это верующие почитают чудом и доказательством бытия Божия. Николетта бросила взгляд на некое подобие алтаря, возвышающегося перед нишей со статуей. Подоспевший отец Теренсио сказал:
– Тут и стояла дароносица. А тело сестры Фернанды нашли на выходе из капеллы. Как страшно, ведь так?
Экстаз прошел, Николетта принялась за осмотр места преступления. Мать Августина, сославшись на срочные дела, удалилась, обещая прислать одну из монахинь, которая проводит Николетту в кельи убиенных. На полу капеллы все еще сохранился меловой след тела удушенной монахини. На Фернанду напали сзади, кто-то набросил ей на шею кусок бельевой бечевки, затянул – и лишил сестру жизни. Сделать это было не так сложно. Эксперт, исследовав микроволоски на шее жертвы, неопровержимо установил, что та, которой пользуются монахини для развешивания белья в монастыре, и бечевка, которая захлестнулась на шее сестры Фернанды – одинаковые. Кто-то отрезал от мотка веревки кухонным ножом примерно полтора метра и использовал это для бесчеловечного акта насилия.
– Сестра Фернанда была такой работящей, – говорил тем временем отец Теренсио, стоявший неподалеку. – В монастыре, несмотря на радостное ожидание визита его святейшества, царит атмосфера страха и подозрительности.
– А вы, святой отец? – задала вопрос Николетта. – Что вы думаете по поводу убийств? Кому бы я ни задавала этот вопрос в монастыре, все пытаются свалить вину за преступления на нечистого. Не знаю, демонология – не моя специализация, но убийства совершил человек, пускай и подгоняемый внутренними бесами.
Священник снова тяжело вздохнул и ответил:
– Я не знаю, кому могла повредить сестра Фернанда. Видимо, она в самом деле стала жертвой богохульника, который украл дароносицу. Наверняка эта драгоценность стоит баснословных денег, а реликвия, которая хранится в ней – гвоздь от Креста Господня, – вообще бесценна. Но если вы намекаете на распри между сестрами... Не буду скрывать, сорок женщин, которые изо дня в день живут бок о бок почти двадцать четыре часа в сутки и не имеют практически никаких контактов с внешним миром, подчас склонны затаивать мнимую обиду. Но я не думаю, что кто-то из монахинь решился бы на такое. Я знаю каждую из них, многих не первый год, и могу вас уверить, никто бы не посмел нарушить заповеди.
Они вышли тем временем наружу и оказались на территории небольшого кладбища. Кордеро увидела строгие кресты и могильные плиты, под большинством из которых покоились бывшие обитательницы монастыря Непорочного Зачатия. Ее внимание привлекло необычное захоронение – вместо плиты или креста над землей возвышалось некое подобие египетской пирамиды, только в сильно уменьшенных размерах.
Николетта отметила, что священник был рад сменить тему. Ну что же, она тоже понимает: вряд ли женщина совершила три убийства, каждое из которых требовало определенных физических усилий. А вот мужчина? Но подозреваемыми были монахини, из их числа происходили и две первых жертвы. И как это упустили из виду, что в монастыре есть все же мужчина, а именно отец Теренсио. Он здесь не живет, однако наверняка знает все тайны и местные сплетни. Священник вполне мог поссориться с монахинями, или те могли случайно стать свидетелями того, что для их глаз не предназначалось. Во всяком случае, падре вполне силен, чтобы удушить или утопить беззащитную монашку, а также опустить на череп старику бронзовую статуэтку.
Кордеро в сопровождении священника остановилась перед захоронением. Николетта напрягла зрение. На позеленевшей грани пирамиды было начертано: «Здесь покоится Альваро Мендоза, появившийся на свет 13 сентября 1800 года и призванный Создателем в Пасхальное воскресенье года 1874-го. Он был изобретателем, поэтом и добрым католиком. Все свои секреты он унес с собой в могилу».
– Альваро Мендоза, наш провинциальный гений, – сказал священник. – И что самое удивительное, каждое слово в этой эпитафии, которую он выдумал для своей могилы, соответствует действительности. Он был изобретателем, именно он изготовил, например, ту самую дароносицу, которую украли из капеллы, а также еще кое-какие драгоценные безделушки. Способствовал проложению первого в Санта-Кларите водопровода, выступал за введение всеобщего школьного образования, в том числе и для негров, которые были тогда рабами. Помогал церкви как мог, после разрушительного пожара монастырь был восстановлен именно по его чертежам.
Николетта в задумчивости посмотрела на гранитную пирамиду. У нее мелькнула смутная мысль, но она так и не могла понять, в чем же дело. Как будто лицо ей овеял ветерок...
– Вам же известно, во времена гражданской войны и правления императора Сильвио нашей стране пришлось многое пережить, годы были неспокойные, – вещал священник. – И монастырь оказался в самом эпицентре событий. Ах, ну эти поросшие паутиной истории годы никому сейчас не интересны. Впрочем, вот и сестра Урсула, наш добрый ангел!
К ним спешила низенькая сдобная монашка, которая доставала Николетте, и так не особо рослой, едва до плеча. От нее веяло оптимизмом и уверенностью.
– Ах, прошу прощения, – всплеснула она руками. – Вы уже заждались меня? Матушка сказала мне, что вы хотите осмотреть кельи сестры Фернанды и сестры Пилар. Конечно же, я покажу вам их комнаты!
– Без сестры Урсулы, которая заведует хозяйством в монастыре, мы бы давно потерпели крах, – сказал падре Теренсио. – И как это у вас только получается, сестра, одновременно проводить экскурсии, следить за приготовлением обеда, заглянуть в прачечную, надзирать за огородом, позаботиться о кроликах и... И уж не знаю, что еще!
Сестра Урсула рассмеялась, лучистые морщинки появились у нее в уголках глаз.
– Святой отец, вы мне льстите, а лесть, как вы знаете, есть оружие нечистого! На все у нас Божий промысел. Я делаю то, что в моих силах!
Они оказались в монастырских стенах, поднялись на второй этаж, прошли в отдаленное крыло, где жили монахини. Николетта подумала, что обстановка и антураж келий больше походят на тюремные камеры. Кордеро знала – после обнаружения тел монахинь кельи уже обыскали, однако ничего не нашли. Впрочем, и в фонтане тоже ничего не нашли, а Эльке выудила оттуда запонку.
Нико осмотрела немногочисленный скарб сестры Пилар и сестры Фернанды. Несколько пар заштопанного чистого белья, непременная Библия. У сестры Фернанды имелось еще несколько книг. Все на философские темы. Странно, а что делает среди них справочник-каталог по церковным раритетам? Он был явным диссонансом в по-спартански обставленной келье пожилой монахини.
Кордеро открыла справочник, тот развернулся посередине, видимо, эту страницу часто смотрели, книга даже выгнулась. Ого, изображение той самой дароносицы, которая была похищена в ночь убийства сестры Фернанды. И на ней стоит крестик.
Николетта пролистала каталог, обратив внимание, что он – не из монастырской библиотеки, которой заведовала сестра Фернанда, а из городской библиотеки Санта-Клариты. Очень занимательно, необходимо сейчас же навести справки, чем еще интересовалась убитая монахиня.
Она обнаружила еще три фотографии, которые были помечены крестиками. Распятие, чаша и ларец. Добрая сестра Урсула, слава богу, удалилась, сказав, что ей надо спуститься в подвал и проверить, как идет починка канализационных труб, поэтому Николетта могла и не спешить.
Вслушиваясь в отдаленный шум, Кордеро опустилась на застеленную белой простыней кровать. Странно, ощущение такое, как будто хозяйка сейчас войдет. А на самом деле сестра Фернанда мертва, кто- то придушил ее обрезком бельевой веревки.
Николетта попыталась найти то, что объединяет все эти четыре предмета. Дароносица сделана из золота, украшена разнообразными драгоценными камнями и до недавнего времени находилась в капелле монастыря. Распятие изготовлено из серебра, слоновой кости и оникса, находится в частной коллекции, как гласит текст под фотографией. Чаша сработана из золота и серебра, украшена библейскими мотивами, в данный момент выставлена в экспозиции в столичном музее. И ларец: золото, платина, эбеновое и черное дерево, эмаль, лазурит и амазонит. В частном владении без фамилии хозяина.
И все же один общий момент был: все четыре предмета изготовлены в конце шестидесятых – начале семидесятых годов девятнадцатого века одним и тем же мастером. Тем самым, который покоится под пирамидой на монастырском кладбище, – Альваро Мендозой.
Что же получается, думала Николетта, кто-то охотится за предметами, сделанными золотых дел мастером и изобретателем из Санта-Клариты? Зачем? Но есть же чокнутые коллекционеры, которые готовы выложить любые деньги за возможность обладания тем или иным шедевром. Ваяния Мендозы, безусловно,
