– Так было записано в завещании Варана. Так вот, по причине того, что прошло уже много лет и эти дамы наверняка давно бросили древнейший промысел, я попытался узнать, как их можно найти. Но о них никто ничего не знает! Пользуясь помощью донны Розалии, я у адвокатов ее мужа выяснил адрес, по которому они направили посылку с ларцом. Они лично не общались с Худышкой Вилли, все делалось письменно через юридическую контору. И у меня есть адрес этой самой Худышки Вилли!
– Тогда чего мы ждем! – сказала Эльке. – Поехали туда!
– В этом-то вся и проблема, – произнес журналист. – Я уже был по этому адресу: Атлантический бульвар, дом 1799. Старинный особняк, в котором уже никто не живет более десяти лет. Иногда, как я узнал у привратника в соседнем доме, туда в самом деле приносят письма, а на посылки оставляют уведомления, по которым потом объемную корреспонденцию забирает некий хмырь и получает ее на почте. Этот хмырь приезжает туда раз в неделю. И обычно он делает это по средам где-то около восьми вечера...
– Какой сегодня день недели? – спросила Эльке, и журналист услужливо подсказал:
– Среда...
– Тогда в путь, – распорядилась комиссарша. – Мне надо заехать в гостиницу и убедиться в том, что Бейкеры снова не побывали там. А потом завернем и в этот заброшенный дом, чтобы узнать, кто же такая Худышка Вилли и как ее найти!
Они побывали в отеле, однако Бейкеры, по всей видимости, не наносили туда повторного визита. В шесть вечера они подъехали к трехэтажному каменному особняку на Атлантическом бульваре, 1799. Дом выглядел в самом деле заброшенным: пыльный фасад, закрытые ставни, кое-где прохудившаяся черепичная крыша.
– Несмотря на плохое состояние, эта хатка тянет на полтора-два миллиона, – сказал журналист. – И если ее хозяин не продает ее или не сдает внаем, значит, денег у него более чем достаточно!
Они затаились около дома напротив. Журналист разбавлял томительное ожидание болтовней:
– Я поспрашивал у коллег, которые работают по тематике «отдела нравов». Один старикан вспомнил, что лет эдак тридцать пять назад в самом деле были две горячих штучки, две подружки, Рыжая Берта и Худышка Вилли. Имели необыкновенный успех. Что с ними стало потом, никто толком не знает. Может статься, что они, заработав достаточно денег, остепенились и теперь вовсе не хотят, чтобы кто-то вспоминал об их бурном прошлом в борделе. Вроде бы их коронным номером был танец на столе, когда они постепенно скидывали с себя все наряды и оставались под конец голышом. Ну да, можно понять, если они стали почтенными матерями семейств, то им вовсе не улыбается, чтобы в них тыкали пальцами...
Стрелки часов подползли к восьми. В самом начале девятого из-за угла вынырнул темный автомобиль. Кай Анадино тихо предупредил:
– Кажется, это он. Привратник сказал, что это темный «Форд». Так и есть. Это наш парнишка!
Припарковав машину, водитель – невысокий мужчина лет сорока, больше походящий на «шестерку» в криминальной среде – вышел из салона и направился к дому. Он открыл дверь, стал собирать рассыпанные по полу письма. Эльке и Кай подошли к мужчине. Тот обернулся и подозрительно уставился на них.
– Чего надо? – спросил он гнусавым голосом. – Валите отсюда, пока я не разозлился. Тут частное владение, нечего зариться!
Эльке вынула свое гамбургское удостоверение и показала его типу, Кай с апломбом произнес:
– Так, дружок, как ты видишь, мы представители полиции. И не просто Министерства внутренних дел, а Интерпола. Тебя же ищут за границей, мой друг. Так что пошли с нами!
Хмырь осклабился, затем ринулся в особняк и захлопнул перед носом Эльке дверь. Журналист ударил кулаком в дверь и закричал:
– Черт, он сейчас удерет!
Шрепп, припомнив навыки, которым ее научили в полиции, вышибла дверь. Они оказались в затхлом и пустом холле. Кай присмотрелся и указал на следы, которые уводили по пыльному паркету куда-то в соседние комнаты:
– Он побежал туда!
Они миновали несколько помещений, в которых ничего не было, за исключением старой мебели и пожелтевших газет. Внезапно до их слуха донеслось жалобное мычание. Эльке распахнула дверь, которая, тихо скрипнув несмазанными петлями, обнажила перед ними ванную комнату.
Типа там не было, зато окно было отворено, и с другой стороны раздавалось то самое мычание, которое и привлекло их внимание. Журналист, вооружившись бутылкой, стоявшей на пыльной крышке унитаза, выглянул в окно, а потом поманил Эльке:
– Смотри!
Тот, кого они преследовали, растянулся на земле. Видимо, неудачно выпрыгнув из окна, он сломал себе ногу. Мужчина попытался привстать и снова удариться в бега, но, судя по искаженному гримасой боли лицу, это было невозможно.
– Я никого не убивал, – заорал он, когда Эльке и Кай оказались в заброшенном саду с обратной стороны виллы. – Этого банкира кокнул не я, а Альфонсо! Я только помогал ему, на стреме стоял! Я сразу понял, что вы из-за этого банкира меня ищете! Я знал, что рано или поздно нас найдут...
Эльке и Кай переглянулись. Анадино сурово сказал:
– Ты прав, дружок. То, что ты нам сейчас поешь, спасая свою шкуру, ничего не значит. За убийство банкира тебе наверняка светит пожизненное. И нечего отпираться! Мы все знаем!
Мужчина захныкал. Журналист смилостивился:
– Однако у тебя есть возможность отсрочить правосудие. Для кого ты забираешь почту?
– Что? – протянул явно ничего не понимающий тип. – Почту? Для донны Вилли.
– Ага, для донны Вилли, – удовлетворенно протянул Кай. – И как зовут эту донну Вилли полностью?
– Не знаю, – ответил хмырь с поломанной ногой. – Она мне платит – я забираю письма и, если есть, посылки. Она была раньше подружкой Варана, он просил меня оказать ей услугу, ну не мог же я ему ответить отказом!
– И кто такая эта донна Вилли? – задала вопрос Эльке.
Мужчина, увидев, что смертью банкира никто не интересуется, пришел постепенно в себя и охотно сказал:
– Приятная дама. Кажется, она раньше содержала подпольные бордели или что-то в этом роде. А сейчас занимается бизнесом. Она мне платит, я привожу ей почту и не задаю лишних вопросов.
Получив от задержанного точный адрес места обитания донны Вилли, Кай сказал:
– На сегодня можешь быть свободен. И о том, что произошло, молчи. Иначе твоей причастностью к смерти банкира заинтересуются в полиции!
– Так вы ведь и есть полиция! – возразил, начиная прозревать, хмырь. Во избежание ненужных эксцессов журналист и комиссарша ретировались, оставив ругающегося бандита в саду особняка.
– Итак, донна Вилли живет в центре столицы, – сказал, ловя такси, Кай. – И мы немедленно навестим ее. Посмотрим, сможет ли она указать нам путь к своей подруге Рыжей Берте. Думаю, что сможет, если ей пригрозить, что о ее прошлом появится статья в «Болтуне». Наши читатели такое очень любят, когда гранд-дама оказывается экс-шлюхой. А эта донна Вилли наверняка корчит сейчас из себя добродетель. Ее семья и партнеры по бизнесу отвернутся от нее, если узнают, что когда-то она лихо отплясывала на столе без лифчика. Этим мы ее и возьмем! А в обмен получим координаты Рыжей Берты.
Полчаса спустя они находились перед стеклянным, устремленным в облака небоскребом, в котором, судя по предоставленным информатором сведениям, и обитала таинственная донна Вилли, она же Худышка Вилли.
– Не спрашивать же у консьержа, в какой квартире обитает Худышка Вилли, – промолвил Кай Анадино. – Наверняка под этой кличкой ее никто здесь не знает! Еще бы, в таком домине самая дешевая квартира стоит от полумиллиона!
Они вошли в просторный холл, выложенный мрамором. Небольшой водопад сбегал с искусно подсвеченной горки, около бассейна, в котором плавали разноцветные рыбешки, раскинулся оазис с роскошными цветами и креслами для посетителей. Журналист отправился к золоченой доске, на которой были указаны обитатели небоскреба. Через несколько минут он тронул Эльке, которая уселась в кресло и прикрыла глаза, и произнес:
– Я нашел ее!
