Он оборачивается к платформе, где сейчас стоит ожидающая, ссутулившаяся фигура. Чем-то знакомая…
Грохоча и скрежеща металлом, машина ползет рядом с ним, замедляя ход, останавливается у платформы. Билли чувствует запахи дыма, мазута и раскаленного металла.
Фигура на платформе идет к первому вагону, и он узнает в нем умершего старика-певца, учившего его петь. На краю человек останавливается и машет ему.
Его взгляд скользит по окнам пассажирского вагона. За каждым — лицо человека. Он узнает их всех. Все эти люди умерли: его мать, бабушка, дядюшки, кузины, две сестры…
Дора.
Только одна Дора смотрела на него. Остальные смотрели куда-то вдаль, разговаривали друг с другом, рассматривая ландшафт и нового пассажира…
Дора смотрела прямо на него. Руками она старалась поднять стекло. Яростно тянула его.
Снова свист. Машина вздрогнула. Он бросился к поезду, вагон, окно…
Поезд дернулся и загрохотал. Завертелись колеса. Дора все не могла справиться с запором. Вдруг окно скользнуло вниз. Губы ее шевелились. Она закричала, но слова ее заглушал поезд.
Билли выкрикнул ее имя. Она приникла к окну, протягивая правую руку.
Поезд набирал ход; но он был почти рядом, догнал. Их руки отделял только какой-то метр. Ее губы шевелились, но он не мог разобрать ни слова. Через какой-то миг все поплыло, и она стала удаляться от него.
Билли ускорил бег, и их руки стали сближаться: два фута, фут, восемь дюймов…
Руки сомкнулись, она улыбалась. На миг он развил такую же скорость, как и поезд. Потом понял, что надо уходить.
Высвободил руку и смотрел, как поезд и она в нем удаляются. Билли упал.
Сколько он пролежал, Билли не помнит. И когда пришел в себя, поезд исчез бесследно. Платформы не стало. Его вытянутая рука лежала в ледяном потоке. Сверху сыпал снег. Он встал.
Крупные хлопья снега осыпали его. Ветер прекратился. Вода безмолвствовала. Он поднял руку и молча посмотрел на нее, как на чужую.
Прошло порядочно времени, пока Билли не повернулся, нашел свою тропу и пошел по ней.
Устал. Приподнятое настроение сменилось депрессией, скоро все перемешалось. Догнать ее, потом отпустить. Идет сквозь снег поезд-призрак. Опять расстались. Встретятся ли снова?
Потом он понял, что прошел по песочному домику. Земля вокруг была настоящей многоцветной. Он шел по следу радуги, между Эт-хей-нах-ами-те-кто-идут-вместе. Они были двойниками, сотворенными во Втором Мире Бегочидди. Первый человек и другие поднялись из преисподней по этой дороге. Картина использована в Хозхони — Благословенном Пути. Его путь по радуге к кукурузному стеблю, где тот переходит в темную кукурузную пыльцу. Вверх, вверх по стеблю. Небо освещено яркими вспышками, когда он проходил по длинной стороне радуги-женщины и молнии-мужчины. Прошел между фигурами Большой Мухи на север к тропе, обсыпанной желтой пыльцой.
Снова появилась тропа, ведущая направо к устью большого каньона, тянущегося на север. Идет один, распевая. Падающий снег прекрасен. Прекрасен окружающий его мир.
— Восхищайся, пока можешь, следопыт.
— Кот? Ведь ты мертв! Между нами все кончено!
— Я? Сейчас?
— Я дотрагивался до твоих конечностей в месте, где ты упал. Они окоченели. Ты был мертв.
— Так считаешь ты.
— Никто не сможет выбраться из-под груды камней.
— Убедил. Пойду и лягу там снова.
Билли оглянулся, ничего не увидел: только снег падал в каньоне.
— …но я первым найду тебя.
— Это не так уж трудно.
— Рад слышать это от тебя.
— Мне нравится заканчивать то, что начал. Поспеши.
— Почему бы тебе не подождать меня?
— Я иду по следу.
— И это важнее меня?
— Тебя? Да ты сейчас ничто!
— Не очень лестно. Ну да ладно. Если нам суждено снова встретиться на твоей тропе, мы там встретимся.
Билли проверил ружье.
— Тебе надо остановить поезд, — сказал он.
— Не понял, но не в этом дело.
— И в этом тоже, — возразил Билли, обогнул скалу и увидел свою тропу.
Снежный вихрь танцевал на воде. Он услышал сильный удар по барабану.
…Голубой амулет своей рукой поднимает меня.
Боль в плече утихла и не очень беспокоила. Он всматривался в темные гнезда, проходя мимо: ведь зверь мог выскочить на него; он испытывал страх перед непонятными следами перед собой, но зачем существу где-то сидеть, подкарауливая его, когда можно напасть сзади?
Айронбэр выругался, всматриваясь. Выдыхаемый им воздух превращался в перистый пар. Нос замерз, глаза слезились.
Желтое Облако был прав. Особых проблем с этой тропой не было. Просто и ясно. Глубокий и чистый срез.
Что это шевелится слева?
Да. Ветер колышет кусты.
Он опять выругался. Его предки воевали? Так много наследственного…
— Джимми. Не упускай меня из вида!
— Нет, Чарли. Я не против компании.
— Где ты? Что случилось?
— Я в каньоне, иду за существом.
— Мы здесь в Аризоне, в отеле, поблизости от устья каньона.
— Зачем?
— Помочь, если сможем. Ты преследуешь зверя? Желтое Облако с тобой?
— Был, но сломал ногу. Он вызвал помощь.
— Ты встретил зверя?
— Да, получил растяжение мышцы плеча от встречи. Оставил пару отметин на нем.
— Терял сознание?
— Да.
— А я удивлялся, что не могу до тебя добраться. Ты нашел Зингера?
— Нет.
— Мы — тоже. Сумасшедший индеец.
— Мне кажется, он знает, что делает.
— А ты понимаешь, что творишь?
— Зверь — другой безумец, как я полагаю.
— Я и говорил.
— Похоже, что здесь надо идти по воде.
— Думаю, тебе надо уходить. Ты идешь по двум следам, не по одному.
— Снова пошел снег. Боже, надеюсь, он не засыплет следы. Растает под его ногами. И это уже неплохо.
— Шум, будто существо сразу прикончило тебя.
— Они меняют форму.
— Следы?
