наибольшее количество клиентов. Правда, праздничное настроение несколько омрачил прогноз погоды. Синоптики по-прежнему обещали метель, и темное небо не предвещало ничего хорошего. Ветер гнал тяжелые черные тучи с нарастающей скоростью, деревья угрожающе гнулись, их ветки стучали в окна.
– А ты не боишься, что из-за погоды отменят твой рейс? – спросил Брайан у Эли.
Тот неопределенно пожал плечами. Ему не хотелось думать об этом, потому что он уже и сам не знал, чего хочет: остаться или уехать. Ему было неприятно оставлять Фиону одну, и в то же время он знал, что она не может оставить пансион. Он с радостью остался бы с ней, но не мог разочаровать своих домашних. Однако чем больше крепилась Фиона, стараясь не выдавать своего огорчения, тем труднее ему было смириться с мыслью, что девушка будет встречать Рождество в одиночестве.
Неожиданно где-то наверху раздался громкий хлопок.
– Что это? – спросил Эли.
– Отопительная система, – объяснила, нахмурившись, Джинни. – Я думала, мастер починил ее.
– Во всяком случае, так он мне сказал, – неуверенно проговорила Фиона. – Вчера днем он провозился с ней целых два часа.
– Давайте смотреть подарки! – радостно воскликнула Надин, призывая всех к вниманию.
На День благодарения они тянули жребий, кто кому будет покупать подарки. Вики и Рейс заранее оставили свои подарки и попросили Фиону вручить всем конверты с вознаграждением за хорошую работу. У Фионы подкатил комок к горлу, когда она увидела размер своего вознаграждения. К конверту прилагалась открытка: Вики и Рейс писали, что ее присутствие в Оук-Хилле очень много значит для них, и благодарили за отличную работу. Она часто-часто заморгала, опасаясь показаться слишком сентиментальной.
Пришла пора дарить подарки. Со всех сторон слышались радостные возгласы, поцелуи и смех. У Фионы зарделись щеки, когда к ней подошел Брайан и робко сказал, что ему выпал жребий покупать подарок для нее. Он вручил ей комплект тончайшего прозрачного белья, которое скорее обнажало, чем скрывало самые интимные части тела. Фионе выпало дарить подарок Надин, она купила ей новинку сезона: набор средств по уходу за волосами и лак с блестками, о котором Надин давно мечтала.
Когда наступило относительное затишье, Джинни вышла на середину и объявила, что сотрудники решили сделать Фионе общий подарок от себя в знак любви и благодарности за усердную работу. Фиона была потрясена. Не в силах вымолвить ни слова, она молча начала распаковывать огромную коробку, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.
Подарком оказалась большая картина в красивой раме с изображением четверки шотландских овчарок на лоне природы; собаки выстроились в ряд и пристально вглядывались вдаль. Все собаки очень отличались друг от друга и были необыкновенно выразительно написаны. Эли решил, что художник использовал в качестве натуры чьих-то животных. Такая картина будет великолепно смотреться в гостиной Фионы, подумал он.
Эли заулыбался, когда Фиона начала благодарить за подарок. Он был тронут знаком внимания к ней, тем более что подарок выбирался тщательно и стоил больших денег. Запинаясь и сглатывая слезы, Фиона отвечала на поздравления.
Вскоре погода сильно ухудшилась, и праздничное застолье пришлось прервать. Брайан бросил случайный взгляд в окно и заметил падающие снежинки. Через несколько секунд легкий кружевной хоровод превратился в мощный снегопад. Фиона сразу же отослала всех, кто был свободен от дежурства, по домам, пока не занесло дороги. Оставшиеся сотрудники вернулись к работе.
– Эли, если ты хочешь успеть на самолет, тебе надо отправляться прямо сейчас, – сказала Фиона. – Еще немного, и по нашим дорогам нельзя будет проехать.
Сейчас, когда все разошлись, она опять почувствовала тяжесть на сердце. Для нее празднование Рождества уже закончилось, и она знала, что без Эли ей будет очень одиноко.
Эли раздирало двойственное чувство. Сейчас, услышав ее спокойный совет, он вдруг понял, что хочет остаться. У него появилось подозрение, что она заразила его своим безумием.
– Какой смысл ехать в аэропорт, если полеты отменены?
– Ты можешь здесь застрять.
– Если я застряну здесь из-за метели, то и самолеты не полетят.
– Но…
– Фиона, это мои проблемы, и позволь мне решать их самому, хорошо? – сказал он более раздраженно, чем собирался. Черт, он и себе-то не в состоянии объяснить, почему совершает очевидную глупость; как же объяснить это ей?
Фиона смиренно приняла его вспышку раздражения, понимая, как сильно он должен быть разочарован. Потемневшее небо и мощный снегопад почти не оставляли надежд на то, что он встретит Рождество в Висконсине. И причиной тому была она.
Девушка опустила голову и тихо отошла от него. Эли моментально пожалел о своей несдержанности. На нее и так свалилось столько проблем, а он еще и кричит на нее. Ему захотелось догнать ее и извиниться, но тут подошел Брайан, сунул ему в руки совок и потащил на улицу. Оставшуюся часть дня он был так замотан работой, что перестал думать вообще.
Когда начали сгущаться сумерки, Фиона пришла к решению немедленно распустить всех по домам. Брайан проявил благородство, как это иногда с ним случалось, и предложил остаться, но Фиона не смогла принять его жертвы.
– Мы не знаем, сколько времени будет идти снег. Вдруг случится, что ты не сможешь выбраться отсюда?
– Да, но если к утру наметет сугробы, никто не сможет прийти к тебе на подмогу, – возразил Брайан. – Одной невозможно накормить двести пятьдесят животных, не говоря уж о том, чтобы убрать за ними.
– Ну не совсем одной, – напомнил о себе Эли.
Брайан отмахнулся от него:
– Ты вряд ли можешь претендовать на звание лучшего работника гостиницы для собак, Эли.
– К утру обещают ослабление снегопада, – сказала Фиона, предупреждая очередную бессмысленную свару. – В худшем случае народ просто опоздает к началу рабочего дня. – Она бестрепетно встретила подозрительный взгляд Брайана.
Наконец он вздохнул и сдался. Только когда он и все остальные попрощались и ушли, до нее вдруг дошел смысл сказанных Эли слов.
– Ты остаешься? – спросила она.
Эли кивнул:
– Час назад я звонил в аэропорт, мой рейс отменили. Но даже если бы не отменили, я все равно не смог бы добраться туда по такой погоде. – Он посмотрел в окно, за которым бушевала метель. – Кстати, я позвонил и Артуру, чтобы он не присылал сюда никого. Не дай Бог, ребята сломают себе шею, добираясь сюда из города. С тобой останусь я.
Девушка прикоснулась к марлевой повязке у него на лбу, потом провела кончиками пальцев по его гладкой худой щеке. Она встретилась взглядом с его потемневшими золотисто-карими глазами, и у нее мгновенно пересохло во рту.
– Извини, если бы не я… – пробормотала она.
– Не говори так.
И он припал губами к ее рту. Крепко обняв ее, Эли жадно впивался в ее губы и никак не мог насытиться их вкусом, вкусом женщины, о которой мечтал дни и ночи, которая незаметно вошла в его сердце и рвала его на части.
Если бы не она… Он вздрогнул. Если бы не она, его не сжигал бы сейчас огонь желания, не душила бы такая дикая неутоленная страсть. Сердце его не переполнялось бы нежностью от ее улыбки и слез. И его самолюбие не страдало бы оттого, что он выглядит перед ней клоуном, а не благородным рыцарем.
Она приникла к нему со страстью, удивившей его еще в прошлый раз, и отвечала на поцелуи с еще большим пылом, чем ему виделось в мечтах. От нее исходил нежный женственный аромат, что было удивительно после тяжелого рабочего дня; она была мягкой и аппетитной и…
Взрыв заставил их обоих подпрыгнуть и вцепиться друг в друга.
– Что за чертовщина? – вскричал Эли.
Лицо Фионы выражало отчаяние.
