Сталин. Детство и отрочество

Малыш, готовый сам сражаться,
Хватает сабли рукоять. —
Сынок, чего тебе не спится? —
С тревогой спрашивает мать.

Но стало гаснуть сновиденье,
Светлеет в небе лунный круг,
И детства омрачить не сможет
Незабываемый испуг.

* * *

— Ясно всем, что мальчик в предка,
Не сдававшегося силе,—
Молвит мать, припоминая
Деда — Зазу Джугашвили.

Заза был неукротимым,
С волей пламенной и смелой.
Говорят, что в бурке Зазы
Сорок восемь пуль засело.

И не раз отважный предок
Вражий меч ломал ударом.
Видно, к материнской груди
Заза припадал недаром!

Увлекал ребенка славой
Дед — питомец горных высей.
Помнит меч его Лиахва,
Помнит траурный Крцаниси.

Зазы род держали в тягле
Геристав и Мачабели,
Чью всегдашнюю жестокость
Подневольные терпели.

Надо было перед князем
Падать ниц, терпя удары,
На-зуб пробовать и травы
Для помещичьей отары.

Не придясь князьям по нраву,
Крикнул дед, еще безвестный:
— Этот мир широк и волен,
Почему же людям тесно?!

* * *

Хаты рушились в деревнях
Под монаршею пятой,—
Царь, прибрав богатства Картли,
Ей удел готовил злой.

И тогда собрал дружину
Заза, местью обуян,
От Лиахвы до Арагвы
Он летал, как ураган.

Род жестоких Цицишвили
В страх повергнул, разъярясь,[3]
Но от петли и Сибири
Он спасался — и не раз!

Может, в рукописях хроник