Усов машинально взял приглашение, подписанное лично Никулиным. Подписываясь, народный артист рисовал свой профиль в неизменной шляпе. Усов смотрел недоуменно.
– Никулин? Моих ребят? «Лед и пламень»?
– Символическое название. – Гуров вглядывался в лицо бывшего коллеги, уже понимал, Усов ничего не знает. Он и не мог иметь контакта с Коброй, сыщик стрелял навскидку, вдруг повезет. Хотя и отлично понимал: такого везения быть не может.
– Занятно подписывает. – Усов разглядывал приглашение в ложу дирекции. – Чего ты добиваешься? Что ты имеешь в виду?
– О чем расспрашивал тебя майор? Конечно, о полковнике Гурове. А ты сказал, что самое лучшее Гурова просто убить. Сейчас разговор не обо мне. Ты отдаешь себе отчет, в какую историю вмазался? Ты понимаешь, в какой партии состоишь?
– Ты отличаешь партии друг от друга? – усмехнулся Усов.
Гуров подумал, кем бы ни был Павел Усов, его дети – только дети; сыщик выхватил приглашение из пальцев новоиспеченного политика.
– Не знаю, может, твои хозяева и не имеют к происходящему никакого отношения. Но кто-то пригласил в Россию террориста международного класса, этот политик теряет рейтинг и рассчитывает ценой катастрофы, которая унесет тысячи человеческих жизней, взлететь на гребень успеха, привлечь избирателей.
– Он хочет взорвать цирк во время представления? – Усов побледнел, начал даже заикаться. – Не может того быть!
– Политик ничего не взрывает, он лишь заказывает музыку. Сейчас на пути террориста стоим только мы: Петр, Станислав и я. Ты знаешь что-нибудь, можешь помочь?
– Яшин… Майор… Артем, – произнес Усов, вытер лицо ладонью, отер ее о брюки. – Я помогал убрать тебя… Я помогал советами. Они убрали все связи… Я жив, значит, я ничего не знаю. Я не оправдываюсь, лишь рассуждаю. Майор говорил о грандиозном скандале. Это все, что я знаю. Цирк, это точно?
– Паша, ты сам сыщик, что в нашем деле точно? Я так считаю. – Гуров забыл о предательстве Усова, о том, что он консультировал попытку ликвидации его, Льва Гурова, видел перед собой лишь человека, который может помочь.
– Закрой цирк, отмени… – Усова начало тошнить, он замолчал, так как вспомнил, ведь майор говорил…
– Наемник получил деньги. Имеет переносное взрывное устройство огромной силы, если я отменю представление, он взорвет не цирк. Сейчас я знаю, где его ждать. Ну, Паша, вспомни. – Гуров уже не верил в успех, взглянул на Усова безнадежно.
– Если бы я мог что-нибудь вспомнить, был бы уже мертв, – пробормотал Усов.
– Ты и сейчас не жив. Иди.
Усов выбрался из машины и, по-стариковски шмыгая, скрылся в подъезде.
В воскресенье, десятого декабря, в девять утра Гуров, Крячко и девять оперативников уголовного розыска подошли к зданию цирка на Цветном бульваре. Они собирались сменить ночную охрану, встать по периметру служебного коридора. Вход со двора и ящики с личными вещами артистов, стоявшие вдоль стен, Гуров считал наиболее уязвимым местом.
Вдоль ограды бульвара стоял автобус, сыщики на него взглянули, но не придали значения, оставили в том же ряду свои машины и направились в обход цирка к служебному входу. У дверей их встретил десантник в пятнистой униформе с автоматом.
– Приготовьте пропуска, – сказал розовощекий парень, оглядывая группу подошедших мужчин. – Артисты?
– Фокусники, – ответил Крячко. – Сынок, тебя кто тут поставил?
– Приготовьте пропуска и проходите, – парень повел мощными плечами, – скапливаться запрещено.
Гуров почувствовал неладное. Крячко прошептал:
– Автобус у бульвара, ОМОН прислали. Они бы еще бронетранспортер приволокли.
– Выйди с ребятами на улицу. – Гуров вошел в здание цирка, увидал еще одного автоматчика, мужчину в униформе постарше, и знакомого начальника местной охраны.
– Полковник Гуров? – Пятнистый шагнул навстречу. – Майор Котов. – Он открыл внутренние двери. – Прошу, полковник, надо поговорить.
Гуров прошел в коридор, сказал:
– Ваши документы, пожалуйста, господин майор. – Он предъявил свое удостоверение, взял удостоверение майора, внимательно изучил, вернул, забрал свое.
– Полковник, я получил приказ взять под охрану здание цирка до окончания вечернего представления. В моем распоряжении пятьдесят прекрасно обученных бойцов спецназа, у нас мышь не проскочит.
Гуров смотрел на майора без раздражения, в творящемся бардаке парень был не виноват, миролюбиво спросил:
– И от кого вы собираетесь защищать объект, господин майор?
– Я получил соответствующие инструкции.
– От кого конкретно?
– Я подчиняюсь своему командованию.
– Подчиняйтесь, майор. – Гуров пожал плечами. – Меня это не касается, со мной десять сотрудников милиции в штатском. Я прошу пропустить их в здание. Вы будете выполнять свой приказ, мы решать свою задачу.
– Не могу, полковник. – Майор даже щелкнул каблуками. – Посторонние в здании находиться не должны.
Терпение Гурова кончилось:
– Только майоры СС и КГБ позволяли себе разговаривать с полковником криминальной полиции в таком тоне. Мы поговорим позже, вы на всю жизнь запомните нашу встречу. Посторонних в здании не должно быть?
– И не будет. Я вам гарантирую.
– А артисты цирка, зрители?
– Умничаете. – Майор понимающе кивнул. – У артистов имеются удостоверения, у зрителей билеты.
– У меня есть персональное приглашение в ложу дирекции. – Гуров протянул приглашение, подписанное Юрием Никулиным.
Майор взглянул, усмехнулся:
– Здесь нет печати, сейчас проверим. – Он вышел в вестибюль, показал приглашение дежурной, сидевшей за столом у служебного входа, вернул Гурову. – Приглашение действительно на два лица, так что вы можете взять с собой одного человека.
Гуров его не слушал, взял приглашение, отвел в сторону начальника местной охраны.
– Игорь Михайлович, мне нужно девять билетов на одиннадцать и столько же на три часа дня. У вас же наверняка имеется брoня.
– Все сделаем, но легче обратиться к Никулину, он распорядится…
– Юрий Владимирович – немолодой человек. Народный артист, не будем его волновать.
Решив вопрос с билетами, Гуров позвонил генералу Орлову.
– Что происходит, Петр? – спросил сыщик как можно спокойнее.
– Черт его знает! – Орлов матюгнулся. – С этими выборами все с ума посходили, со мной даже не советуются, просто ставят в известность. Слухи дошли до первого зама. К нему явились два депутата, журналисты. Жалуются на проведение повальных обысков. Наш главк от работы по данному делу отстранен, так что ты там находишься вне закона.
– Кобра, конечно, солдат уже увидел, сейчас перестроится, значит, до трех часов мы время имеем. Ты не можешь добиться…
– Лева, готовится приказ о моем увольнении.
– Понимаешь, Петр, это не главное.
– Конечно, – ответил Орлов. – У тебя какие-нибудь идеи появились?
