встречаться с ним в намерения Маши не входило. Только-только она смирилась с тем, что Олег бросил ее, только-только переварила весть о том, что он изменял ей, причем уже давно, только-только перестала плакать по ночам в подушку – и вот красавец Олег собственной персоной в их супермаркете. И ладно бы один, а ведь заявился сюда со своей новой пассией!
Хорошо, что он не смотрел в ее сторону. Маша дала задний ход, желая скрыться за спасительным стеллажом с чипсами, и налетела на чью-то коляску.
– Девушка, вы что, слепая? – раздался визгливый женский голос. Около Маши возвышалась женщина- глыба, облаченная в серебристую шубу до пят. – Чего вы претесь напролом, как носорог в саванне? Разве можно так делать? Вот ведь народ пошел, им на всех наплевать!
Хуже всего были не гневные, полностью заслуженные тирады толстухи, коляска которой была забита не просто доверху, а с приличной горкой, а то, что ее громогласный бас мог привлечь внимание Олега.
Назад дороги не было – женщина-глыба уступать место Маше явно не собиралась, а продолжала костерить современную молодежь на чем свет стоит. Маша попыталась повернуть вправо, за соседний стеллаж, но оттуда появился мужчина с седой бородкой, также толкавший перед собой коляску. Она была в западне!
Маша кожей чувствовала на себе взгляд Олега – конечно же, он заметил ее. Так пусть сделает вид, что не узнал! Менее всего ей хотелось сейчас сталкиваться лицом к лицу со своим бывшим. Нет, не бывшим другом, а женихом и без пяти минут мужем!
Ведь совсем недавно оба строили планы совместной жизни, Маша была так счастлива с Олегом, они планировали совместный отпуск в декабре – намеревались полететь на Тенерифе. А за неделю до ее дня рождения в начале сентября Олег сказал, что им надо «серьезно поговорить». И поставил ее в известность, что их любовь, увы, завершилась. Что он, к сожалению, не представляет себе будущего с Машей. Что, невзирая на все, должен сказать ей правду – он уходит к другой. Вернее, это значило, что Маша должна собрать вещи и покинуть его квартиру. Когда она разревелась, Олег, морщась, добавил, что не стоит устраивать истерик и закатывать сцен. Что он крайне благодарен ей за некоторые счастливые и незабываемые моменты. Некоторые! От этих слов Маша заревела еще сильнее.
И стихла только тогда, когда Олег сказал, что поможет ей с переездом и с поиском квартиры. И что возьмет все расходы на себя – он все-таки джентльмен. Но ей надо убраться из его квартиры как можно быстрее: Алина не любит ждать.
Алиной звалась его новая пассия. Она была начинающей манекенщицей и, конечно же, не упустила такого видного мужчину, каким был Олег. Наверняка надеялась выскочить за него замуж! Или хотя бы через его постель пробиться на самый верх модельного олимпа. Ведь у Олега везде были связи, недаром он был главным редактором одного из гламурных журналов.
– Маша! – донесся баритон Олега, который когда-то сводил ее с ума. Да чего греха таить – и до сих пор сводил.
Маше не оставалось ничего иного, как развернуться, демонстрируя фальшивую улыбку. Она чувствовала себя как невинно осужденный, которого палач тащил к колоде, чтобы оттяпать топором голову. Лучше бы ей и правда оттяпали голову, чем оказаться в этой ужасной, нелепой ситуации!
– Девушка, так вы отъедете наконец? – возопила женщина-глыба. – Или кто коляску-то убирать будет, Пушкин, что ли?
– Тележкой в самом деле займется Пушкин! – произнес, подходя ближе, Олег с обворожительной улыбкой на устах.
Его фамилия действительно была Пушкин. Говорили, что он являлся дальним родственником великого поэта, но Маша знала: это полная ерунда, Олег сам распускал такие слухи. Пушкиной была его первая, давно забытая, супруга, старше Олега на много лет, с которой он сочетался браком, едва ему исполнилось восемнадцать. От нее он получил московскую прописку, связи в богеме и фамилию. До того Олег звался Свиньиным и чрезвычайно переживал по поводу своей, как ему казалось, кошмарной фамилии. И о первом браке, и о его настоящей фамилии Маша узнала совершенно случайно – Олег тщательно скрывал и то, и другое.
Он умел быть галантным, более того, пленительным и чарующим. В особенности с женщинами предбальзаковского, бальзаковского и, тем паче, постбальзаковского возраста. Женщина-глыба в серебристой шубе относилась к числу последних.
При помощи нескольких комплиментов и улыбки Олег сумел успокоить женщину-глыбу, как опытный дрессировщик успокаивает разъяренную тигрицу. Дама покатила свою забитую снедью тележку дальше, а Маша виновато уставилась на Олега. Опять он показал свое несомненное превосходство, свой шарм, свое колдовское искусство, а она… она, как водится, была плохо одетой зрительницей на галерке.
– Спасибо! – пробормотала Маша, не смея поднять глаз.
Еще сегодня утром, завтракая, она уверяла себя, что не любит Олега. Доказывала себе, что все давно прошло, что тот навсегда остался в прошлом. И не сомневалась в этом до вечера. До роковой встречи в супермаркете!
Конечно же, она все еще любила его, мучительно, постыдно и надрывно. Только вот он уже давно не любил ее, а сейчас был рядом со своей манекенщицей Алиной. Маша понимала, что проигрывает девице по всем статьям. Сколько той? От силы двадцать. Или даже девятнадцать. Значит, Маша почти на десять лет старше ее. Разумеется, Олег не мог быть вместе с такой «старухой». В свои тридцать шесть он выглядел лет на восемь моложе, уделял повышенное внимание собственной внешности, три раза в неделю посещал тренажерный зал, два раза в неделю бассейн и раз в неделю косметолога.
А кто такая Маша? Почти тридцатилетняя особа с ранними морщинками и безжизненно повисшими светлыми волосами, с далеко не идеальной фигурой и не самой блестящей должностью в не самом блестящем рекламном агентстве! Разве она могла сравниться с красавицей Алиной?
– Почему не звонишь? – спросил Олег, видимо, полагая, что спустя два с небольшим месяца после расставания они могут вести непринужденную светскую беседу. – У тебя все в порядке, Машутка?
От слова «Машутка» – нечто среднее между Машей и Мишуткой – у нее сладко заныло сердце. Неужели он не понимает, какую боль доставляет ей, делая вид, что ничего серьезного между ними не произошло? У него-то, Маша не сомневалась, все в полном порядке: интересная престижная работа, полное отсутствие финансовых забот, шикарная квартира на двух уровнях, молодая любовница…
– Разумеется! – ответила бодро Маша и наконец подняла глаза на Олега.
– Гм, а выглядишь ты, Машутка, позволь заметить, не очень хорошо, – произнес тот. Галантный и подобострастный с теми, кто был для него важен, Олег мог быть жестоким и циничным с теми, кто зависел от него. Скорее всего, он даже не замечал, что его слова больно ранят Машу.
– Олежек, ну где же ты? – произнесла томно Алина, не соизволившая подойти к ним. – Помоги мне, у меня голова идет кругом от всех этих овощей! Что именно тут брокколи? И чем, собственно, плох супчик из пакета? Делается быстро, калорий минимум. Мне же надо следить за фигурой! Так, что нам требуется еще? Фенхель, ты сказал?
– Алина такая милая девочка! – заметил Олег с лукавой улыбкой. И Маша вздохнула. Ее саму он никогда не называл «милой девочкой», предпочитая «моя мышка» или «поросеночек».
– Значит, у тебя все в порядке, Машутка? – спросил Олег пытливо еще раз.
Маша так сильно вцепилась в коляску, что костяшки пальцев побелели. Неужели он всегда был таким равнодушным и жестоким, а она просто не замечала – вернее, не хотела замечать?
– Да, да, в полном порядке, – произнесла она, приказав себе сдерживаться. Не хватало еще разреветься перед Олегом и его Алиной. И где – в супермаркете! – А что ты здесь делаешь? – спросила Маша, желая сменить тему.
Олег оживился, стал рассказывать о том, что, возвращаясь с фотосессии, звездой которой была Алина, они спонтанно решили приготовить что-то изысканное и полезное для здоровья. Вернее, он решил, поняла Маша. Олег обожал готовить, а еще больше обожал, когда его стряпню хвалили. Впрочем, готовить он умел великолепно.
– Олежек, ну помоги же мне! – произнесла капризно Алина, держа в руках два экзотически выглядевших овоща. – Что нам еще-то нужно? Эти, как их, цукини? Что, блин, за названия идиотские! И вообще, я устала ждать! Хочу домой!
Если бы Маша повела себя так, когда они были еще вместе, Олег бы просто развернулся и холодно
