трава какая хорошая…
Полли и Дигори растерянно взглянули друг на друга.
– Наверное, кто-нибудь накормит и нас, – сказал Дигори.
– Аслан бы накормил, – сказала лошадь, – если бы вы попросили.
– Разве он сам не знает? – спросила Полли.
– Жнает, как не жнать, – сказала Стрела (она ещё не всё прожевала). – Только мне кажетша, он любит, штобы его прошили.
– Что же нам делать? – сказал Дигори.
– Не знаю, – сказала Стрела. – Разве что траву попробовать… Может, понравится.
– Не говори глупостей, – сказала Полли, топнув ногой. – Люди травы не едят. Не едите же вы отбивных.
– Не говори ты про отбивные! – сказал Дигори. – И без того худо. Лучше надень кольцо, зайди домой и принеси чего-нибудь поесть. Я не могу, ещё задержат, а я ведь обещал Аслану.
Полли отвечала, что не покинет их; Дигори сказал, что это благородно.
– Вот что, – вспомнила она. – У меня же остались тянучки. Всё лучше, чем голодать.
– Куда лучше! – сказал Дигори. – Только вынимай осторожно, кольца не задень.
Это ей удалось, правда, не без труда, но ещё труднее было отодрать тянучки от фантика, или, вернее, фантик от тянучек, так они слиплись. Кое-кто из взрослых (сами знаете, как они всё усложняют) обошёлся бы без еды, только бы не есть тянучек с бумагой. Всего конфет было девять, и Дигори решил съесть по четыре штуки, а одну посадить в землю.
– Из фонаря выросло дерево, – сказал он. – Значит, тут может вырасти и конфетное дерево.
И они выкопали ямку и сунули туда конфету, а другие съели, стараясь растянуть удовольствие. Что ни говори, ужин был скудный, хотя и с бумагой.
Стрела тем временем поужинала на славу и легла. Дети притулились к ней, она покрыла их крыльями. Им стало тепло и уютно; появились новые звёзды нового мира, а дети всё говорили – о том, как надеялся Дигори вылечить маму, и о том, что его вместо этого послали за яблоком, и о признаках, по которым они узнают то самое место: синее озеро, зелёная гора, прекрасный сад. Беседа шла всё медленнее, дети уже засыпали, как вдруг Полли присела и проговорила:
– Ой, слышите?
Дигори, как ни старался, не услышал ничего и решил, что это ветер в деревьях; но лошадь тихо сказала:
– Накажи меня Аслан, а что-то там есть!
И, вскочив на ноги с шумом и грохотом, она принялась обнюхивать траву. Дети тоже встали, искали долго (Полли померещилась высокая тёмная фигура), ничего не нашли и опять притулились (если уместно такое слово) у лошади под крыльями. Они заснули сразу, а она долго прядала ушами во мраке и вздрагивала, словно сгоняя муху; потом заснула и она.
Глава тринадцатая
Неожиданная встреча
– Проснись, Дигори! – звала Полли. – Проснись, Стрела! Выросло конфетное дерево. А погода какая!..
Низкие лучи солнца пронзали лес, трава была седой от росы, серебрилась паутина. Прямо за лошадью и детьми тёмное небольшое деревце с белёсыми шуршащими листьями гнулось под тяжестью густо- коричневых, похожих на финики плодов.
– Ура! – закричал Дигори. – Только я сперва окунусь.
И он ринулся к реке сквозь цветущие заросли. Доводилось ли вам купаться в горной речке, которая несётся через багряные, сизые и жёлтые камни, а солнце сверкает на мелких водопадах? Там хорошо, как в море, – даже лучше. Конечно, вытереться или обсохнуть Дигори не мог, оделся прямо так. Когда он вернулся, к реке пошла Полли и тоже выкупалась (так она сказала, но, зная, что плавать она не умеет, мы думаем, она просто вымылась как следует), а Стрела вошла в воду по колена, напилась и заржала, встряхивая гривой.
Только тогда дети принялись собирать плоды конфетного дерева. Вкус был не совсем такой, как у настоящей тянучки, – всё же плоды сочнее; но похожий и очень хороший. Стрела попробовала, похвалила, но заметила, что на завтрак предпочитает траву. Потом дети не без труда взобрались лошади на спину, и она поднялась в воздух.
Лететь было ещё лучше, чем вчера, – и потому, что все отдохнули, и потому, что солнце всходило сзади, а всё красивей, когда свет сзади вас. Ах, как хорошо они летели! Куда ни взгляни, сверкали высокие горы. Долины зеленели ярко, реки, сбегавшие с гор, были синие, словно под тобою, внизу, огромные изумруды и сапфиры. Вскоре дети почуяли какой-то запах и стали спрашивать друг друга: «А что это?» – «Нет, правда пахнет?» – «Откуда, с какой стороны?» Запах был просто дивный, нежный, сладостный, словно где-то росли прекраснейшие в мире цветы или плоды.
– Это из долины, где озеро, – сказала лошадь.
– Да, – сказал Дигори, – смотрите! За озером – горы, а вода какая синяя…
– То самое место, – сказали все трое.
Стрела стала спускаться большими кругами, воздух теплел, запах усиливался, просто плакать хотелось – так он был прекрасен, и когда лошадиные копыта коснулись земли, кругом были не скалы и не горы, а густая трава. То был пологий склон. Дети прокатились немного вниз по высокой траве и встали, переводя дух.
Оказались они почти у вершины – ну, на четверть пути ниже – и решили сразу взобраться на самый верх. Там, наверху, стояла живая зелёная изгородь, а за нею росли деревья. Через изгородь свисали ветви, и, когда пробегал ветер, листья на них серебрились, даже отливали голубым. Довольно долго дети шли вдоль стены, обошли чуть не всю вершину, пока, наконец, не увидели золотые ворота, обращённые на восток.
Наверное, Полли и Стрела думали тоже войти в них, но сразу же отказались от этой мысли. Так и чувствовалось, что сад этот – чей-то и ходить туда без спроса нельзя. Словом, Дигори подошёл к воротам один.
Подойдя к ним вплотную, он увидел на золоте серебряные строки, примерно такие:
«Отдай его другим, – повторил Дигори. – Что ж, именно для того я и прибыл. Значит, есть его мне самому нельзя. Но как открыть ворота? Не лезть же через изгородь!» Он тронул ворота рукой, и они беззвучно открылись.
В саду стояла тишина, лишь слабо журчал фонтан. Пахло так же дивно, всё было прекрасно здесь, но совсем не весело.
Дерево он узнал сразу – и потому, что оно стояло посреди сада, и потому, что яблоки ярко сверкали, бросая отсвет на затенённую землю. Подойдя к нему, он сорвал серебристый плод и положил его в карман куртки. Однако сперва он его понюхал.
Лучше бы он этого не делал! Больше всего на свете ему захотелось сорвать ещё один, для себя. «Быть может, – подумал он, – надпись не приказ, а совет? И вообще, я же сорвал яблоко для других; какая
