от второй составляющей, однако такова ее судьба – носить фамилию человека, который ее не любил, человека, который пытался убить ее, человека, который вообще-то и не был Яном Левандовским.
Четверо мужчин внимательно следили за молодой женщиной, облаченной во все черное, с лицом, скрытым густой вуалью. Наконец Татьяна поставила подпись под договором, затем под дубликатом. Один из мужчин вскочил с кресла и заявил:
– Татьяна Афанасьевна, это поистине легендарный момент! Заводы вашего батюшки... вернее, я хотел сказать, ваши заводы начнут производить с лета грядущего года танки новейшей модели...
Татьяна поднялась, вслед за ней вскочили с кресел и ее гости, представители военного министерства. Раньше всем занимался ее супруг, вернее, тот человек, которого она таковым считала. Но Яна больше не было в живых, она убила его, хотя и руками несчастной Варвары Птицыной.
Нажав на скрытую кнопку звонка, Татьяна дала прислуге знак, что настал момент сервировать шампанское. Минутой позже дверь библиотеки распахнулась, показалась молоденькая служанка, которую взяли на место Варвары. Она осторожно поставила серебряный поднос на стол, поклонилась и исчезла столь же бесшумно, как и пришла.
После того как гости откланялись, Татьяна, чувствуя резкую головную боль, покинула библиотеку и поднялась в покои, где гувернантка-француженка возилась с Пашуткой. Стоя около приоткрытой двери, Татьяна видела мадемуазель, читавшую с мальчиком жюль-верновское «Путешествие к центру Земли». Надо же, как быстро летит время – сыну скоро исполнится пять! И он часто спрашивает, где его отец, так как Татьяна до сих пор не решилась сказать ему, что Ян умер.
Головная боль усилилась. Татьяна прошла к себе в спальню, вынула из шкатулки несколько капсул, положила их в рот и запила водой. Постепенно боль отступила. Татьяна знала, что не должна злоупотреблять болеутоляющим, однако самое ужасное, что при помощи этих капсул она может заглушить физические, но никак не душевные мучения. Врачи сказали, что боль станет ее постоянным спутником и ей придется жить вместе с ней. Однако она выдержит, потому что другого выхода у нее нет, потому что у нее имеется сын, потому что, черт побери, ее фамилия Беспалова!
Татьяна вынула серебряный ключик, который носила на цепочке вокруг левого запястья, отомкнула комод, где находились бумаги. Она нашла их в сейфе, и они принадлежали Яну, вернее, Алексею, которого она по инерции продолжала называть Яном. Теперь она знала, как звали мужа на самом деле и что побудило его попытаться отравить ее. Хуже всего было осознание того, что он никогда не любил ее, – женился, лишь чтобы привести в исполнение план своей мести.
Алексей просчитался, и теперь он сам мертв. Татьяна, чувствуя, что готова разрыдаться, положила документы на место. Их надо уничтожить – никто и никогда не должен узнать об этой страшной тайне! Все уверены, что ее мужа отравила ревнивая служанка, и, чтобы скрыть правду, пришлось пожертвовать жизнью несчастной Варвары. Татьяна знала, что совершила преступление, и была готова нести за него наказание – и на этом свете, и на том.
Она старалась не думать о том, что произошло. Алексей, причастный к смерти ее братьев и, как подозревала Татьяна, к гибели отца, получил по заслугам. И теперь она является единственной владелицей всего беспаловского богатства. Люди уверены, что молодая вдова, к тому же изуродованная и ничего не понимающая в ведении дел, не справится с управлением финансово-промышленной империей покойного Афанасия Игнатьевича, однако Татьяна всем покажет, что они ошибаются. Она сохранит и приумножит богатства батюшки, причем с одной целью – передать их со временем своему сыну Пашутке!
Татьяна знала, что продала душу дьяволу, но – ради сына. Она осталась одна, совершенно одна, Пашутка единственный, кто у нее остался. Женщина сняла вуаль, взглянула в зеркало. Хоть и видела свое покалеченное лицо по нескольку раз в день, она никак не могла привыкнуть к нему. А ведь всего пять лет назад была наивной юной красавицей!
Заслышав голос француженки, Татьяна быстро надела вуаль. Никто не должен видеть ее изуродованный облик, никто не должен знать ее слабость. Ей не остается ничего иного, как ради Пашутки возглавить империю, доставшуюся от отца и мужа. И она справится со сложным заданием во что бы то ни стало! Только почему же на душе так пусто и холодно? И отчего ее пожирает черное одиночество?
Глава 19
– Кончается Птицыха! – уверенно заявила одна из женщин и, пожевав ртом, добавила: – Видимо, Господь решил призвать ее к себе за грехи. И нас всех то же ждет!
Варвара, до которой доносились обрывки фраз, открыла глаза и попросила пить. Одна из женщин подала ей грязную кружку, Варвара припала к краю и принялась жадно глотать воду. Затем вскрикнула от резкой тянущей боли.
– Дохтура ей надо, – добавила еще одна женщина. – Только и он ее не спасет. Все, отгулялась, дурочка! Теперь молись за то, чтобы ребеночек твой в живых остался.
Но Варвара уже не слышала ее, впав в беспамятство. Стояло лето 1917 года – каторжане знали, что в Петрограде свершилась революция, причем еще давно, в конце февраля, и царь Николай отрекся. Сначала никто не поверил, считали, что глупый и вредный слух, а потом подтвердилось: прислали новое начальство, которое собиралось порядки менять и реформы проводить. Что значат эти самые реформы, никто из женщин-каторжанок толком не понимал, но все надеялись на освобождение. Однако начальство вскоре заявило, что никакого пересмотра дел не будет, во всяком случае, для них, уголовниц. Вот политическим повезло: если раньше их считали главными врагами Отечества, то теперь отчего-то вдруг разом помиловали. Вместо царя в Петрограде заседало ныне Временное правительство, говорили, что вот-вот, еще немного, и война с проклятущими германцами закончится победой, а затем жизнь сразу наладится, и крестьяне получат землю, а рабочие – фабрики.
Наконец появился пожилой усатый врач в затертом стареньком френче. Поставив саквояж на дощатый пол, он склонился над Варварой и принялся ее осматривать.
То, что она беременна, Варвара обнаружила уже в Сибири. Не понимала сначала, что с ней происходит, все считала, что страшная болезнь, наподобие рака, от которого скончался в одночасье батюшка, ее снедает, да товарки надоумили.
– Брюхата ты, Птицыха! – заявили они ей с завистью. – Вот ведь повезло! И где только умудрилась ребеночка заделать? Теперь тебе послабления будут, а то, глядишь, и вовсе на поселение отправят вместе с малышом.
Многие женщины, попавшие на каторгу, пытались облегчить свою долю беременностью. Мужчины содержались отдельно, однако всегда имелись солдаты, охранники, доктора, в конце концов, и все были люди, всех терзали желания и страсть. Варвара точно знала, чей у нее ребенок – его, Яна Казимировича, того человека, которого она продолжала любить до беспамятства и в чьем убийстве ее признали виновной. И как только так получилось, что она оказалась на каторге? И почему в пузырьке содержался мышьяк? Неужели Ян Казимирович хотел, чтобы она отравила его супругу? Но получается, что Татьяна Афанасьевна избавилась от своего мужа, но не понесла за это наказания! Напротив, как узнала Варвара от новеньких, пригнанных из европейской части России, Беспалова теперь стала единоличной хозяйкой всего, что ей досталось после кончины мужа. Вот ведь змея подколодная, вот ведь ведьма. Ради денег от Яна Казимировича избавилась!
Варвара пыталась объяснить это своему адвокату еще во время процесса, однако тот заявил, что ей не приходится рассчитывать на оправдательный приговор – общественное мнение на стороне Татьяны. И как же так получается: истинная душегубка осталась на свободе, получив миллионы, а она, дурочка, идет по этапу?
Умудренные жизнью каторжанки твердили Варваре – надо забыть обо всем, смириться с судьбой и не терзать душу мечтами о том, как все могло быть хорошо.
– Богатые, они что при царе, что при нынешнем Временном правительстве, одним словом, всегда как сыр в масле кататься будут. Так что ты, Птицыха, и не смей думать о справедливости. Нет ее в жизни! Думаешь, ты одна тут сидишь за преступление, которого не совершала?
Варвара радовалась тому, что у нее будет ребенок, сыночек Яна Казимировича. (В том, что у нее родится сын, Птицына не сомневалась.) И что же тогда получается? Раз ее ребеночек является отпрыском покойного Левандовского, значит, имеет право на часть состояния, которым заправляет теперь его стерва- вдова? Бабоньки пытались выбить у Варвары эту дурь из головы, но та все мечтала: ее сыночек получит хотя бы малую часть беспаловских миллионов. И купит своей матушке небольшой особняк, и будут они там
