фруктовых пюре, кашек и сухого молока. Сеньор Дольмаро, родившийся и проживающий в течение сорока девяти лет в Мадриде, летит за тысячи километров через океан, чтобы прозондировать почву относительно возможности открытия первого зарубежного филиала – в Коста-Бьянке, как известно, чрезвычайно высокий уровень рождаемости, что сулит фирме сеньора Дольмаро крупные барыши.
– Я уже позаботился о билетах на рейс Мадрид—Эльпараисо. Десять часов в самолете – и вы окажетесь в столице южноамериканской республики Коста-Бьянка, – добавил дон Антонио. – Билеты заказаны через разные туристические агентства. Полетите все одним рейсом, однако лучше не показывать того, что вы знакомы. Еще я дам вам адрес другого моего крестника, Луиджи, он в Эльпараисо живет. Луиджи – парень толковый и шустрый. Если понадобится, к нему обращайтесь, он поможет!
36
Немая сеньора Бустадиа и сопровождающая ее рачительная кузина, сеньора Андропулос ди Сильва на такси прибыли в мадридский аэропорт. Лорка все еще дулась, никак не желая быть немой как рыба в течение десяти часов. Сеньор Дольмаро и сеньора Фернандес оказались в аэропорту двадцать минут спустя. Подобные меры предосторожности были кстати – полиция и дон Рафаэль искали беглецов. Дон Антонио, тепло попрощавшийся со своими гостями в «Дон Кихоте» (Олю он поцеловал в лоб и перекрестил, а Лорку прижал к груди и, как она потом заявила сестре, бесцеремонно похлопал чуть ниже талии, или, следуя Лоркиному лексикону, «по заднице»), сообщил, что ставки за их головы повысились – семьдесят пять тысяч в бездыханном состоянии и сто пятьдесят в живом.
Регистрация на рейс по маршруту Мадрид – Эльпараисо прошла без проблем, как и проверка паспортов. Оля, шедшая первой (Лорка уперлась и не пожелала становиться «козлицей отпущенной», то есть женским вариантом «козла отпущения»), положила паспорт перед пограничником лет сорока с небольшим, вспомнив о своем пересечении испанской границы в Барселоне.
Оля (сеньора Андропулос ди Сильва) мило улыбнулась пограничнику, мельком взглянувшему на нее. Она страшно переживала, представляя, как он вдруг сейчас завопит на весь аэропорт, обвинив ее в том, что паспорт поддельный. Или скажет, что она не та, за кого себя выдает, и попросит снять парик, вставную челюсть и очки. Но пограничник, положив паспорт на стойку перед Олей, равнодушно произнес:
– Желаю счастливого пути, сеньора!
Следующей к нему подошла Лорка, а Оля осталась стоять в проходе за кабинкой, в которой сидел пограничник. Тот изучал паспорт Лорки еще меньше, чем Ольгин. К своему ужасу, девушка услышала, что на пожелание доброго пути Лорка неожиданно брякнула «спасибо» на своем весьма далеком от совершенства испанском. Но мужчина ее не услышал.
Когда Лорка оказалась рядом с ней, Оля оттащила ее подальше от кабинки пограничника, осмотрелась по сторонам и зашипела на ухо:
– Ты же немая, запомни это! Хорошо, что ты ему свое удостоверение инвалида не показала, а то бы он сильно удивился: исцеление произошло еще до посещения тобой монастыря с хрустальной статуей Девы Марии!
– Ладно, ладно, пусть я немая, но не глухая же, так что нечего мне в ухо орать! – заявила «сеньора Урсула Мария Бустадиа» и бодро зашагала к магазину дьюти-фри.
Александр и донья Вероника прошли паспортный контроль у напарницы пограничника и вскоре присоединились к честной компании. Завидев Веронику Александровну, Лорка бросилась было к ней, но Оля, отпихнув сестрицу в сторону, тихо напомнила:
– Вы незнакомы!
– Вот ведь жуть на палочке! – вздохнула через пару минут Лариска. – У меня настоящий нос под фальшивым из силикона кошмар как чешется. Ну, дайте тогда хоть денег, куплю себе какого-никакого парфюма...
Когда объявили посадку на рейс в Эльпараисо, Оля хватилась Лорки, но не нашла ее. Испугавшись, что сестрица выбросила фортель или ее, чего доброго, схватили люди дона Рафаэля, Оля бросилась искать по беспошлинным магазинам. Лорка обнаружилась в дамском туалете, где, вызывая косые взгляды, при всем честном народе, приподняв силиконовый шнобель, пудрила нос, данный ей природой.
Оля, разозлившись, с трудом прицепила фальшивый нос обратно и потащила Лорку из туалета.
– Хобот этот жмет, мочи нет! – хныкала сестрица.
– Да замолчи ты наконец, самолет вылетает через десять минут! – возмущалась Оля.
– Ладно, замолчу. Но тогда ты сама будешь мне заказывать вино! – поставила условие Лариса. – И белое, и красное, каждого по стаканчику. И шампанского тоже, и мартини. И пива банку! Я самолетов страсть как боюсь!
Донья Вероника и ее сын заняли места в бизнес-классе, у Оли и Лорки билеты были на места в эконом- классе. Лорка сразу же схватила журнал, начала рассматривать сверкающие драгоценности и вскоре объявила громко по-русски:
– Вот такую колью себе куплю, когда клад найдем!
Оля в который раз прошептала:
– Да замолчи же, Лорка! И русский забудь, а про... про остров Лагарто не поминай! И вообще слово «колье» – среднего рода!
– Так и быть, – смилостивилась Лорка не менее громко по-русски. Когда пожилая дама, занимавшая соседнее с ней место, непонимающе посмотрела на нее, Лариса любезно пояснила ей по-испански: – Ну, чего вылупилась, тетя? Немая я, понимаешь, немая!
Когда загудели турбины, Лорка вцепилась в руку Оле и зажмурилась. Аэробус плавно оторвался от земли и устремился в небеса. Лорка негромко поскуливала, а с языка у нее то и дело срывались нехорошие русские словечки.
Закончив представление после взлета, Лорка потребовала коньяку. Оля, попросив стюардессу принести подушку и одеяло, безуспешно попыталась вздремнуть. Полет казался нескончаемым – самолет будто застыл в воздухе, хотя в действительности они пересекали Атлантику. Ольга просмотрела все возможные журналы, устала от глуповатых комедий и мультфильмов, которые крутили по телевизионному каналу на борту. Лорка, наоборот, была в диком восторге от приключений мистера Бина и Тома с Джерри. Когда капитан лайнера объявил, что примерно через пятнадцать минут их самолет совершит посадку в международном аэропорту имени президента Изабеллы Баррейро в столице Коста-Бьянки Эльпараисо, Оля вдруг почувствовала, что ее клонит в сон. Прикрыв глаза «всего на секунду», она внезапно оказалась в том самом кошмаре, мучившем ее уже несколько раз, – джунгли окружали ее, лианы хлестали по лицу, со лба градом катил пот, ноги страшно болели. Они вместе с Лоркой неслись куда-то вперед, не разбирая дороги, зная, что стоит остановиться, как им придет конец. И вот они оказались около скалы, прильнули к ней – дороги вперед не было, путь назад отрезан. Преследователи всего в нескольких метрах. Сердце колотилось, как бешеное. Оля с ужасом ощутила, как чья-то железная рука впилась ей в плечо, и громовой голос проревел: «Ты в моей власти! Сейчас я убью тебя, Ольга...»
– Оленька! – вопил кто-то прямо ей в ухо. Девушка, открыв глаза, не сразу сообразила, что джунгли привиделись во сне. Лорка шептала: – Мы садимся! Вот бы хотя бы одним глазком посмотреть на эту Коста- Бьянку сверху... Я всегда мечтала о путешествии в подобную райскую страну!
Оля грозно посмотрела на сестру, та примолкла, вспомнив, что сеньора Бустадиа, которую надо было изображать, – немая от рождения. Аэробус зашел на посадку, Лорка что-то мычала, усиливая всеобщую нервозность. Самолет легко подбросило, шасси коснулись бетона, раздались бурные аплодисменты.
Пассажиры начали вставать со своих мест. Оля удержала Лорку, которая жаждала выйти одной из первых, и сестры покинули лайнер в числе последних. Вслед за ними шли «сеньор Дольмаро» и «сеньора Фернандес». Они спустились по эскалатору вниз и оказались в небольшом зале: впереди их ждал пограничный контроль.
– Запомни наконец, ты – немая! – строго сказала Оля сестрице.
Лорка закивала головой и, боязливо оглянувшись, первой направилась к будке, в которой сидел пограничник.
Тридцать секунд, которые Лорка провела около него, показались тремя часами. Оля переминалась с ноги на ногу, думая, что их могут тут же арестовать и запихнуть в местную тюрьму, условия содержания в которой, как она прочитала в журнале во время полета, была далеки от идеальных: огромные тараканы, вечная сырость, духота, зной, жадные грубые надзиратели и продажные полицейские.
