Джека, свой единственный источник информации. Он молчал. Но однажды, вернувшись с работы, сказал:
— Включай «Новости».
Диктор сообщила, что после длительного лечения за рубежом приступил к своим обязанностям известный предприниматель Константин Алегров. Картинка показывала торжественную встречу Алегрова в VIP-зале международного аэропорта. Костю ждали Люся с дочкой на руках.
— А тот, второй? — вспомнила я о коллеге Джека, что пропал в Швейцарии.
— Он вернулся тоже. Только он рядовой врач, это не повод для показа по телевидению.
— Сергей выйдет из подполья тоже?
— Надеюсь, — кивнул Джек.
— Женечка, значит, все кончено?
— Все никогда не кончится, — мудро изрек он. — Пока у кого-то будет много денег, кто-то все равно захочет их отнять. Но пока слушай, что сообщают.
— «Спецслужбами раскрыта крупная террористическая сеть… задержаны пособники бандитов, среди них… — Диктор перечислил несколько фамилий, картинка показывала операцию по задержанию преступников. Вдруг на экране промелькнуло знакомое лицо. Мужчина был высокого роста и крепкого телосложения.
— Кто это? — вслух спросила я. — Не помню, откуда я знаю этого человека.
— Когда похитили Машу, начальник ГАИ сообщил, что за брошенной «тойотой» пришел хозяин, сказав, что ее угнали. Помнишь?
— Ну да, этот человек увидел по телевидению свою пропавшую иномарку, обрадовался и приехал за ней.
— А потом, — продолжил Джек, — этот якобы хозяин, исколесив всю Москву, оставил машину в гараже и, пересев сначала на метро, а потом на такси, привел «хвост» — так у вас говорят? — я кивнула, — в очень интересное место. Ни за что не догадаешься куда!
— К Сергею в офис?
— Нет. — Джек покачал головой. — В банк, где работает твоя подруга Алена!
Я онемела.
— Там у этого человека состоялся бурный разговор с охранником, бывшим водителем Константина Алегрова. Разговор, из которого стало ясно, на кого они оба работают, спецслужбы записали.
— Точно! Это охранник Петр, его я узнала среди задержанных!
Женя кивнул.
— Ты с ним знакома?
— Он, когда мы отъезжали с Машей от банка и у нас спустило колесо, настойчиво предлагал нас подвезти. Только тетя Дуся не далась. Постой, ведь колесо мог спустить он! Он зачем-то залезал под машину. Вспомнила: упал сотовый! Нет, не упал — он его уронил специально. Представляешь, он хотел сам похитить Машу, когда у них все сорвалось! — вдруг осенило меня. — Он даже предлагал мне пересесть в его машину. Ты правильно волновался в тот вечер за меня. Чувствовал!
— Он был подставлен Косте изначально и информировал своих хозяев о ходе всех операций.
— А также попадался на «утки». Ведь от него исходила информация, что Костя поменял пол! Мне Люся рассказывала, и Алена намекала.
— Теперь это уже не важно.
— Всегда нужно искать кого-то рядом, кто близко! Я читала в детективах. Я, когда помощи ждать было не от кого, пошла правильным путем, поискала и нашла Анатолия, мужа Серафимы. Оказался не тот, однако все равно — рыльце в пуху! Обычно это доверенное лицо. Знала бы Алена! Знал бы Костя, какую змею пригрел!
— Теперь знают все!
Глава двадцать седьмая
В больших окнах пентхауса утром все белым-бело. Москва-река покрылась льдом. По ней сейчас не ходят пароходы. Зато ребятишки стремглав слетают с высокого берега прямо на толстый лед. Ветер срывает шапки с их разгоряченных голов. Но им не холодно. Мороз в минус двадцать для московской детворы — забава.
Глядя на них через окна, Джек ежится, ему зябко… за них.
Он только что вылез из теплой постели и, стоя в пижаме, босиком, поеживается, хотя у нас в квартире очень тепло и светло.
— Иди ко мне, мне тоже холодно, попробуем согреться вместе, — зову я.
Он залезает ко мне под одеяло.
— Как хорошо, что сегодня выходной. Никуда не надо спешить, — говорит он.
— А вот так тебе тепло? — Закрывая Джека с головой, стаскиваю с него пижаму и прижимаюсь к нему нагим телом. — Я где-то читала, так согревали отмороженных людей.
— Именно так?
— Именно, без одежды.
Я стараюсь подоткнуть одеяло, чтобы не было щелей.
— Все-все-все, одеяла не требуется! — кричит Джек, и оно летит на пол, а вместе с ним я откатываюсь на другую половину кровати. — Ты разогреваешь меня своим внутренним огнем, — шепчет он, пытаясь меня поймать и перетянуть к себе. Я выскальзываю из его объятий.
— А ты меня… — Продолжая любовную игру, я делаю вид, что не поддаюсь. Он не выдерживает.
— Хочу тебя, — повторяет он несколько раз.
Последних слов я уже не слышу. Он извернулся и поймал меня. Его тепло уже во мне. Нам хорошо. Объятия жарки. Мне кажется, вот-вот посыплются искры, настолько мне горячо, хотя мы оба без одежды. Сначала я что-то мычу ему на ухо, потом постанываю. Стон переходит в крик. Я кричу так, что слышно, наверное, за окнами, там, на Москве-реке. Все, конец! Я постепенно прихожу в себя.
— Жарко, — шепчу я, — хочу глоток холода.
— Определись, чего ты хочешь больше, — смеется он.
— Люблю контрасты, так, чтобы одновременно и холодно, и горячо, — говорю я.
— Холод — это хорошо, — мечтательно произносит он, потому что мы оба мокрые.
Откинувшись, просто приятно полежать рядом. Приятно никуда не спешить.
Сегодня воскресенье!
— Что принцесса из замка желает на завтрак в воскресенье? — предлагает Джек.
— Устрицы, — смеюсь я. — Помнишь, как на вилле у твоей мамы? Что-то там говорилось про Казанову, которому после них удавалось соблазнить даже монахинь.
— Тебе устрицы не требуются, скорее мороженое, — в шутку укоряет меня Джек, потому что знает, достаточно лишь его прикосновения, чтобы я улетела в небеса. Ему, надеюсь, тоже.
— Мороженое не же-ла-ю, а же-ла-ю кофе глясе… — балуюсь я.
— Это как, научи? — спрашивает он.
— Кофе глясе — это когда одновременно и холодно, и горячо.
Он тащит меня в ванную и, забираясь со мной под душ, включает попеременно то горячую, то холодную воду.
— Так?
— Так, хо-ро-шо! — восклицаю я, растягивая слова.
Джек трет меня мочалкой всю-всю, мягко-мягко.
— Да, — мурлычу и требую: — Еще.
— Еще? — удивляется он. — Вы сказали еще? Но так не бывает! — Он обнимает меня вновь, сильнее,
