— Я же тебя строго-настрого предупредил, туда ни шагу! Тоже мне Мата Хари! — улыбнулся Генка и поморщился от боли. Любые эмоции давались ему с трудом.
— Кто это? — собираясь обидеться, насторожилась Лялька.
— Штирлиц в юбке! — пояснил Генка.
— Нет, я не хочу шпионкой, я как ты… решила стать журналисткой.
Ватсон с иронией посмотрел на девушку:
— Ну как же! Там тебя только и ждут!
Но Лялька ни капельки на него не обижалась. Она уже привыкла к его характеру.
К Гене в больницу девушка ходила почти каждый день, мучая своими вопросами врачей и сестер. С ними она была очень строга, считая, что девчонки-медсестры невнимательны, делают все кое-как.
— Я твою майку, в которой тебя ранили, отстирала. Можно, я ее себе на память оставлю?
Генка с Ватсоном переглянулись.
— Думаю, что тебе, как Макаренко, пора дом для трудновоспитуемой молодежи открывать, — поддел ее Ватсон.
— А тебе — школу юных следопытов, только с усиленной охраной, чтобы твоих подопечных не подстреливали, — умыла его Лялька. — Пока ты ручки сложа сидел, мне с крутой бизнесменкой пришлось еще встретиться.
Ватсон с Геннадием насторожились.
— Это еще с кем? — вырвалось у Генки.
— С Дианой Донской! Слышали про такую? — Лялька гордо вскинула голову. — Она никого не хотела принимать. Сначала опять Ларкой пришлось прикинуться. Потом я все как на духу ей рассказала. И про тебя, Гена. — Она произнесла его имя совершенно другим, незнакомым даже себе самой тоном, в котором слышались уважительные нотки. — И про эту сволочь «Олега», и про Пилюгина. И про Марианну.
— Зачем? — в один голос воскликнули Генка с Ватсоном.
— Вы себе не представляете, какая это женщина! Ей понравилось, как я им всем троим «стрелку» в следственном изоляторе устроила. Ведь под Диану уже тоже копать начали, собирались уголовное дело в связи с отравлениями детей заводить.
Она похвалила меня, сказала, что любит отважных. Помочь обещала. У нее знакомый в ФСБ есть. Он дело к себе переведет.
Журналист с сыщиком переглянулись.
— Неудивительно, такая шикарная женщина! Для нее все что угодно сделать можно! — Лялька, вспомнив Диану, отвлеклась от волнующей ее темы. — Лариска рассказывала, что ей пластическую операцию делали. — Лялька, состроив загадочное лицо, изрекла: — Я тоже, как только Гена поправится, себе сделаю.
Генка аж подскочил на кровати, но от боли вновь поморщился.
— Зачем?
— Как зачем? Нос такой же, как у Дианы, хочу. А потом в черный цвет волосы выкрашу.
Ватсон скорчил гримасу.
— Нет, Гена, мы погорячились, на Мату Хари она не тянет.
— Это почему?
— У той в голове было побольше. — И Ватсон покрутил пальцем около виска. — Можно наконец узнать, чем твой визит к Диане закончился?
— В общем, когда я ей о Виталии рассказала, она попросила меня больше ничего не предпринимать, — продолжила важно девушка.
— Ну-да, ну-да, — многозначительно заметил Гена. — Решила, что ты и в Лондон полететь можешь.
— Запросто, — поддержала его мысль Лялька. — В Скотланд-Ярде порядок наведу.
— Ты можешь!
— Конечно! Я же ученица доктора Ватсона!
Все трое дружно рассмеялись, а Генка вновь схватился за грудь.
— Виталия отец, возможно, под залог заберет, — сообщила Лялька, — там новые обстоятельства возникли, свидетели объявились, и у Виталия двое поручителей из английских граждан нашлись — хозяйка квартиры и ее дочь-инвалид.
Лялька перевела дух:
— Ну вот — все вам рассказала!
— А никто отцу Виталия каких-нибудь других способов вытащить из переделки сына не предлагал? — Ватсон задумчиво посмотрел на Ляльку.
— Таких сведений пока не имеется, — по-деловому отозвалась та. — Отец Виталия только завтра прилететь должен.
— Нужно признаться, — заметил Генка, — что Мата Хари нас все-таки обскакала.
— Да, с информацией у нее даже получше, чем в твоем всезнающем компьютере.
— Может, тебе вместо журналистики на юридический податься? Ты уже и в международном праве кое-что смыслить стала, — с иронией подхватил Ватсон.
Окрыленная похвалой, Лялька выпалила:
— Ладно, еще кое-чего расскажу: до салона Марианны я тоже добралась.
— Как?
— Так. Девушка Люся, про которую ты рассказывал, — Лялька посмотрела на округленные глаза Генки, — как только узнала, что тебя убить собирались, согласилась на меня работать.
— Нет слов…
— А кто, думаете, для «Олега», чтобы его повязали, мне настоящие наркотики дал? Люся у Марианны свистнула.
— Но ведь это же опасно, заметят и уберут мгновенно…
— Как бы не так, она у нас главный свидетель обвинения. А свидетелей прятать нужно.
Вытаращив глаза, приятели молча посмотрели на Ляльку.
— Ну да, что вы уставились? Это во всех фильмах показывают. Она много что там видела, кое-что подслушала. Поэтому я ее запрятала.
— Куда? Куда ты ее могла спрятать? — не ожидая от Ляльки такой прыти, буквально простонал Ватсон.
Лялька бдительно огляделась по сторонам и, нагнувшись к уху Генки, прошептала:
— Она теперь у тебя в квартире живет. Джуну выгуливает.
Расслышав, Ватсон чуть не свалился со стула. А журналист, посмотрев на Ляльку, вдруг серьезно протянул:
— А что ты думаешь, Алексей, может быть, она и права.
— Конечно, — обрадовалась Лялька, — снаряд в одну воронку два раза не падает.
18
Ванда оказалась талантливой ученицей. Тайным агентом она будто бы родилась. Мягкая и податливая девушка легко входила в доверие к мужчинам. В качестве постоянной любовницы была незаменима: ни на чем не настаивала, не вымогала денег, не требовала скрепления отношений узами брака.
Обольстительные формы, мраморное тело, вечно зовущие глаза заманивали в ее сети желающих развлечься без всяких обязательств мужчин.
С точки зрения европейского менталитета, а тем более американского, Ванда была девушкой с Востока.
Отношения у многих западных фирм с бывшими странами социалистического лагеря развивались семимильными шагами. Неосвоенный рынок сбыта заманивал большими деньгами. Но проблем на незнакомой земле было хоть отбавляй: нечестная конкуренция, подпольный рэкет и многое другое, по
