появляться на людях так, как это делает современная молодежь, – в джинсах и свитере.
– Милочка, с чего ты это взяла? – спросила Лидия Ивановна. Настя, с которой она мирно беседовала, вдруг расплакалась, и, когда Мамыкина стала выяснять причину ее слез, девушка сказала, что у нее проблемы с мужем.
– Я люблю Дениса, – повторила Настя. Она выглядела несчастной и убитой горем. – Мы поженились совсем недавно, приехали сюда….
– Конечно, это далеко не самое лучшее место для медового месяца, – поддержала ее Лидия Ивановна.
Она понимала Настю. Бог не наградил ее запоминающейся внешностью. Бесцветные волосы, которые та небрежно зачесывала на лоб, тонкие черты лица, делавшие ее похожей на изображение средневековой мадонны, анемичная кожа – все это резко контрастировало с представлениями Мамыкиной о современной женщине.
– Не в этом дело, – сказала Настя. – Я боюсь, что Денис женился на мне из-за денег.
Мамыкина ничего не ответила. Высокий и смазливый Денис Куликов произвел на нее впечатление охотника за приданым. Он нравится женщинам, прекрасно осведомлен об этом и использует их для корыстных целей. Скорее всего, богатая жена требуется ему для обеспечения надежного тыла.
– Когда я его увидела, то полюбила с первого взгляда, – вздохнула Настя. – Он мне клялся, что я для него единственная на свете женщина. Он не скрывал, что в его жизни было много приключений, но я верила, что он любит меня искренне.
– И что заставило тебя думать по-другому, деточка? – спросила Лидия Ивановна. Настя вздохнула:
– Он проводит со мной мало времени. Мы оказались в западне. Я все чаще вижу Дениса то с Катей, то с Лизой. И это не дружеские посиделки, уверяю вас!
На ее глазах выступили слезы.
Лидия Ивановна потрепала Настю по руке:
– Милая моя, не нужно поспешных выводов. В конце концов, мужчины всегда ценят комфорт. Он к тебе вернется, так что не следует воспринимать все так трагически.
– Спасибо вам, – с благодарностью произнесла Настя.
Она смахнула слезы. Они находились в библиотеке. После неплохого и сытного обеда, который одновременно стал и ранним ужином, обстановка в кемпинге более или менее нормализовалась. Группировка, возглавляемая Сергеем Леонидовичем Гончаровым, сняла свои абсурдные требования. Однако было решено произвести обыски в номере каждого из постояльцев. Дабы, как выразился Енусидзе, конфисковать предметы, которые могут косвенно свидетельствовать о причастности кого-нибудь из гостей к убийствам.
– Не за что, – ответила Лидия Ивановна. – Поверь мне, деточка, на своем веку я повидала многое, поэтому не нужно считать, что жизнь заканчивается, если ты потеряла любимого человека. Кроме того, я вижу, что Денис искренне тебя любит.
– Мне кажется, что я слишком для него богата, – вздохнула Настя. – Я владею строительной фирмой, она перешла ко мне по наследству от отца, он погиб в автокатастрофе. Папа никогда и не предполагал, что я смогу возглавить преуспевающее предприятие. Но у меня есть хорошие менеджеры и администраторы, они всем руководят, а я только подписываю нужные бумаги.
Лидия Ивановна покачала головой. Настя совершенно не производила впечатления бизнесвумен. Скорее наоборот – казалась этакой тургеневской барышней, облаченной в современную одежду.
– Пьем кофе и сплетничаем? – в дверь заглянул Дима Реутов. – Вы даже не представляете, милые дамы, какая сцена разыгралась наверху при обыске. Кажется, мы поймали нашего таинственного убийцу.
– Как хорошо! – воскликнула Настя. – Дима, скажите мне, когда все это прекратится? Я больше не могу, я хочу побыстрее отсюда уехать!
Настя закрыла лицо руками и заплакала. Лидия Ивановна, цыкнув на Дмитрия, который мгновенно исчез, обняла девушку.
– Милая моя девочка, – приговаривала старушка, гладя Настю по голове. – Не переживай, мне в жизни тоже много досталось. И это пройдет, помни всегда мудрую истину.
– Какая вы хорошая, – пробормотала Настя. – Извините, я всегда была нюней. Поэтому родители и не подпускали меня близко к бизнесу. Я окончила искусствоведческий институт, специализируюсь на эпохе барокко. Какой из меня предприниматель! Строительная империя в Петербурге доставляет слишком много хлопот, меня не радуют прибыли. Мне нужен человек, которого я люблю, на которого могу опереться в трудную минуту. Я думала, что Денис станет таким…
Мамыкина подумала, что ветреного Настиного супруга вряд ли можно назвать надежным человеком. Она представляла себе, каково приходится Насте. Совершенно не приспособленная к жизни девочка, живущая в собственном, полном радужных иллюзий мире, вдруг теряет отца и становится во главе крупной фирмы. Такое не каждая выдержит.
– Мне нужна бабушка, – произнесла Настя. – Лидия Ивановна, станьте ею, пожалуйста. Я же знаю, что вы не причастны к ужасу, который происходит в «Серебряной поляне». Уверяю вас, я тоже не убийца!
– Ну, конечно же, милая, – вздохнула Мамыкина. Неужели, когда до смерти осталось несколько крошечных шажков, она обрела дочь и внучку, о которых так мечтала все эти долгие годы?
Дима Реутов, оставив Лидию Ивановну и Настю наедине, направился к Марине. Ему нравилась миловидная хозяйка кемпинга. Он застал ее около плиты.
– Димочка, – произнесла она, – вот и ты. Ну, рассказывай, что там произошло. Я слышала дикие вопли.
– Поймали виновника, – сказал Дима.
– Кто им оказался? – проявила любопытство Пояркина. – Ты уверен, что убийца – это именно он?
– Она, – поправил ее Дима. – Убийцей оказалась милейшая Ирэн Аристарховна.
– Не может быть! – всплеснула руками Марина. – Ирэн – и убийца! Это невероятно!
– Я тоже так думаю, – сказал Дима, сверкнув глазами. – Понимаешь, это больше всего похоже на подставу. Но Енусидзе и Гончаров не на шутку разошлись. Оба уже видят себя с медалями за успешное расследование.
До кухни донесся новый поток брани, сопровождаемый криками и звуками пощечин.
– Ирэн разбушевалась, – сказал Дима. – Пошли посмотрим.
Примерно за час до этого, следуя решению, принятому после обеда, начался обыск. Гости «Серебряной поляны» без энтузиазма отнеслись к предложению вывернуть содержимое чемоданов и шкафов, однако протестующих было только двое.
– Я не допущу, чтобы кто-то копался в моем белье! – сразу заявила мадам Костандилли. – И вообще, это полнейшее самоуправство.
– Я тоже против, – поддакнул Генрих Кузнецов. – Вы можете нарушить порядок в моих многочисленных записях.
– Это ваше конституционное право – возражать, – сказал, как отрезал, Николай Кириллович Енусидзе. – Мы ведь приняли решение, не так ли? Значит, каждый из присутствующих подвергается тщательному обыску. Кто отказывается, того все равно обыскивают.
– Какой позор! – закричала Ирэн Аристарховна. – Неужели не найдется никого, кто бы возразил этому хаму!
– Таковы обстоятельства, так что извините, – сказала Ольга Евгеньевна Гончарова. – Мы все находимся под подозрением. Вы – не исключение, уважаемая Ирэн.
Обыск не дал никакого результата. Никаких зацепок или подозрительных вещей. Сколышев хихикнул, когда обнаружил в сумке Димы Реутова большое количество презервативов. Осталась только комната Ирэн Аристарховны.
– Я повторяю, что никого не пущу к себе! – повторила она, однако Гончаров отодвинул ее в сторону и первым прошел в спальню.
– Чего это она так сопротивляется? – спросила Вика Богатырева. – Если невиновна, то нечего строить из себя недотрогу.
– Ага, скажите, уважаемая Ирэн Аристарховна, как вы это объясните!
Енусидзе выудил со дна большого клетчатого чемодана металлическую коробку, открыв которую он
