этот пансионат больше двадцати пяти лет назад. У нас безукоризненная репутация. Мой супруг, видимо, сказал тебе, что наше основное правило гласит: «Ты можешь попасть сюда, но выйти отсюда ты не сможешь!» Так что привыкай!
Полина присмотрелась. Старуха оставила дверь приоткрытой, она видела желтую полоску света, падающую на паркет. А что, если...
Не задумываясь, Полина резво подскочила с кровати и ринулась к двери. Аманда Моцарт ахнула и прошипела:
– Что ты делаешь, негодная девчонка! Стоять!
Полина – босиком, в тонкой белой рубашке-хламиде, которую на нее надели, когда она была без сознания, – выбежала в коридор. Глаза резанул яркий свет, она увидела десятки дверей – это в самом деле тюрьма! Полина представления не имела, в какую сторону ей бежать. Поддавшись инстинкту, она побежала налево.
Она слышала позади себя одышливое сопение Аманды Моцарт и ее крики:
– Стоять! Дурочка, что ты делаешь! Немедленно вернись обратно!
Полина выбежала к лестнице, понеслась вниз. Еще немного, и она окажется на свободе! И этот кошмар закончится! Но лестница не вывела ее к входной двери, она вела куда-то вниз, в подвал.
Девушка очутилась около большой железной двери темно-красного цвета. Это что, выход? Или она ошибается?
До нее доносились крики Аманды, старуха, причитая, спускалась за ней в подвал. Быть может, она найдет здесь хотя бы какой-нибудь инструмент – лопату или грабли, которые помогут ей оказать сопротивление.
Полина потянула на себя дверь, та, тихо скрипнув, поддалась. Потянуло могильным холодом и сыростью. Она проскользнула куда-то, закрыла за собой дверь на засов и повернулась...
Ее глазам предстала ужасная картина – под сводчатым кирпичным потолком подвала блестели в холодных лучах приглушенной лампы железные столы. А на столах... На них лежали мертвецы – Полина видела голые фиолетовые ноги, торчавшие из-под простыней. Девушка вскрикнула. Она попала в морг!
Но почему здесь так много покойников? Никак не меньше дюжины. Ведь если это – пансионат, а не больница, то и умерших здесь быть вообще не должно!
Присмотревшись, Полина сделала еще одно открытие. Ее давешний знакомец, Сигизмунд Моцарт, возвышался над одним из трупов. Субъект был облачен в халат, а в руке у него был скальпель или что-то подобное. Полина ойкнула – Моцарт проводил вскрытие!
– Что, моя дорогая, вы пытались бежать? – произнес Моцарт, медленно подходя к ней. Полина прижалась к каменной стенке. Она видела острое лезвие хирургического ножа, разводы засохшей крови на халате горбуна.
Он отодвинул засов, толкнул дверь и впустил в морг свою супругу.
– Мерзкая девчонка! – закричала Аманда. – Сигизмунд, она пыталась бежать!
– Прыткая особа, – ответил Моцарт, странно щерясь. – Мне нравятся такие. Ну что же, Аманда, в следующий раз нам придется быть с ней осторожнее.
Затем он повернулся к девушке и свистящим шепотом произнес:
– Посмотрите, Полина, куда вы попали! Здесь находятся те, чье время истекло! И если не хотите преждевременно попасть в их число, то рекомендую вам вести себя разумно. Все сначала пытаются бежать или бунтовать, но скоро понимают, что это не приведет ни к чему хорошему!
Аманда отконвоировала девушку обратно в ее комнату. Она взяла со стола поднос с едой и сказала:
– Ты наказана за то, что пыталась бежать. Поэтому останешься без еды! Вот тебе бутылка лимонада, этого хватит!
XLIII
Когда Аманда ушла, Полина подергала дверную ручку. Ее закрыли. Она испытывала голод и жажду, поэтому налила себе желтоватого пенящегося лимонада в бокал. Отпив немного, она почувствовала головокружение и сонливость. Неужели в лимонад добавлена какая-то гадость?
Она еле успела добраться до кровати, прежде чем снова провалилась в тяжелый сон. Когда Полина проснулась, было утро. Поднос из комнаты исчез, значит, кто-то хозяйничал здесь, пока она спала.
Раздался оглушительный трезвон, через мгновение дверь открылась, на пороге показалась Аманда.
– Подъем! Ты должна приучаться вставать и ложиться по расписанию! И вообще делать все по расписанию! У тебя десять минут, чтобы умыться и привести себя в порядок!
Ровно через десять минут дверь снова распахнулась, на этот раз Полину осчастливил визитом сам Сигизмунд Моцарт. Облаченный, как всегда, в черное, он сказал:
– Это ваше первое утро в «Волшебной горе». Первое, но далеко не последнее. Сейчас вам подадут завтрак, и вы должны съесть его полностью. Учтите, если вы его не доедите, то остатки будут поданы вам вместо обеда, а ужина вы будете лишены в наказание! Кроме того, вы обязаны принимать таблетки. За этим будет наблюдать моя жена или один из санитаров. Если вы попытаетесь сопротивляться или обмануть нас, то будете наказаны. Все, что мы делаем, только вам во благо, запомните это!
Аманда поставила перед Полиной поднос, на котором стояли тарелка с неаппетитной овсяной кашей, блюдце с кособокой булочкой, еще одна тарелочка, на которой находилось нечто терто-мерзкое – какая-то бурда, то ли пюре из яблок, то ли прокисший кисель. Завершался завтрак чашкой простокваши.
Полина попробовала кашу и отставила тарелку. Аманда, присутствовавшая при трапезе, сказала:
– Советую тебе немедленно съесть все, что подано! Мы перевоспитывали и не таких упрямых, как ты. Учти, в нашем арсенале много средств. Вплоть до подвала, в котором ты вчера побывала!
Девушка вздрогнула, вспомнив морг. Эти люди явно сумасшедшие, что муж, что жена. Как им могли доверить пансионат, который, по сути, является тюрьмой? И почему это никого не занимает?
Закрыв глаза, Полина быстро запихала в рот все, что было подано на завтрак, и, не жуя, проглотила. Живот заурчал, она выпила бокал безвкусной простокваши. Сказать, что завтрак был сытным и питательным, она не могла.
Аманда проконтролировала поглощение еды, затем вынула из кармана передника две таблетки – белую и красную.
– Прими это! – скомандовала старуха.
Полина спросила:
– Что это такое? Если какой-то сильнодействующий препарат, то я не буду его принимать. И вообще, когда я получу свободу? Вы не можете удерживать меня здесь! Это противозаконно!
Аманда подошла к Полине, грубые руки старухи схватили девушку за волосы. Полина вскрикнула от боли. Другой рукой Аманда раскрыла ей рот и запихнула туда таблетки.
– Ты будешь делать то, что тебе приказано! – прошипела она. – Глотай, да поживее!
Полина не хотела глотать таблетки, но была вынуждена сделать это. Аманда, убедившись, что девушка приняла снадобье, удовлетворенно сказала:
– Ничего, скоро ты будешь делать все сама и не сопротивляться. Пока можешь отдохнуть, а через час у тебя будет возможность совершить моцион!
Таблетки стали оказывать действие почти мгновенно. Полине расхотелось кричать, что-то требовать, потянуло на кровать. Она улеглась поверх одеяла и уставилась в потолок. Мыслей не было.
Снова звякнул замок, появился дюжий санитар. Полина попыталась спросить его о том, где она находится и как ей выбраться отсюда, но тот не говорил ни по-немецки, ни по-французски, ни по-английски, ни по-итальянски.
Он знаками показал ей, что она должна одеться и следовать за ним. Поверх хламиды Полина натянула теплый халат, обулась и пошла за санитаром. Она с любопытством следила за тем, как из соседних комнат выходят другие пациенты – мужчины и женщины, старые и молодые, но всех их роднило одно – отрешенный странный взгляд и шаркающая походка. Они походили на живых мертвецов.
Чтобы попасть в сад, требовалось пройти по особой лестнице, которая, как заметила Полина, запиралась раздвижной решеткой. Значит, Моцарты все предусмотрели. В саду она могла гулять, сидеть, как это делали многие, или наблюдать за уточками в пруду. Полина подошла к деревянной некрашеной скамейке подле воды. Бежать нереально, по всему периметру сада находится около десятка крепких санитаров, тут
