17
Трехлитровую бутылку «Смирновской» с насосиком Ляльке тащить было несподручно. Вынув из шикарной коробки, она попробовала запихнуть ее в полиэтиленовый пакет. Не вмещаясь ни вдоль, ни поперек, бутылка предательски высовывала свою длинную шею-горлышко.
Наконец девушка догадалась: кожаный рюкзачок для этого в самый раз! Жалко, конечно, в нем такую бандуру таскать, но ничего не поделаешь!
Этот рюкзачок ей подарил Виталий, когда они отдыхали в Португалии и ездили на экскурсию в Лиссабон. В кожгалантерейном бутике Лялька просто присохла к улетной вещице — глаз не могла оторвать. Пик моды на рюкзачки конечно уже пролетел, но Ляльке даже тряпичного не удалось поносить, поэтому все равно очень хотелось.
Холодная бутылка больно била по спине. «Черт, — морщилась от ноши Лялька, — будто глыбу льда на закорках тащу. Видно, в палатке всю ночь отопление не работало. Хорошо, что от метро до проклятого подъезда недолго шлепать!»
— Привет, — беззаботно бросила она знакомому охраннику, входя в известный дом.
— Ты опять спозаранку, — зевнул здоровенный детина, — все еще спят!
Но Лялька, не удостоив его ответом, уже шмыгнула в лифт.
Дверь ненавистной квартиры долго не открывали.
Наконец заспанная физиономия гориллы появилась в дверном просвете.
— Я Олегу документы принесла, — через цепочку показывая еще одну пустую дискету, важно сообщила девушка, — отрывай!
— Его нет, — распахивая дверь, промычал горилла.
— Подождем, — заявила Лялька, нахально проходя в комнату. — Выпить хочешь? — Не давая бугаю опомниться, Лялька вытащила из рюкзачка соблазнительный презент.
— О!!! — взвыл от радости мохнатый тип. — Я сейчас закуску принесу, — и исчез в кухне.
Лялька, расстелив на полу газету, достала два пластиковых стаканчика. Снотворное плохо растворялось. Нервничая, Лялька размешивала растолченные таблетки прямо пальцами. Затем, понюхав водку, удостоверилась, что та ничем не пахнет.
Скрестив по-турецки ноги, она уселась на полу и водрузила посредине импровизированного стола бутылку-завлекапку.
— Где ты там! — крикнула она пропавшему типу.
Вернувшись, тот притащил соленые огурцы и хлеб.
Не присматриваясь к стакану, тип залпом выпил его и, налив снова, торжественно произнес:
— А теперь за упокой!
— Кто преставился? — не скрывая злости, поинтересовалась девушка.
— Дочь моя. — Он сглотнул пьяную слезу. — Клавкина и моя, Юрия Пилюгина. — Он ударил себя в мохнатую грудь.
— А, значит, тебя Юриком звать? — протянула Лялька.
— Давай познакомимся! — Он пьянел, но снотворное и не думало действовать.
«Таким, как он, в ветеринарной аптеке для слонов или жеребцов нужно покупать», — промелькнуло в голове у Ляльки, но она, не сдаваясь, продолжала трапезу. Юрик отпил изрядную часть трехлитровой «Смирновской» и, несмотря на смерть дочери, развеселился. Он даже стал протягивать свои грязные лапы к Ляльке.
— Погоди, еще успеем, — пообещала девушка в надежде вытянуть хоть какую-нибудь информацию из пьяной головы Юрика.
— Олег что, дома не ночевал?
— Нет, — замотал тот головой, — пропал, невеста его ищет!
— Марианна? — уточнила Лялька.
— Ага, спрашивала, где он. А ты ее тоже знаешь? — В глазах Юрика появились проблески сознания, но тут же угасли. — Ну пойдем со мной, полежим!
Лялька с омерзением бросила взгляд на серые от грязи простыни.
— У меня жена с дочкой срок мотали. Так дочку на зоне отравили, говно какое-то дали, благотворительные подарки привезли… с детским питанием, понимаешь? Отравили… — Его речь становилась бессвязной…
Лялька насторожилась.
Лариса рассказывала о транспорте «Бебилюкса», с которым у них происходило что-то непонятное. Закупленный какой-то очень крутой дамой «Бебилюкс» оказался некачественным. Начались отравления детей. Как раз документы с адресатами этого транспорта выколачивали у Ляльки в ту ночь подонки. Утром им удалось украсть из портфеля Ларисы эти документы. Лариса предполагает, что именно они приложили руки к детскому питанию.
«Возможно, она права, — вдруг осенило Ляльку. — Горилла не ведал, что отравил собственного ребенка, Бог наказал! Жаль, что не его самого, ну да ладно, все еще впереди», — мстительно вспыхнуло в голове у девушки.
Юрик, развалившись, наконец захрапел.
Через четверть часа Ватсон обещал привести с собой сотрудников РУБОП.
— Никакой самодеятельности. Чтобы самой не впаковаться. С ними шутки плохи! — предупредил он.
— Знаю, знаю, — пропела Лялька, — все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
— Не смешно! — предостерег ее Ватсон.
Но Лялька, побродив по квартире, все же решила для достоверности, чтобы правдоподобно выглядела версия, как Юрик выколачивал из нее важные сведения, к своему подбитому глазу еще расквасить себе нос. Кровь полилась сразу. Сосуды у нее располагались близко, и, слегка ударившись лицом о зеркало в ванной, она залила кровью всю раковину.
— Что с тобой? — испугался Ватсон, когда окровавленная Лялькина физиономия выглянула через цепочку двери.
Для правдивости Лялька перемазала кровью все простыни, на которых безмятежно храпел Юрик.
— Что он с вами делал? — строго спросил мужчина в штатском.
— Избивал, — не моргнув глазом, соврала Лялька и добавила: — В этот раз. В прошлый — изнасиловал.
Милиционер осуждающе посмотрел на Лялькину короткую юбку.
— Заявляли?
— У меня медицинское заключение есть, — почувствовав недоверие, с обидой в голосе изрекла Лялька. — Он требовал документы принести.
— Документы? — переспросил сотрудник.
— Да, — разозлилась Лялька, — по детскому питанию из фирмы «Бебилюкс», где я работаю.
— Поехали, будете показания давать, — распорядился мужчина. — У вас паспорт с собой имеется?
Лялька с готовностью вытащила паспорт Ларисы.
В вещах, валявшихся рядом с диваном, Ватсон нашел справку об освобождении на имя Пилюгина Юрия. Тот, разбуженный после глухой пьянки и пятикратной дозы снотворного, тупо уставился на посторонних.
— Убью! — прорычал он, набрасываясь на сотрудника в штатском.
— Теперь твоя очередь поработать! — обращаясь к Ватсону, Лялька поправила Генкино одеяло, съехавшее с больничной койки. — Анализы я отнесла.
— Это же на твое имя анализы, не на Ларисино, — покачал головой Гена.
— У нас же инициалы одинаковые! Чего забеспокоился?
— А про Марианну, Геннадий, ты ей рассказал? — Ватсон сокрушенно покачал головой.
