совершенно голый, смешной и беспомощный.
– Слова забыл? – Гуров говорил непринужденно, смотрел жестко.
– Ты чего? Я вот с девушкой…
– Ты в нетрезвом состоянии за рулем вот этой «Волги», – Гуров указал на машину, – меня на Октябрьской подрезал…
– За каким рулем?
– Мы не за рулем, – вмешалась девица. – Мы сзади.
– А, так за рулем другой, – бутафорил Гуров. – Тогда извини. – И повернулся к подошедшему инспектору ГАИ: – Товарищ лейтенант, оказывается, за рулем другой сидел.
– Разберемся. – Инспектор подошел к «Волге», козырнул, представился, попросил водителя выйти из машины и, когда тот начал возмущаться, открыл дверцу, ловко выдернул ключи из замка зажигания.
– Нарушаете? Попрошу документы. – Инспектор был в своей стихии, держался равнодушно. – У гражданина к вам претензии.
Гуров бесстрастно, но с иронией изложил историю о том, как на Октябрьской площади его обогнала «Волга», подрезала и создала аварийную ситуацию. Водитель предъявил документы, все порывался перебить наглого лжеца, но взял себя в руки и спокойно сказал:
– Товарищ инспектор, все это неправда, я ехал позади «Вольво».
– Откуда вы знаете, что я на «Вольво»? – быстро спросил Гуров.
– Машина приметная…
– Но если вы ехали следом, то лица моего видеть не могли. Когда подрезали, тогда и увидели, – перебил Гуров.
Инспектор переводил взгляд с одного спорящего на другого и поводил чутким носом.
– Вот что, инспектор, – вспылил водитель «Волги». – Вы стоите здесь и не можете знать, что было на Октябрьской.
Аргумент инспектора оказался весомее, он заглянул в права и спросил:
– А что вы пили, Сергей Владимирович? Несет, как из пивной!
– Я? – Сергей Владимирович схватил инспектора за портупею, дыхнул в лицо. – Это Лешка, падла, в тачке надышал!
Человек в принципе не любит, когда его хватают за грудки, а если он в мундире и при исполнении, то обижается совсем серьезно. Инспектор стоял неподвижно, словно памятник, выждал, когда нарушитель опомнится, убрал документы в карман:
– Садитесь в машину, если у вас есть свидетели, возьмите их с собой, – и сел за руль.
– Ну, падла! – Сергей Владимирович, которому было чуть больше двадцати, повернулся к Гурову: – Мы еще встретимся!
– Сережа, тебе лучше меня никогда в жизни больше не видеть, – ответил Гуров. – Донжуана забери, а то без прав останешься.
Парень хотел было ответить достойно, но лишь махнул рукой, и Гуров увидел, что «наблюдатель» только сейчас сообразил, как провалил задание и что ему теперь за это будет.
«Волга» укатила, подошел Денис и сказал:
– Лев Иванович, признаю, ты ас.
– Издеваешься? – Гуров отдал ключи от машины. – А если бы ты в расцвете сил и славы слез с олимпийского пьедестала и обыграл значкиста ГТО, мне что, прикажешь тоже тебе аплодировать? Поехали к тебе, дорогой помолчи, мне надо подумать.
Сергачев вел машину. Гуров полулежал на заднем сиденье.
«Надо поговорить с женой и Орловым. А что я ему скажу? Кто такой Константин Васильевич по кличке Патрон? И где его искать? Что предпримет Референт и как перехватить инициативу? Необходимо захватить пистолет с моими отпечатками. Где спрятали Эфенди? Будет ли послушен Лебедев?
Чтобы ответить на вопросы и решить их, мне необходима бригада квалифицированных оперативников, транспорт, техника и, главное, спокойствие. У меня нет ничего. Плюс дефицит времени. Значит, всех проблем мне не решить, от чего-то придется отказаться, чем-то пожертвовать… Чем?..»
Глава 8
Денис познакомил Гурова с двумя своими друзьями. Гуров не имел возможности проверить будущих помощников, оставалось полагаться на выбор Сергачева.
Ветераны-спортсмены были ровесниками – лет этак под сорок. И хотя один был худ и высок, а второй кряжист и роста среднего, их делали похожими одинаковая уверенность и мягкость движений, за которыми угадывалась реальная сила.
После взаимных приветствий Гуров, не вдаваясь в подробности, не называя имен, объяснил, что требуется захватить одного очень сильного человека и отвезти на дачу.
Они выслушали Гурова молча, несколько равнодушно, согласно кивнули, вопросов никаких не задали.
– Лады, – сказал высокий, чувствовалось, что он за старшего. – Если честно, мне это не нравится, – он взглянул на Сергачева. – Но раз ты говоришь…
– Это я говорю, – перебил Гуров.
– А ты для меня никто, – спортсмен положил ладонь на плечо Гурова, заглянул в лицо. – Извини уж.
Гуров почувствовал и в руке, и во взгляде силу, улыбнулся, согласно кивнул и представился:
– Гуров. Лев Иванович.
– Это я знаю, – миролюбиво сказал спортсмен. – А я, как ты слышал, Прохор. А имя тогда имя, когда завоевано. Это свидетельство о рождении каждому дают, только что из того произрастет, никому не известно.
Денис сидел на диване, следил за разговором с улыбкой, хотя и волновался. Прохор мужик крутой, Гурова проверяет.
– Вот Яшин, покойный, точно был Лев Иванович, – продолжал Прохор. – А кто ты, жизнь покажет. Однако Денису я верю, хотя он порой и на все четыре спотыкается.
Молчаливого крепыша звали Кириллом. К разговору он прислушивался с рассеянным видом, как будто он его не касался, но неожиданно спросил:
– Так мы что теперь, вроде агентов милиции?
– Вы теперь вроде людей, которые пытаются спасти своего товарища, – ответил Гуров.
– И помочь ему устроиться в камере. – Прохор сжал плечо Гурова, снова посмотрел ему в глаза.
Гуров взглянул на него вполне спокойно:
– Да, мимо камеры ему, видимо, в любом случае не пройти.
– Молодец! – Прохор отпустил Гурова, слегка оттолкнул. – Жизнь какая-то сучья! Чего торговаться, сказал – сделаем.
«Если бы они были связаны с мафией, вели бы себя иначе, – думал Гуров. – Не ощетинились бы, согласились сразу, главное, уяснить суть дела и узнать имена пытались бы. Эти парни недовольны, значит, искренни».
– Тогда садитесь. – Гуров голоса не повысил, но тон изменил. – Слушайте.
Теперь Гуров начал подробный инструктаж, и, когда назвал имя, Прохор усмехнулся:
– Тоже мне, секрет полишинеля.
Простоватость спортсмена, его грубоватый лексикон настолько не вязались с последней фразой, что Гуров удивленно вскинул брови.
Каменно молчавший до сих пор Сергачев рассмеялся:
– Лев Иванович, спортсмены народ хитрый. Так что ты на его деревенские замашки не смотри. Эти приемчики сто лет назад отработаны, чтобы журналистов отваживать, когда они, не снимая галош, в душу лезут.
Обстановка разрядилась, гости обмякли, заулыбались.
– Нет, ребята, все не так… все не так, ребята, – пропел Кирилл. – Сейчас бы взять пивка – и в баньку.
– Подполковник, как я понимаю, из команды тебя исключили, – сказал Прохор, – и ты одинокий волк?
