преодолеть этаж пешком по лестнице. Казалось, что она никогда не доберется до цели. Вдруг Вике стало страшно. Ее сейчас схватят, с позором разоблачат, предадут дело огласке. Тогда конец всем честолюбивым планам. Она в напряжении застыла около комнаты Лены. Из-под двери пробивается тонкая полоска света. Соперница еще не спит, впрочем, как и остальные участницы конкурса.
Вика осторожно постучалась. Дверь через некоторое время распахнулась. Лена в симпатичной розовой пижаме стояла на пороге. Ее глаза расширились от удивления. Вика, сжав в руке банку с зельем, плеснула его в лицо девушке. Секунды тянулись томительно, Вика даже подумала, что сейчас-то ее точно разоблачат. Но вот Лена, прижав руки к лицу, как-то судорожно закашляла и, пошатнувшись, стала оседать на пол. От тонких пальцев, прикрывающих лицо, поднимался белый дым. Затем раздался крик.
Это стало сигналом для Богатыревой. Отшвырнув банку в сторону, она бросилась прочь. Вопль, полный боли и отчаяния, переходящий во всхлипывания и рыдания, резал ей уши. Обратный путь она пробежала раньше, чем кто-нибудь успел отреагировать на крики Лены. Вика заперлась в комнате и, прислонившись спиной к двери, слушала, что же происходит. Стали хлопать двери, послышались встревоженные голоса, шаги и разговоры. Вика, немного придя в себя, скинула темный костюм, разорвала маску из чулка и спустила ее в унитаз. Затем набросила легкомысленный халатик, нанесла на лицо толстый слой питательного крема и выглянула в общий коридор.
Зевнув, она утомленным голосом спросила у одной из девушек:
– Юля, а в чем дело, что такое произошло?
Юля взахлеб затараторила:
– Викушка, ты представляешь! Нет, ты не представляешь, что случилось! Кто-то плеснул Ленке в лицо кислотой. Ужас, что происходит.
– Да ты что! – всплеснула руками Вика. – Не может быть! Бедная девочка! Кто же мог поступить так бесчеловечно?
Болтливая Юлия не удержалась:
– Не будь такой наивной, известно, кто грозился убить Ленку. Фатима. Наверняка она это и сделала. Уже милиция понаехала.
«Скорая помощь» прибыла незамедлительно. Смешавшись с толпой, Вика с удовлетворением наблюдала за тем, как врачи выносят Лену. Ее тщательно отгораживали от посторонних глаз.
– Представляете, с нее кожа, как перчатка, слезла, – шептались девушки. – В кислоте было масло, такую смесь сразу не отмоешь, она прилипает к коже…
– Говорят, она в коме. И зрение повреждено. Какой ужас!
– А финал завтра будет? Что нам-то делать?
Срочно прибывший председатель жюри, импозантный кинорежиссер, замкнулся со своими помощниками в конференц-зале, они что-то обсуждали. Наконец было принято решение – в комнатах всех девушек должен пройти обыск. Никто и не возражал, все понимали, что это сделала одна из присутствующих. Не стало сенсацией, что именно в номере Фатимы обнаружили банку с кислотой и чулочную маску.
– Я этого не делала! – кричала она, устроив форменную истерику. – Да, я хотела, чтобы Лена умерла, но я этого не делала!
Похоже, Фатима не понимала абсурдности такого заявления. Восточную красавицу немедленно арестовали.
Утром поступило ужасающее известие – в больнице, так и не приходя в сознание, скончалась Лена. Финал конкурса в спешном порядке перенесли. Кинорежиссер собрал пресс-конференцию, на которой долго и сбивчиво говорил о том, какие нравы царят в шоу-бизнесе, клялся, что виновные будут наказаны и что это никак не отразится на итогах финала, как всегда беспристрастного и абсолютно честного. Скандал постарались замять, но газеты живо ухватились за столь интересные для простого обывателя подробности.
Прошло еще несколько дней, и всех потрясла еще одна страшная весть. Покончила с собой Фатима, повесившись в камере предварительного заключения.
Организаторы конкурса сетовали на падение нравов, но им было необходимо отчитаться перед спонсорами.
Финал состоялся через месяц без большой помпы, причем все старались не вспоминать о произошедшем.
Вика добилась поставленной цели – она стала победительницей. В тот момент, когда кинорежиссер надорвал белоснежный конверт и прочитал ее имя, она была на грани обморока от счастья. Свершилось! Она даже заплакала, причем искренне, хотя тщательно репетировала этот момент. Корона оказалась на ее голове! Вика тотчас получила огромный, специально увеличенный для фотографов чек, больше похожий на рекламный стенд. Пятьдесят тысяч долларов! И Париж. Столица моды манила к себе Вику.
Только приехав туда, она поняла, что жестоко ошибалась. Она не сможет сделать блистательную карьеру. Ей удалось появиться на обложках нескольких третьестепенных журналов, не более того. Никто не стремился к ней с миллионными предложениями и эксклюзивными контрактами. Вика не растерялась и использовала время себе во благо. Она завела легкие интрижки с важными и влиятельными людьми. Те щедро одаривали русскую красавицу, однако сразу дали Вике понять, что в модельном бизнесе ей делать нечего. Богатырева даже задавалась вопросом – а ради чего она пошла на два убийства? Впрочем, она не собиралась убивать Лену, просто так получилось. Она хотела только испортить ее самодовольную улыбку, а Фатима… Кто же знал, что девица из Казани окажется такой нервной и сумасбродной. Вика не считала себя ответственной за их смерть.
Год пролетел незаметно, шла последняя неделя пребывания в Париже. Вика находилась в раздумьях. Пожилой фабрикант, выпускающий детские игрушки, давно признался ей в любви. У Франсуа был особняк в Париже, загородная вилла, небольшой домик на побережье Атлантики. Это относилось к его плюсам. К минусам же то, что у него имелась законная жена, старая грымза, которая и владела большей частью состояния, трое детей и пятеро внуков. Быть его любовницей Вика не соглашалась. Вот если бы он предложил ей замужество… Но разводиться с женой-аристократкой ради юной русской дивы он не собирался. А Вика, в свою очередь, не хотела превращаться в содержанку – слишком много обязанностей и мало прав. И денег тоже не так уж много.
Второе предложение – немедленно заключить брак – Вика получила от Матье, непризнанного гениального художника. По российским меркам, художник обладал неплохим жильем, неплохой машиной и достаточными перспективами. Однако Вика не желала становиться почтенной матерью семейства, а Матье, несмотря на весь свой революционный пыл и авангардизм, придерживался весьма патриархальных взглядов на устройство домашнего очага. Вике предлагалось рожать по ребенку каждые три года, не работать и жить в достатке, восхищаясь супругом. Вариант, который Богатырева никак не могла принять. К чему ей буржуа да еще с подержанным «Фиатом»?
Вокруг нее вились еще несколько ухажеров, большинство из которых было готово заплатить большие деньги ради одного – чтобы провести с ней ночь. Вика не соглашалась на подачки, ей требовалось все и сразу.
В гордом одиночестве она наблюдала за панорамой ночного Парижа с последнего яруса Эйфелевой башни. За год Вика научилась сносно говорить по-французски и по-английски – и это несмотря на то, что учителя в школе и колледже считали ее абсолютно неспособной к языкам. Она замечала, как пожилые французы бросают на нее восхищенные взгляды, а их мадам одергивают мужей и что-то яростно шипят ей вслед. Ее поразил японский турист, который, раскрыв рот, уставился на нее, а потом схватился за фотоаппарат. Вика приобрела парижский лоск, однако внутри осталась все той же провинциалкой.
Она прислонила ладонь к стеклу, которое разделяло ее и темноту, опустившуюся на Париж. Билет на самолет уже заказан, еще несколько дней, и она окажется в Москве. Вика больше не собиралась заниматься модельным бизнесом, во всяком случае, на подиуме она уже не покажется. Придется вернуться к проверенному способу: в Москве еще остались богатые и одинокие мужчины.
– Виктория Богатырева? – услышала она приятный баритон. Вика грациозно обернулась. На уроках актерского мастерства, которые им давал смешной, бурно жестикулирующий мсье Жак, она усвоила: никогда не давай понять собеседнику, что ты им заинтересована, наоборот, прояви легкую скуку и презрение. Вика часто пользовалась этим приемом. Девицы, которые вешались на шею мужчинам, быстро им надоедали. В женщине должна быть некая загадка, тайна и неприступность.
