Когда шум утих, Гена с девушкой и детективом потихоньку выбрались из подъезда, вконец запутав ничего не понимающего охранника.
— Подоспели вовремя, — выйдя на улицу, проговорил Ватсон.
— Что там они с Ларкой сделали? — Лялька, поежившись, посмотрела на Ватсона.
— Ничего не успели. Их портфель интересовал. Я только до ванны добрался, как твой приятель с охранником ворвались и открыли комнату. Сестра выскочила.
Они шли быстрым шагом по улице, направляясь к метро. Неожиданно повалил крупный снег. Ляльке казалось, что сегодняшний день никогда не кончится.
Ватсон бросил на ходу Генке:
— Ты понял, что у них ее портфель побывал?
— Вот тебе первое задание: узнать, что лежало в портфеле, — сказал Генка командирским тоном.
— Да не расскажет она мне, — вяло отмахнулась Лялька.
— Ну что мне тебя как маленькую учить? Под одной крышей живете! — Генка посмотрел в Лялькины глаза.
— Да сама я в ее бумагах не пойму ничего, — сообразив, на что он намекает, зло выкрикнула Лялька.
Прохожие стали оборачиваться.
— Ты же в милицию не хочешь обращаться? — надавил Ватсон. — Поэтому уж постарайся, пожалуйста.
— Ладно, попробую, — буркнула Лялька.
— Что же ты, глупее сестры? Она разбирается, а ты нет? — поддел ее Генка.
— Лара училась в институте, — возразила девушка.
— А ты?
— У каждого свои университеты, — не выдержав, пошутил Ватсон.
— Это тебя вовсе не касается, — взвилась девушка.
Когда до метро оставалось несколько шагов, рядом с ними резко затормозил шикарный автомобиль.
— Ляля! — позвал Виталий, опустив боковое стекло.
— Ну все, ребята, пошла. Ватсон, тебя как звать?
— Алексей.
— Спасибо, Алексей, — выдавила из себя Лялька и плюхнулась на переднее сиденье автомобиля.
— Как это ты меня заловил? — Лялька, как ни в чем не бывало состроила Виталию физиономию. Увидев его расстроенное лицо, она пропела: — В таких случаях в кино говорят: «Мне очень жаль…»
— Мне тоже, — отозвался Виталий. — Но на все это, — он сделал многозначительную паузу, — у меня уже нет времени. Через час я улетаю в Лондон. А вообще, если тебе интересно, я приехал из-за тебя на три дня и…
— В этом месте ты должен сказать, что ты меня любил, — Лялька продолжала паясничать, — а я тебя обманула. — Она шумно, как пылесос, вздохнула и театрально продекламировала: — Под занавес ты должен дать мне пощечину.
8
«Сегодня солнечное затмение и новолуние. Наступающий период будет очень сложным. День, когда можно попасть в фатальные и непредсказуемые ситуации. Особенно это касается крупных бизнесменов, а также людей, имеющих в прошлом отношение к военным структурам. Ни одно их начинание не будет завершено, а приведет ситуацию к трагическим результатам. Все решения, принятые в период солнечного затмения, имеют длительные негативные последствия. Солнечное затмение будет в знаке Рыб. Созвездие Рыб отвечает за здоровье, а это означает, что в период затмения велика опасность массовых отравлений».
Виктор отложил газету. У него зарождалась какая-то странная, неясная тревога, почти на уровне подсознания, и эта тревога росла. Что-то неуловимое начинало мучить и беспокоить.
«Все это чушь собачья», — подумал он, однако дочитал две строчки, касающиеся знака того созвездия, под которым родился.
Для Рыб сегодня день ответственный, потому что солнечное затмение происходит в их знаке. Сегодня разрешатся все «завязанные узлы», но следует быть осторожным. Во второй половине дня можно заняться любовью.
— Хоть что-то приятное! — вздохнул он и набрал номер Ванды.
Обрадованная звонком Виктора, последовавшим после долгого перерыва, Ванда набросилась на него.
— Пойдем поужинаем в японский ресторан, — предложил Виктор.
— Конечно, — с готовностью согласилась девушка. — Я так по тебе соскучилась.
Они договорились встретиться в «Сакуре».
— Все, что связано с Востоком, я обожаю, — раскрывая меню с иероглифами, щебетала Ванда.
— Поэтому ты всю жизнь живешь на Западе, — поддел ее Виктор.
Но Ванда и не думала обижаться.
— Я тут ни при чем. Это мои родители так захотели.
Девушка-официантка в шелковом кимоно, улыбаясь раскосыми глазками, бесконечно кланялась после каждого названного Виктором блюда.
«Сакура» был не просто заведением для еды. Зрелище, устраиваемое здесь, было прелюдией для чревоугодников, как стриптиз перед занятием любовью.
Рассаженные вокруг повара гости, по шесть-восемь человек за прилавком, ждали начала представления. Японочка, семеня ножками, обносила гостей керамическими горшочками с дымящимся супом из водорослей — вроде аперитива перед едой.
— Бесплатно от заведения, — складывая бордовые губки бантиком, изящно сообщала она каждому гостю на ухо.
Высокий, худенький повар-японец в ярко-синей одежде и таком же колпаке медленно раскладывал перед сгорающими от нетерпения посетителями снедь из принесенной им с кухни корзинки. Его рабочее место — блестящий стол из нержавейки — служило одновременно и экзотическим очагом для приготовления пищи.
Умело орудуя тесаком, он тонко строгал на нем янтарные ломти огромного, как дыни, лука, маленькие, полосатые цуккини, белоснежные шампиньоны. Эти приправы добавлялись по желанию гостей к мясу, дичи или креветкам.
Обжарив аппетитную еду на раскаленном металлическом полотне, повар, как факир, незаметно брызнув спиртом, поднял пламя выше своего роста. Он позировал туристам, мягко улыбаясь в объективы камер и фотоаппаратов. Хвост от тигровой креветки, ловко отрубленный и подброшенный им ввысь, совершив пируэт в воздухе, точно приземлился на аэродроме его высокого накрахмаленного колпака.
Профессионал высокого класса, завершив работу под гром аплодисментов, он спрятал в фартук мелкие чаевые и удалился.
Ванда попивала горячую саке — японскую водку. Ее подавали в миниатюрных керамических сосудах. Влажные глаза девушки с обожанием смотрели на Виктора.
— Дома тебя ждет любимое шампанское, — морщась от непривычного алкоголя, Виктор поспешил обрадовать девушку.
— Ваше? — Ванда щекой прижалась к его рукаву, ластясь, как послушный тигренок.
— «Абрау-Дюрсо», наше лучшее, — пояснил Виктор, протянув кредитную карточку для расчета. Японка благодарила, пятясь задом, удаляясь маленькими шажками к расписной ширме.
