леди в Усть-Кремчужном, терроризировала невестку, жену Генриха, и души не чаяла в Кирилле, этом избалованном поганце. Мальчишка рос в богатстве и вседозволенности. Он знал, что его папаша заправляет всем в городе. Когда Кирилл в пятнадцать лет попался на краже, дело замяли. Когда его загреб наряд милиции за то, что он в нетрезвом виде приставал к девушкам в городском парке, Генрих лично позвонил начальнику УВД, и великовозрастного балбеса, которому к тому времени стукнуло семнадцать, отпустили, даже не заведя дела. И не приходится удивляться тому, что одним ужасным днем этот подонок вместе с парочкой таких же, как он сам, дегенератов, принял решение изнасиловать Оксаночку.
– Повторяю, я уверена, идея исходила от Таранцева, – перебила его жена. – Оксана была со мной откровенна, она никогда не скрывала от меня своих мыслей и увлечений. У нее в Свердловске был друг, хороший молодой человек, его отец занимал должность главного городского хирурга, чем не пара нашей кровиночке? Но нет, Таранцев, которого она отвергла, никак не мог успокоиться…
– А как же Борис Куликов? – спросила Светлана. – Он ведь, кажется, также был неравнодушен к вашей дочери?
При упоминании имени Куликова Винокурова скривилась:
– Что вы, этот алкаш пытался стать приятелем Оксаночки, но она отвергла его со смехом. Он и сейчас живет в Усть-Кремчужном, небо коптит, этот бомжара. Нет, я знала, что Куликов не причастен к смерти нашей малютки. Оксана мне рассказывала – Таранцев не давал ей прохода, а когда она заявила, что ему следует регулярно чистить зубы, чтобы изо рта не несло гнилью, он взбесился и пообещал, что она пожалеет об этом.
Винокурова замолкла, ее супруг, потирая ладони, подошел к Светлане. Ей показалось, что его глаза в полутьме фосфоресцируют. Но у людей же такого не бывает…
– Не стоило Оксаночке так обострять отношения с этим уродом, – сказал он печально.
– Конечно же, стоило!!! Или ты бы хотел, чтобы эта мразь стала нашим зятем? – завопила Наталья Семеновна. – Оксана ни в чем не виновата, я тебе уже миллион раз говорила, Иван. Это все Таранцев и его компания.
– Он подбил своих приятелей на преступление. Посулил, что они развлекутся. Думаю, эти недоумки не подозревали, что Таранцев замыслил с самого начала не только изнасиловать Оксаночку, но и убить ее. Он все рассчитал правильно – если их и поймают, то отец Кирилла, всемогущий Безбородько, приложит все усилия, чтобы выгородить сына, а вместе с ним и его соучастников.
– Что было дальше, я не могу сказать, – произнес Иван Винокуров. – И даже не хочу об этом думать. Подонки по очереди изнасиловали мою дочь. Те результаты экспертизы, что хранятся в архиве, подложные, там сказано… сказано, что насильник был один. Ложь! Это все Ватутин, старый жлоб, шел на повышение, не хотел конфликтовать с Безбородько и начальством. Но за определенную сумму мне удалось достать результаты подлинной экспертизы. Мздоимцы сидят во всех инстанциях. Насильников было трое – Таранцев заманил Оксану в лесополосу, где их ждали Стаховский и Безбородько…
– Таранцев и задушил ее, мне сказал об этом Кирилл Безбородько перед тем, как мы его… – начал было он. Жена предостерегающе вскрикнула, Винокуров поправился: – Да, перед тем, как произошел несчастный случай.
Светлана похолодела. Значит, Винокуровы жизнь положили на то, чтобы отомстить за убитую дочь и покарать ее убийц. Интересно, эта версия имеет отношение к действительности или только плод их болезненного воображения?
– Кирилл Безбородько умер? – спросила Светлана.
Наталья Семеновна ответила:
– Да, в девяносто первом. Он пошел по кривой дорожке, этот золотой мальчик. Выпивка, затем наркотики… Его сбила машина, когда он, накачавшись под завязку «дурью», шел по загородному шоссе.
– И водителя, который его сбил, так и не нашли, – словно продолжила за нее Светлана. – Ведь так?
Иван Винокуров осклабился, сверкнули его зубы, более напоминавшие волчьи клыки:
– Не нашли, а чего вы хотите, это был судьбоносный год, страна агонизировала, кому было дело до спившегося мерзавца.
Ухтомина была уверена – Кирилла убили Винокуровы. За рулем автомобиля, который сбил сына директора аметистового завода, находился или Иван Иванович, или его жена. А возможно, даже их сын Вячеслав.
– Но я продолжу, – сказал Винокуров. – Следствие изначально топталось на месте, разрабатывая фальшивую версию – якобы убийцей является Куликов. Потом что-то произошло, скорее всего, сдали нервы у кого-то из соучастников, или кто-то из них по пьяной лавочке разболтал о происшедшем. Слухи множились, милиция обратила внимание на Таранцева. Молодой нахал держался на редкость нагло. Он же знал, что Генрих Безбородько, если возникнет опасность для его сыночка, выгородит всех. Он ошибся, этот засранец!
Иван Винокуров вернулся на свой трон и продолжил после короткой паузы:
– Да, он ошибся! Кирилл все выложил отцу, тот, смекнув, что такое преступление не замнешь, как предыдущие шалости сыночка, решил действовать. Тут и появилась свидетельница Безбородько, мамаша Генриха и родная бабка Кирилла. Старая козлица Калерия Даниловна, жирная лицемерка, сидела всю жизнь на диване и смотрела телевизор, ничего не делала, у нее была домработница. Она никогда не ходила в лес за ягодами и грибами, да и какие грибы в разгар жары и зноя, сами подумайте! Но ради любимого внучка она была готова врать под присягой. Грех решили свалить на Таранцева. Я знаю, что Безбородько-отец беседовал со Стаховским, и тот согласился немедленно после окончания дела покинуть Усть-Кремчужный в обмен на то, что Генрих берет его под свою защиту. Так они и приговорили к смерти Таранцева.
Картина начала проясняться. Неужели все, о чем говорят Винокуровы, правда? Светлане стало дурно от одной мысли о том, что в течение многих лет она восхищалась убийцей. Понятно, почему Стаховский не упоминал о своей юности и даже Кристине ничего не говорил о событиях в Усть-Кремчужном.
– Кольцо вокруг Федора стало сжиматься, а вот что произошло дальше…
Винокурова закинула голову, в ее голосе послышались всхлипы:
– Скажу абсолютно откровенно, я мечтала покарать Таранцева, причинить ему хотя бы сотую часть тех страданий, которым он подверг мою деточку! Но мы начали подозревать обо всей правде примерно полгода спустя после смерти Оксаны. Мне не довелось убить его, хоть я так хотела…
– Наталья, – сказал муж. Он встал и подошел к жене. Она уткнулась ему лицом в живот. Впервые Светлана увидела в них не сумасшедших богатеев, а страдающих родителей.
– Видимо, Таранцев пронюхал о пакте, который тайно заключили Безбородько и Стаховский, напал на Владимира и избил его. А потом Федор погиб при пожаре. До сих пор мы не знаем точно, кто же поджег дом. Я не верю, что Таранцев покончил с собой, знали бы вы его! Наглый, как бульдозер, но в то же время милый и прилизанный мальчик. Без особых талантов, но эгоцентрик и себялюбец. Ради достижения цели готов на все. В том числе и на убийство. Но не думаю, что именно Стаховский отправил к праотцам Таранцева, скорее всего, это был замысел Безбородько. Убийца мертв, следствие прекращается, Кирилл вообще вне игры. Генрих наверняка или сам оглушил Таранцева, а затем поджег его дом, или это сделал кто-то по его приказанию. У него были отличные связи среди криминалитета.
Винокурова вздохнула, и в этом вздохе Светлана уловила ностальгию по безвозвратно ушедшему счастью.
– Мы сначала верили в выводы следствия, я молилась на Ватутина, как на икону, а потом до меня дошли кое-какие слухи. Стаховский к тому времени уже исчез из городка, смылся в течение нескольких дней. Говорят, его морда была еще забинтована, а он уже сел в автобус с парой чемоданов и отправился прочь из Усть-Кремчужного. Мы с Иваном потом затеяли свое расследование, но нас никто не хотел слушать. Однажды к нам заявились трое амбалов, которые сказали, что если мы не заткнемся, то не станет ни нас, ни нашего малыша Славика.
Винокуров кашлянул:
– Безбородько осознал, что ему нас не остановить, поэтому приложил все усилия, чтобы испортить мне карьеру. Ему это удалось. Но потом все изменилось. Генрих умер, настали новые времена, у нас появились деньги…
– А ваш сын, – рискнула задать вопрос Ухтомина. – Вячеслав имеет какое-то отношение… Я слышала, что он работал телохранителем у Стаховского.
