сей день не кончились? – удивилась Мадлен, подкрашивая глаза.
– Представь себе, да.
– А ты сама как к этому относишься?
– Честно говоря, мне сейчас не до этого, – тихо проговорила Шарлотта. – Я ведь была очень больна, пока ты была в Монтедоре.
– Что такое? – Мадлен обернулась и с беспокойством посмотрела на сестру.
Та, прикусив губу и стараясь не встречаться взглядом с Мадлен, тихо призналась:
– Я ходила на консультацию к одному очень хорошему диагносту, и он сказал, что… все мои проблемы – следствия или проявление булимии [15].
– Шарлотта…
– Ну и поэтому… не было настроения обсуждать с мужем проблемы его компании.
– Булимия! – не могла прийти в себя Мадлен. – Но как, почему…
– Потому что я всю жизнь боролась с лишним весом. Хотелось быть худой. Знаешь, Мадлен, я… – Голос Шарлотты вдруг оборвался, и она шепотом произнесла: – Ты была права, Мадлен, когда сказала тогда, что я…
– Пожалуйста, Шарлотта, не надо…
– Вот я и добилась того, что окончательно испортила собственное здоровье.
Мадлен нежно обняла сестру:
– Шарлотта, все образуется… Вот увидишь, все будет хорошо.
– Я боюсь, – вдруг призналась на ухо ей Шарлотта. – Да, Мадлен, ужасно боюсь, что уже никогда не смогу остановиться.
– И не думай даже! – неожиданно жестко ответила ей Мадлен. – Сможешь! Я в этом уверена.
– Но только не говори никому, ладно? Об этом знают только Ричард и Кэролайн, больше никто.
– Нет, что ты, конечно, нет! – успокоила сестру Мадлен. В душе она надеялась, что Ричард поддержит Шарлотту. – Спасибо, что рассказала мне…
Шарлотта вытерла выступившие внезапно слезы:
– Я просто почувствовала… Сегодня почувствовала, что могу тебе рассказать…
Мадлен обняла сестру:
– Ну и хорошо, Шарлотта. Я очень этому рада. Я бы хотела знать о тебе абсолютно все, понимаешь?
Мадлен выспросила у Шарлотты о деталях, касающихся ее предстоящего лечения. Так они проговорили довольно долго, до тех пор пока не пришла их мать и не заявила, что в доме уже полно гостей и пора бы им спуститься вниз. Мадлен ощутила вдруг, как это хорошо – быть несовершенной. Ведь тогда и остальные начинают с тобой делиться собственными несовершенствами и становятся тебе ближе.
Рэнсом добрался до Шато-Камилль в половине десятого. Праздник был в самом разгаре – звучала музыка, шампанское лилось рекой. Зайдя в огромный холл, Рэнсом оглянулся, пытаясь найти Мадлен. Но вместо нее к нему подбежала хорошенькая юная блондинка. Следом за ней подошла молодая женщина – ее можно было бы назвать красавицей, если бы она не была такой чудовищно худой. Странно – их лица показались Рэнсому знакомыми, и, присмотревшись, он узнал в них девушек с фотографии, которую видел в офисе Баррингтона.
– А, так вы ее сестры, – обратился он к ним без всяких вступлений.
– Меня зовут Кэролайн, а ее – Шарлотта, – рассмеялась младшая. – Ну а ты, наверное, Рэнсом. – Кэролайн кивнула, одобряя его внешний вид, и, с сочувствием посмотрев на ногу, спросила: – Болит небось?
– Да так, слегка… – Рэнсом едва заметно усмехнулся.
– Но Мадлен сказала, что ты явишься без галстука… – удивленно произнесла Кэролайн.
Стоявшая рядом Шарлотта изо всех сил пыталась не рассмеяться.
– Я был бы рад без него обойтись, но ваш отец предупредил, что это будет прием, где все должно быть по правилам… Так где же Мэдди?
Шарлотта растерянно заморгала:
– Ты зовешь ее «Мэдди»?
Рэнсом только улыбнулся в ответ:
– Но где она?
– Она сейчас с Престоном, – ответила Шарлотта.
– С Престоном? – Рэнсом нахмурился.
– А-га. – Кэролайн пристально посмотрела на него; в ее голубых глазах горели веселые огоньки. – Надеюсь, Престон не испортит тебе настроения?
– Престон – нет, – вздохнул Рэнсом. – А вот как твоя сестра – не знаю.
