– Я не понимаю.
– Я о том, что если не выйдет сейчас, испробую какой-нибудь другой способ.
Он снова посмотрел в зеркало. Блестящий каплевидный автомобиль вырос уже до солидных размеров и продолжал нагонять машину Рэда.
– Я по-прежнему не понимаю.
Чиркнув спичкой по ногтю большого пальца, Рэд прикурил сигару.
– Догадываюсь. Не волнуйся и не встревай в спор ни в коем случае.
– Принято.
Он посмотрел в сторону. Полицейская машина догнала пикап и шла теперь рядом. Рэд вздохнул.
– Останавливайся или проезжай, чтоб тебе было пусто, – пробормотал он. – Эта Дорога не для игр.
Словно в ответ завыла сирена. Над крышей машины выдвинулся шар сигнала и начал ярко мигать, словно горящий в темноте глаз.
Рэд повернул руль и выехал на обочину Дороги.
Небо снова принялось пульсировать: светлей – темней, светлей – темней. Когда пикап окончательно остановился, над горизонтом повисло утреннее солнце, травы серебрились от изморози, слышалось пение птиц. Сверкающий полицейский автомобиль выехал на обочину впереди Рэда. Распахнулись обе дверцы, и из машины вылезло двое офицеров в серых кителях. Рэд выключил зажигание, выпрямился и выдохнул облако табачного дыма.
Один из полицейских прошел к задней части грузовичка, а его товарищ остановился у дверцы пикапа.
– Чтоб мне провалиться! – воскликнул он.
– Привет, Тони.
– Не знал, что это ты, Рэд. Надеюсь, ты не подумал, что случилось нечто серьезное.
Рэд пожал плечами:
– Так… то да се.
– Тони, – послышался голос со стороны кузова, – ты бы взглянул сюда.
– Гм… Тебе придется выйти, Рэд.
– Конечно.
Он открыл дверцу и вылез.
– Что там? – спросил Тони, направляясь к кузову.
– Взгляни.
Второй полицейский приподнял край брезентового чехла и принялся стаскивать его с кузова.
– А, я знаю эти штуки! Эти винтовки из В-20, называются М-1.
– Верно. А видишь, что здесь, сзади? Автоматы «Браунинг», ящик с ручными гранатами и полно патронов, к тому же.
Тони вздохнул и обернулся к Рэду:
– Только ничего не объясняй. Я сам угадаю. Я точно могу сказать – куда ты направляешься. Ты все еще считаешь, что греки должны выиграть битву при Марафоне и намерен им помочь.
Рэд сделал обиженное лицо:
– Почему ты так думаешь?
– Тебя уже дважды на этом ловили.
– И вы просто наугад решили проверить меня еще раз, не так ли?
– Да, именно так.
– И ты хочешь сказать, что вам никто не шепнул на ушко пару слов?
Офицер помолчал, глядя в сторону.
– Никто.
– Отлично. Вы поймали меня с товаром. Что теперь?
– Во-первых, мы конфискуем весь груз. Можешь нам помочь разгрузить твой пикап и перетащить все это в нашу машину.
– Расписку дадите?
– Проклятье, Рэд! Ты что, не понимаешь, как это все серьезно?
– Понимаю.
– Но ведь ты же знаешь, что ничего не изменится, даже если ты добьешься своего. Ты просто создашь новое ответвление Дороги. Или новый въезд.
– А что тут, собственно, такого страшного?
– Кто знает, что и как проникнет на Дорогу оттуда…
– По Дороге и так бродит немало всякой всячины, Тони. Посмотри хотя бы на меня.
– Но ты уже зло известное, изученное. Тебя все знают. Зачем тебе это новое ответвление, в конце концов?
– Затем, что оно существовало. Но теперь эта боковая дорога заблокирована. Я пытаюсь заново изменить стечение обстоятельств, при которых это произошло.
– Я такого не понимаю.
– Ты еще молод, Тони.
– Все равно я не понимаю тебя, Рэд. Да ладно, помоги лучше выгрузить оружие.
Они начали перетаскивать ящики и автоматы.
– Ты должен бросить это дело, понимаешь?
– Следить за подобными вещами – это часть вашей работы, вот это я понимаю.
– Тебе на все наплевать. Представь себе, что ты открыл путь в какое-то по-настоящему грязное место, где полным-полно гадких тварей, способных путешествовать по Дороге. Мы все тогда бы попали в переплет. Почему бы тебе действительно не оставить это дело?
– Я ищу кое-что, чего другим способом не могу найти.
– Не возражаешь, если полюбопытствую, что именно?
– Возражаю. Это мое личное дело.
– И ты затормозил бы все движение ради исполнения собственной прихоти?
– Ага.
– Да-а, не стоило и спрашивать, ведь я знаю тебя уже лет сорок. А для тебя это сколько получается?
– Пять… или шесть… или тридцать. Не знаю. Ты, наверное, много работал по кабинетам?
– Слишком много.
– Там-то и узнал о новых ответвлениях?
– Вообще-то я немного подковался в теории, и она куда сложнее, чем ты предполагаешь.
– Чушь! Если там была Дорога однажды, значит, она сможет появиться там опять.
– Пусть будет по-твоему, но мы не можем позволить тебе своевольничать.
– Да люди каждый день так делают! С чего бы они тогда ездили по Дороге? Куда бы они ни направлялись, они, так или иначе, повсюду меняют рисунок ветвей.
Тони щелкнул зубами:
– Я знаю, и лично мне становится страшно. Может случиться непоправимое. Нужно создать сторожевые посты…
– Но Дорога была здесь всегда, и те, кто по ней путешествует, тоже были всегда. Мир продолжает существовать, и Дорога существует – со дня творения до конца света, аминь. Так было, есть и будет. Или ты со мной не согласен?
– Я тебя знаю лет сорок, или тридцать, а, может быть, только пять или шесть, но ты не изменился. Я по-прежнему не могу с тобой договориться… Ладно, покончим на этом. Мы не можем контролировать все движение и за всем уследить. Но большие нарушения мы предотвратить в состоянии – это-то мы и делаем. А вот ты всегда почему-то в них впутываешься. Хотя я и на этот раз не буду очень строгим и отпущу тебя всего лишь с очередным предупреждением.
– А что вы еще можете? Ты ведь прекрасно знаешь, что ничего. Как вы докажете – куда я направлялся с этим грузом? Что вы можете мне сделать? Только конфисковать груз и прочитать нудные нотации? Надолго вы мне погоду не испортите и кислород не перекроете. И еще – почему вы преследуете меня, именно меня?
