Желязны Роджер
Двери лица его, пламенники пасти его
Я — приманщик.
Но приманщиком не рождаются. Исключение составляют герои одного из французских романов, где все герои — приманщики (и я уверен, что отсюда и его название).
Думаю, что стоит рассказать о том, как я стал им. Это не имеет ничего общего с нео-эксами. А относится к дням владычества животных. Они, безусловно, заслуживают внимания. Вот о них я и расскажу.
Долины Венеры простираются от Большого Пальца до Указательного того континента, который называется Кистью. Когда ты нарушаешь пространство Аллеи Облаков, в тебя без принуждения летит ее серебристо-черный шар, словно кегли. Ты влетаешь в эту фигуру кегли с огненным хвостом. Они вымотают тебя в нем, но ремни предохранят тебя от глупости. Потом, как правило, ты посмеешься над своим страхом. Но это будет потом, сначала ты влетаешь в шар.
Затем ты примешься за изучение Кисти, которая начнет раскрывать перед тобой свои секреты. Тогда два Средних Пальца превратятся в дюжину архипелагов, разбросанных зелено-серых полуостровков. Большой Палец Кисти окажется слишком коротким. Он загибается словно эмбриональный хвост Мыса Рога.
Ты всасываешь чистый кислород, глубоко вдыхаешь и начинаешь длинное падение со вращениями в долины.
Здесь, подобно приусадебной мухе, тебя ловит спасательный мир посадочного района, названный таким образом из-за близости к огромной дельте в Восточном заливе, расположенном между первым полуостровом и Большим Пальцем. С минуту кажется, что ты промчишься мимо леера, запутаешься там, как консервированный рак. Потом, отметая метафоры, ты спускаешься на раскаленный бетон и представляешь разрешения, размером с телефонный справочник средних размеров, маленькому толстому человеку в серой кепке. Бумаги удостоверяют, что ты не подвержен таинственным внутренним разложениям или тому подобное. Он возвращает документы, сопровождая это мимолетной невзрачной улыбкой толстых губ, и указывает на автобус, который доставит тебя в Приемный район. Там ты проводишь три дня, действительно доказывая, что ты не подвержен таинственным внутренним разложениям или чему-либо в этом роде.
Скука, однако, разложение другого типа. Когда три дня проходят, ты обычно сильно ударяешь спасительный леер, и он словно по рефлексу возвращает тебе твой удар. Что касается эффекта от алкоголя, то ценителями уже написаны об этом целые тома. Поэтому я ограничу свои замечания только тем, что хорошая попойка стоит недели жизни или часто является гарантом изучения жизни.
Я был исключительно многообещающим студентом-старшекурсником. Но проучился только два года, когда Священные Воды низверглись с нашего мраморного потолка и смыли всех людей в город.
Пауза. Из Мирового альманаха Спасательного леера «Город на Восточном берегу Кисти. Штат Агентства по Внеземным Исследованиям (АВИ) включает восемьдесят пять процентов его стотысячного населения. (Перепись 2010 года). Его другие жители являются, в основном, персоналом нескольких промышленных корпораций, занимающихся фундаментальными научными исследованиями. Независимые морские биологи, преуспевающие рыболовы-энтузиасты, интерпринеры портового района составляют остаток его населения.»
Я повернул голову к Майку Дейбису, интерпринеру, и сделал несколько замечаний по поводу безобразного состояния дел в фундаментальных научных исследованиях.
— Не так уж плохи, если скрытая правда не вылезет наружу.
Он помолчал, сидя за стаканом, прежде, чем продолжить медленный глотательный процесс, рассчитанный на привлечение моего внимания, потом продолжил.
— Карл, — наконец, сказал он, теребя что-то в руках. — Они восстанавливают Тенскуаэр.
Я мог ударить его. Я мог бы наполнить его стакан серной кислотой и с радостью смотреть, как чернеют и трескают его губы. Вместо этого я ответил уклончиво:
— Где найти такого дурака, который раскошелится на пятьдесят тысяч долларов в день? АВИ?
Он покачал головой.
— Джин Лухарич, — сказал он, — девушка с фиалковыми контактными линзами и пятьюдесятью или шестьюдесятью великолепными зубами. Я полагаю, что естественный цвет ее глаз карий.
— Разве она уже не занимается косметическим бизнесом?
Он пожал плечами.
— Известность помогает раскрутить колесо фортуны. Вложения Лухарич подскочили в шестнадцать раз, когда она взяла Трофей Солнца. Ты когда-нибудь играл в гольф на Меркурии?
Я играл, но не стал отвлекаться от темы.
— Значит, она приезжает сегодня с пустым чеком и рыболовным крючком.
— Священные Воды сегодня, — подтвердил он. — Уже вот-вот начнется. Масса кинокамер. Она хочет ИККИ, страстно хочет.
— Хм, — сказал я. — Как сильно?
— Контракт на шестьдесят дней, Тенскуаэр. Пункт о пролонгации. Задаток полтора миллиона, — продолжал он.
— Ты, кажется, знаешь все подробности.
— Я вербовщик персонала. Она обратилась ко мне в прошлом месяце. Это помогает мне выпивать в нужных местах. Или приобретать их в собственность, — ухмыльнулся он.
Я отвернулся от него, продолжая потягивать пиво маленькими глотками. Потом поинтересовался, о чем его спросят, как он полагал. Этим самым я сделал себя добровольным слушателем лекции о его месячной умеренности.
— Они велели мне попытаться заполучить тебя, — сказал он. — Ты когда в последний раз плавал?
— Полтора месяца назад на корнинге.
— Ерунда, — фыркнул он. — Когда ты плавал самостоятельно?
— Уже прошло порядочно времени.
— Больше года, не так ли? В тот раз, когда тебе срезали зарплату на Дельфине.
Я повернулся к нему.
— Я был в реке на той неделе у Ангелфорда, где сильное течение. Я все еще в состоянии плавать.
— Трезвым, — добавил он.
— Таким и останусь, — сказал я. — И на той же работе.
Он с сомнением покачал головой.
— Выплата из профсоюзных фондов. Тройное время за чрезвычайные условия работы, — продолжал он. — Будь у шестнадцатого ангара со своим снаряжением в пятницу утром. Отправляемся в субботу на рассвете.
— И ты тоже?
— И я.
— Что это с тобой?
— Деньги.
— ИККИ гуано.
— Бар не столь прибыльный, и бэби нужны новые шубки.
— Я повторяю…
— …А я хочу отвязаться от бэби, возобновить старые контакты, свежий воздух, упражнения, деньги.
— Ладно, извини, что спросил.
Я налил ему выпить, делая упор на H2SO4, но кислота не подействовала. Наконец, я напоил его и вышел поздно ночью пройтись прогуляться и обдумать все еще раз.
