— А может, через месяц? — вновь огрызнулась Лялька.
— Это опять не ко мне, — спокойно заявила врач. — Советую вам все же хоть валерьянки выпить.
Они вышли на улицу. Москва уже проснулась. У метро бойко шла торговля. Женщины с барахлом наперевес, озираясь на милицию, предлагали свой товар.
Генка протянул ей сотню.
— Может, хоть какой-нибудь свитер купишь. Мы в редакцию ко мне едем. Я с одним нужным человеком условился. Он попросил тебя сразу привести, пока ты деталей не забыла. Под диктофон все расскажешь.
Лялька презрительно, как обычно, посмотрела на небольшую купюру. Генка смутился:
— Больше нет… пока.
И Ляльке стало вдруг неудобно перед этим небогатым парнем.
— Спасибо, я тебе отдам, — неожиданно для себя пробормотала она.
Тетка с байковым, почти лыжным костюмом страшно обрадовалась покупателям.
— Зачем тебе эти штаны? — удивился Генка. — Бери только кофту, да пошли.
— Нет, нет, — заторопилась Лялька, — штаны обязательно.
Ледяной ветер задувал под рваную юбку. Голые ляжки и ягодицы давно заледенели.
— А носков ни у кого нет? — крикнула Лялька, и тут же к ней подскочила девица с пачкой мужских носков.
— Это же мужские? — возмутилась Лялька.
— А те что, зимой прозрачные подавай? — проскрипела та прокуренным голосом, но, увидев туфли, надетые на босую ногу Ляльки, тут же заткнулась. — В этих-то потеплее будет, — сочувственно произнесла она, — утром уже снег шел.
И, увидев сомнение на лице Ляльки, заверила:
— Я те дешево отдам.
Лялька махнула рукой и тут же влезла в теплую одежду. Начес костюма приятно касался раздраженной кожи. Огромного размера носки пятками вылезали из туфель. Лялька выглядела как медвежонок, выпущенный из зоопарка.
К многоэтажному зданию, где размещалось несколько газетных редакций, они подъехали на троллейбусе. Гена на ухо сказал что-то строгому охраннику в пятнистой форме, и тот пропустил Ляльку без документов.
Человек, которого пригласил Генка, должен был приехать через полчаса. В редакции никого не было. Журналист разместил Ляльку за чужим столом и снова согрел для нее чай. Сам, усевшись за компьютер, включил монитор, вставил дискету в щель и стал стучать по клавиатуре.
— Ты номер квартиры точно запомнила? — сосредоточенно глядя на какие-то списки с фамилиями и адресами, появившиеся на экране, спросил он.
Чай разморил Ляльку, от бессонной ночи глаза слипались. Тут, в редакции, было уютно и тепло. Лялька изо всех сил старалась не закимарить, смотрела на журналиста: густые огненно-рыжие волосы и зеленые, прозрачные глаза, широковатый, чуть курносый нос, — он явно не походил на героя ее романа. Но Лялька чувствовала к нему огромное доверие и готова была подчиняться.
— Есть! — вдруг радостно воскликнул Генка. — Иди сюда.
— Да я ничего не понимаю в компьютерах, не научилась… — с сожалением протянула девушка.
— Читать ты тоже не научилась? — строго спросил Генка.
Лялька неохотно поднялась с кресла.
На белом экране появилась надпись:
«Олег Верников». Далее следовал указанный ею адрес и телефон.
— Только действительно ли это тот самый человек, которого ты знаешь? — проговорил Гена и продолжил: — Я думаю, что твоя сестра прямо сейчас может находиться в опасности.
Лялька схватила телефонную трубку.
6
Ларису весь вечер донимал телефон. Она знала, что звонят Ляльке, и трубку не поднимала. Родители рано легли спать, да они все равно бы не услышали — телефон стоял у них с Лялькой в комнате. Приняв на ночь душ, Лариса переоделась в ночную сорочку и посмотрела на себя в зеркало. Сама такую вызывающую сорочку она бы ни за что не купила.
— Смотри, с какими прибамбасиками, — пропела Лялька, разворачивая подарок для сестры. Бордового цвета с выпуклыми черными розами на груди, сорочка соединялась на плечах воздушными бантиками.
— Бах — и развязываются, — объяснила Лялька, показывая, как соблазнительно соскальзывает ночнушка.
— Понятно, рубашечка для стриптиза, — с укором изрекла сестрица, но, не желая обидеть Ляльку, все же стала ее носить.
Проведя несколько раз щеткой по густым белокурым волосам, Лариса вздрогнула: сейчас даже самой себе она очень напоминала Ляльку — тот же рот, тот же разрез глаз, грудь, ноги.
«Это из-за сорочки», — промелькнуло в голове.
Завтра непослушные волосы будут уложены в строгий пучок, деловой костюм аккуратно сядет на фигуру, а грудь прикроет рабочая блуза с отложным белоснежным воротничком.
Лариса полезла в портфель, вспомнив про бумаги, которые еще собиралась посмотреть перед сном. Веером разложив их на кровати, она улеглась на живот, приготовившись погрузиться в серьезную проблему.
Завтра ей предстояла встреча с богатым клиентом — это была необыкновенная женщина. В среде бизнесменов про нее ходили легенды. О ней писали журналы.
Диана Донская — красавица с фиалковыми глазами и черными, как смоль, волосами, умная и талантливая бизнесменка, помимо прочих способностей обладала незаурядными вокальными данными — она пела романсы.
Дочь бывшего политзаключенного Ефима Донского и известной после войны в уголовной среде воровки Клары, Диана возглавляла мощный благотворительный фонд с эпатажным названием «Женщина за решеткой». По слухам, этот фонд субсидировался из-за рубежа.
Диана вела переговоры с фирмой «Бебилюкс» о покупке большой партии продукции для детей заключенных женщин. На переговорах в душе Ларисы никак не срабатывал азбучный девиз «бизнес превыше всего».
Ни в чем не повинные малыши, содержащиеся до трехлетнего возраста на территории колоний вместе с нарушившими закон матерями, вызывали сострадание.
«Родственники преступниц, как правило, не изъявляют желания взять их к себе на воспитание. После трех лет, если мать не выпускают на свободу, для детей „гостеприимно“ распахивают двери детские дома. Замкнутый круг возвращает большинство из них в колонии для малолеток», — по деловому четко, без излишней сентиментальности или театрального надрыва докладывала присутствующим об основных направлениях работы своей фирмы женщина-бизнесмен, черноволосая красавица со строгим профилем.
Пресса писала, что Диана одна из немногих, кому удалось вырваться из этого круга. Она тоже родилась в зоне. История ее жизни печальна и романтична.
Уголовники убили ее мать за то, что воровка Клара бросила вызов уголовному миру, связавшись с политзаключенным, изменив главарю воровской шайки. Она была девушкой-легендой, дерзкой и своенравной. Считалось, что популярная блатная «Мурка», написанная за несколько лет до ее гибели,
