– Слушаю. Да? – Генерал подвинул календарь, записал номер телефона. – Молодец.
Он положил трубку, ткнул пальцем в свою запись.
– Городской номер вашего Акима. Взрыва пока не зафиксировано.
– Надо срочно звонить. – Гуров подсел к столу, развернул один из аппаратов, глянул на Крячко, кивнул: – Давай. Ты его сегодня видел. Хоть какой, а контакт.
– Завсегда так, как нырять, так Станислав. – Но в голосе Крячко звучало удовлетворение.
– Парень, есть основания полагать, что Галей машину Акима заминировал, шарахнуть может в любой момент, – сказал Орлов таким тоном, словно сообщил, что дождик собирается.
– Планировалась поездка… Остановки… Проверки… Временной фактор, – бормотал Крячко. Лицо его преобразилось – из округлого и добродушного превратилось в злую маску.
Он подвинул аппарат, посмотрел на Гурова пустым взглядом, твердым пальцем набрал номер.
– Але! – ответили почти сразу.
– Аким?
– Кто его спрашивает?
– Аким, с тобой говорит полковник уголовного розыска.
– Чего?
– Молчи и слушай. Твоя тачка заминирована, выключи немедленно мотор и паркуйся в сторонке. Если ты, сука, плохо поставишь железку и она взорвется и покалечит людей, я тебя достану.
– Слушай, командир, движок выключил, еду накатом.
– Ты где?
– Хер его знает! Какой-то переулок у Трубной, впереди Садовое. Вижу подходящий двор.
– Молодец! Заезжай.
– Встал, падла!
– Рискни, Аким. Представь, что не знаешь.
– А, мать твою, бога в душу! Не из бумаги сделаны! Повернул ключ, вроде не взорвался.
– Спокойно, Аким. Улыбнись. Мне еще днем твоя простецкая улыбка понравилась. Ты ведь помнишь, я попросил тебя руки поднять?
– Так это ты, сука! Простите, господин полковник. Очень ловко вы кейсом завладели, уважаю. Бабки-то настоящие?
– Жопой на вулкане сидишь, а деньгами интересуешься. Слушай внимательно. Выходишь из машины, ключ из замка зажигания не вынимай, ищешь телефон.
– Воду в пустыне скорее найдешь.
– Понял. Стережешь машину, лучше стоять за столбом или углом здания. К машине никого не подпускаешь, ждешь нас. Мы сейчас подъедем, специалиста привезем, а ты за это время рассчитай весь путь, по которому должен был возить Яшина, прежде чем грохнуть. Если Галей поставил мину, ну с часовым механизмом, то он рассчитал твой путь до самого конца, накинул время на непредвиденные остановки. В общем, прикинь время. Он хотел тебя прикончить, когда ты вернешься домой.
– Обижаешь, начальник. Я в жизни человека ничем, кроме кулака, не тронул. У меня и пушки нет, сам проверял.
– Обрисуй, где стоишь, мы выезжаем. – Крячко некоторое время слушал, кивал. – Понял. Едем. – Он повернулся к Гурову. – Какого агента ты слепишь из него, Лев Иванович!
– Почему я? – искренне удивился Гуров.
– Потому как мне такой конь не по руке. Не удержать.
Через несколько минут, прихватив с собой двух сотрудников из научно-технического отдела, сыщики уже отъехали от министерства.
Глава 11
Орлов проводил ребят, битых, опытных волкодавов, и невольно взгрустнул. И потому, что спало напряжение, на котором генерал держался, как на допинге. И просто потому, что они были молодые, хотя и считали себя стариками. А он, Петр Орлов, был сильно не молодой, он даже себе не говорил – старый, считал себя еще ого-го, особенно после многочасовых сидений на советах, коллегиях и различных совещаниях. Он чувствовал себя на подобных сборищах молодым, так как соображал быстрее, формулировал мысли четче, с интересом, а не с пренебрежением выслушивал сорокалетних генералов.
А что, Станислав прав, Лева вполне может завербовать Акима-Лёнчика. Подумав о вербовке, Орлов почувствовал, что поймал мысль, которая у него появилась во время описания Крячко своих подвигов на вокзале. Да, мысль была, и отличная, наглая. А вот куда-то девалась.
Он выбрался из-за стола и, непроизвольно копируя Гурова, прошелся по кабинету. Возможно ли завербовать Акима? Агентурного дела не заводить, кличку не присваивать, не заставлять что-либо писать. Просто взять на короткую связь. Он – напарник киллера Галея. И неважно, что последний решил его ликвидировать, что, кстати сказать, пока не подтвердилось.
А как воспримет Галей Акима, который не ликвидировал Яшина и неизвестно каким образом остался жив? Гуров – мастак, легенду сочинит, но Галей – профессионал, который не поверит ни в какую легенду, оправдывающую провал и чудесное спасение.
Акима и Галея можно «поссорить», поселить в них недоверие друг к другу и мирно развести. Пусть Галей колупается со своими «должниками», а мы со стороны посмотрим, что у него получится. Он хотел затерроризировать всех смертью Яшина, который в решающий момент наложил в штаны. Вот! Та самая ниточка, которую мусолил генерал во время рассказа Крячко. Яшин прилюдно опозорился! Правая рука Коржанова, который из простого охранника стал крупной политической фигурой. Генералу Коржанову плевать, в каком дерьме Яшин. Но коли твоя правая рука в дерьме, то в дерьме ты сам, с ног до головы. И в жизни не отмоешься. Простят предательство, кражу миллионов, убийство невинных людей простят. Неверно, люди не простят, но со временем забудут. Но обосранные штаны не забудут никогда. Потому что это смешно и очень воняет. Если генерал Орлов даст делу ход, то Яшин политический труп, его не возьмут охранником даже в пивной ларек. И как бы генерал Коржанов ни открещивался от своего подчиненного, как бы ни топтал его ногами, Коржанов тоже труп.
А кейс с десятитысячными «куклами» долларов в банковской упаковке? Такие «куклы» может изготовить только профессионал, и его не так уж трудно найти. И на кейсе пальцевые отпечатки Яшина. Это петля, на которой можно повесить не только Яшина, Коржанова, но и фигуры покрупнее.
Орлов тяжело вздохнул и неискренне пожалел, что не тяготеет к политике. А за сколько такой материал можно продать? Орлов хрюкнул от удовольствия, хотя не мог торговать подобным материалом по человеческим, этическим соображениям, и потом прекрасно понимал, что данная история имеет цену только сегодня. Завтра она превратится лишь во вчерашнее говно, и только.
– Сегодня – значит, сегодня, – решительно произнес генерал и приоткрыл дверь в приемную. – Верочка!
– Я здесь, Петр Николаевич.
– Чем занята?
– Делаю лицо. Вы забыли, господин генерал, что подарили мне два билета в «Ленком» и выделили кавалера.
– Не зли меня, не зови господином генералом! Последнее задание, и можешь отправляться в свой театр. В Управлении охраны Президента есть такой полковник, Яшин Егор Владимирович. Срочно разыщи, передай, что я прошу его прибыть немедленно. Думаю, что в настоящий момент он находится дома.
– Ой, Петр Николаевич! Коржановский парень может и не прийти.
Разговаривали они через полуоткрытую дверь, при последних словах Верочка вошла в кабинет.
– Петр Николаевич, миленький…
– Верка! – перебил Орлов. – Знай свое место, выполняй. Немедленно! Иначе пошлю за ним «газик» с «галстуком».
Орлов прикрыл дверь, чтобы не слышать разговор секретаря с «могущественным» полковником.
Зазвонил городской аппарат, Орлов снял трубку:
– Орлов слушает.
– Все в цвет, Петр Николаевич. Взрыв должен произойти через сорок две минуты, – доложил Гуров.
– Работай, тебя учить – только портить. Вас там, естественно, быть не должно. Пусть все идет своим
