остов самолета, в котором покоились останки ее родителей... Ей сделалось страшно. Она открыла глаза и сказала:
– Андреас, прошу тебя, обними меня!
– Да ты вся дрожишь! – воскликнул грек. На его лице появилось заботливое выражение. – Ты думаешь о родителях? Ну конечно, как я мог забыть! Извини меня, дорогая! До того, как мы поженимся, состоится...
Он смолк. Ксения прошептала:
– Состоится церемония похорон. Я никак не могу привыкнуть к тому, что они мертвы. Все эти годы я надеялась вопреки всем разумным доводам: они остались в живых, они рано или поздно вернутся... И вот теперь я знаю, что они не вернутся никогда.
– Бедная моя девочка! – Андреас прижал ее к себе. – Конечно же, мы повременим со свадьбой. Иначе это станет для тебя слишком большим испытанием. Должно пройти время, и ты забудешь обо всем плохом!
– Нет, я никогда не забуду! – с горечью проговорила Ксения. – И менять наши планы мы не будем. Ты нарисовал такую заманчивую картину – именно так мы и сделаем! Я не хочу дорогой и ненужной свадьбы с тысячами приглашенных и подвенечным платьем весом в десять килограммов с кружевами и жемчужинами.
Андреас в восторге воскликнул:
– Это значит, что ты согласна?
– Я согласна, – подтвердила Ксения. – Мы сбежим ото всех в провинцию и поженимся на берегу океана, как ты того и хочешь.
– Великолепно! – проговорил грек и осыпал Ксению поцелуями.
– Но когда я познакомлюсь с твоими родителями? – спросила она. – Ты же обещал, что это произойдет до бракосочетания. Иначе получится неловко: они узнают о существовании своей невестки только после свадьбы. Да и наверняка они уже прочитали о нашем романе в газетах...
Андреас огорченно пробормотал:
– Мой отец – очень сложный человек, он ненавидит всяческие сборища и праздники, держит семью в ежовых рукавицах. Его единственная цель – строить танкеры. Ты не поверишь, но он, владелец огромного состояния, проводит с утра до позднего вечера на верфях, где лично контролирует весь процесс постройки кораблей. Я с ним не в очень хороших отношениях, я, младший сын, всегда был для него бельмом на глазу. Он непременно хочет, чтобы я занялся семейным бизнесом, но мне это претит.
Грек задумался, а потом добавил:
– Но тебе не стоит беспокоиться, моя дорогая. Я найду способ убедить его и маму прилететь из Афин в Эльпараисо. Они, я знаю, будут рады, что ты станешь их невесткой! А когда у нас появятся дети, отец смирится с тем, что я не буду, как он, пропадать круглые сутки на верфях!
– Мой несчастный мальчик, – произнесла с сочувствием в голосе Ксения. – Ты абсолютно прав – согласно завещанию родителей, я смогу получить право распоряжаться состоянием в тот день, когда мне исполнится двадцать пять или когда я выйду замуж.
– А твои родственники с ужасом ждут этого момента, – добавил Андреас. – Еще бы, ведь после того, как ты станешь полноправной владелицей изумрудной империи, они превратятся в статистов. Пока еще они могут принимать решения, не заботясь о том, согласна ли ты с ними или нет. Меня совсем не удивляет, что кое-кто из них очень не хочет расставаться с многолетними привилегиями и боится финансовой проверки, которую ты непременно устроишь...
– Значит, – произнесла Ксения, – через пару недель, когда все проблемы будут решены, мы поженимся. И знаешь, что я хочу сказать тебе?
Она замолчала. Андреас заговорщически подмигнул ей и сказал:
– Думаю, я знаю, дорогая. То же самое я хочу сказать и тебе! Я тебя люблю!
– Надо же, какой ты проницательный! – расхохоталась Ксения и ущипнула Андреаса за бок.
– Эй, мы так не договаривались! – воскликнул он. – Как ты можешь нападать на беззащитного мужчину! Эй, перестань!
Он схватил ее и поцеловал. Ксения в блаженстве прошептала:
– Ты угадал, мой южный принц! Кстати, это именно те самые слова, которые я хотела сказать тебе!
3 октября
Черный лимузин с тонированными окнами бесшумно затормозил перед президентским дворцом. Андреас быстро поцеловал Ксению и признался в восхищении:
– Дорогая, я убежден, что ты будешь самой красивой дамой на этом приеме!
– Охотно верю, – сказала Ксения с улыбкой. – Но не думаю, что тебе стоит говорить об этом вслух, а не то именинница обидится!
Дверь лимузина услужливо распахнул подоспевший шофер, Андреас первым шагнул на темно-синюю ковровую дорожку, которая тянулась с улицы по мраморной лестнице в несколько пролетов ввысь, к входу в резиденцию главы республики.
Засверкали фотовспышки, Андреас, облаченный в элегантный черный смокинг, улыбнулся. Он знал, что с тех пор, как о его помолвке с Ксенией Сан-Донато стало известно прессе, за ними ведется настоящая охота. Репортеры караулят около особняка и здания корпорации, а стоит им пронюхать, что красивая наследница миллиардов и ее греческий жених появятся на том или ином приеме, как количество аккредитованных писак неминуемо увеличивалось в три раза. Андреас был в курсе, что все эти алчные людишки с камерами в руках собрались не ради него, а ради нее.
Христополус подал Ксении руку, щелчки камер стали нестерпимыми, и ему показалось, что время повернулось вспять и солнце, ушедшее за горизонт час назад, снова воссияло на небосклоне – таким ярким был блеск вспышек.
Лучезарно улыбаясь, Ксения предстала перед представителями прессы. На следующий день в газетах на первой странице появятся статьи о праздновании дня рождения супруги главы государства Алекса Коваччо Изабеллы, которая и сама несколько лет назад занимала этот пост, но сделала выбор в пользу тихой семейной жизни и воспитания детей. Ксения подозревала, что многие газеты опубликуют не фотографию первой леди (истерия вокруг Изабеллы превратилась в Коста-Бьянке в своеобразный культ), а изображение юной миллиардерши из рода Сан-Донато.
Под руку с Андреасом Ксения прошествовала к лестнице. Темно-синий был ее любимым цветом. Шелковое платье именно такого оттенка облегало ее безупречную фигуру. Вот только украшений Ксения терпеть не могла – в особенности изумрудов. Пускай эти камни и сделали их богатыми и всемогущими, но они принесли им несчастье.
– Сеньора Сан-Донато, прошу вас, всего один снимок! – раздалось сразу несколько голосов.
Андреас прошептал:
– Дорогая, они просят, чтобы мы им позировали. Или ты не хочешь?
Ксения пошла навстречу просьбам журналистов и позволила им сделать снимки, на которых она была запечатлена рядом с сияющим Андреасом.
– Сеньора Сан-Донато, когда состоится ваша свадьба? – воскликнул кто-то.
– Вы же знаете, в конце года, – ответила Ксения с шаловливой улыбкой.
– Если бы они знали, что мы намереваемся заключить брак уже через неделю, – прошептал Андреас. – Причем ни один журналист не будет на ней присутствовать. – Ксения расхохоталась. Это вызвало лавину щелчков фотовспышек.
Андреас связался с мэрией глухого провинциального городка, расположенного в отдаленном штате у самой границы, и уладил все формальности. Фамилия Сан-Донато не произвела на градоначальника ни малейшего впечатления, и Андреас потом сказал Ксении (чем ранил ее самолюбие), что старик наверняка и понятия не имеет, кто такие эти Сан-Донато.
– Это нам только на руку, – заметил Андреас. – Старик не продаст сенсацию журналистам, и нас не будет ожидать неприятный сюрприз: вместо тихой и скорой свадьбы на берегу Атлантики нас караулят орды понаехавших из Эльпараисо репортеров.
Помахав журналистам, не подозревающим, что их обвели вокруг пальца, Ксения поцеловала Андреаса. На молодую пару опять обрушился яркий свет фотовспышек.
