типами, одетыми в черные костюмы с черными же рубашками и галстуками.
Франт коротко отдал какое-то распоряжение по-герцословацки, вахтер с охранником отпустили Алену и, едва ли не кланяясь, отошли. Лощеный господин, скупо улыбнувшись, заговорил по-французски:
– Профессор де ля Вильфор, ценю вашу заботу о научной истине, но не соблаговолите ли пройти с этими господами? Они снимут ваши показания.
Профессор, ощетинившись, важно заявил:
– Никуда я не пойду! Я требую, чтобы Валерия Дорнетти была немедленно задержана. Она уничтожила пробы! Но все равно я выступлю на пресс-конференции и расскажу всему миру, что принцесса Василиса не была убита.
Представитель Академии наук покачал горестно головой:
– На вашем месте, профессор, я бы забыл обо всем, что только что произошло. Результаты экспертизы уже оглашены.
– Они фальсифицированы! – горячился француз. – И это все должны знать! Позвольте мне пройти!
Но типы в черных костюмах не дали ему удалиться, загородив дорогу. Представитель Академии наук вздохнул, голос его стал вкрадчивым:
– Последний раз предлагаю вам все забыть, профессор. Тем более что доказательств у вас нет ровным счетом никаких. Ведь вас могут заподозрить в намеренной инсценировке скандала, в погоне за дешевой сенсацией, что повредит вашей научной карьере и подмочит вашу репутацию.
– Имя де ля Вильфора что-то да значит в мире науки! – хвастливо заявил профессор. – И ко мне прислушаются! Может, сразу и не поверят, но у людей зародятся сомнения. Слухи о том, что Василиса не погибла, ходят уже давно. Начнется расследование, установят, что профессор Кочубей пал жертвой не грабителей, а подлых людишек, старающихся замолчать правду!
Лощенный субъект покачал головой:
– Вот чего я и опасаюсь, профессор. Ни скандалы, ни истерика в прессе нам не нужны. Но вы не хотите этого понимать. Как не захотел понимать и профессор Кочубей. Ну что же, вы не оставляете нам выбора…
Он кивнул типам в черных костюмах, один из них вытащил небольшой пистолет с глушителем и выстрелил во французского ученого. Тот, даже не успев толком осознать, что произошло, покачнулся, а затем неловко упал. Алена в ужасе уставилась в остановившиеся распахнутые глаза парижанина. И кровавое пятно, быстро расплывавшееся на одежде в районе сердца, подтверждало: де ля Вильфор мертв.
Девушка машинально опустилась на колени перед профессором, неловко схватила его голову, попыталась реанимировать, однако все было напрасно. Представитель Академии наук произнес с ухмылкой:
– Госпожа Кочубей, можете не сомневаться, старик мертв. Вот что происходит с теми, кто сует нос не в свои дела!
В голове у Алены билась только одна мысль – так же был убит и ее папка. Только его не застрелили, а ударили по голове куском чугунной трубы. Потому что он слишком много знал, потому что не хотели играть по правилам безжалостных и алчных преступников…
– А теперь нам пора, – продолжал франтоватый субъект. – И вам, госпожа Кочубей, тоже!
Один из облаченных в черное типов подошел к девушке и грубо толкнул ее в спину.
– Что вы сделаете со мной? – еле выдавила из себя Алена.
– Если будете вести себя разумно, то останетесь в живых, – пояснил представитель Академии наук. – Так что советую не поднимать шума и не привлекать к себе внимания. Надо избавиться от тела, все же оставлять его здесь не очень разумно…
Пять минут спустя Алена, которую конвоировал один из типов в черном, спускалась по широкой лестнице. Другой тип тащил тележку, на которой покоился темно-синий мешок – в нем находился застреленный француз. Алена посмотрела с надеждой на вахтера и на охранника, но тут же сообразила – они ей явно не помогут.
На улице их ожидал черный фургон. Мужчины погрузили в него мешок с трупом, а представитель Академии наук сказал:
– Сейчас мы совершим небольшую прогулку с ветерком, госпожа Кочубей. С вами желает поговорить кое-кто очень влиятельный.
Девушка поняла: сбежать у нее нет ни единого шанса. И обреченно обернулась – Андрей так и не пришел к ней на помощь. Вполне возможно, он струсил. А вероятно, вообще не знает, что произошло, и продолжает сидеть в информационном центре, скачивать данные из компьютера.
Алене не оставалось ничего иного, как занять место в фургоне. Она старалась не смотреть на мешок, лежавший на полу. Один из типов в черном уселся за руль, другой вместе с представителем Академии наук оказались в фургоне, рядом с девушкой.
– Куда мы едем? – осипшим голосом спросила Алена, когда автомобиль тронулся с места.
Лощеный субъект не ответил, лишь отдал короткое приказание убийце. Тот выудил из кармана наручники и пристегнул Алену к сиденью.
– Так-то лучше, – усмехнулся франт. – А то вы ведь уже один раз сбежали от нас. Но теперь мы доведем задуманное до конца.
Алена похолодела – они вовсе не собирались везти ее на встречу с каким-то влиятельным лицом, это была уловка, чтобы она не подняла крик. И, как последняя дурочка, она попалась на нее! В действительности негодяи намереваются убить ее. Так же, как убили папку, профессора де ля Вильфора и бог знает сколько еще других безвинных жертв.
– Вижу, вы поняли, что вам предстоит, – отметил представитель Академии наук со смешком. – Люблю сильных женщин! Собственно, тем, что вы сейчас умрете, вы и обязаны одной из таковых. Прошу извинить, мне нужно позвонить…
Он вынул мобильный телефон, набрал номер и произнес что-то по-герцословацки почтительным тоном. Алена, закусив губу, прислушалась. Кажется, его собеседником в самом деле была женщина. Причем явно пожилая. О чем шел разговор, девушка не поняла, и только одно несколько раз повторенное выражение расшифровала как «ваше королевское высочество». Так и есть, тут не требовалось быть гением, чтобы понять: приказ ликвидировать папку, а теперь и ее саму отдала младшая сестра короля Георгия, герцогиня Зоя. Старуха хотела, чтобы она сама, ее сын и внучок были единственными наследниками покойного монарха, чтобы именно им достались земельные владения и банковские счета.
Поездка продолжалась не очень долго. На мгновение фургон затормозил, представитель Академии наук бросил что-то по-герцословацки, а затем сказал Алене по-русски:
– Я не люблю присутствовать на экзекуциях, поэтому сейчас вас покидаю. Ребята знают свое дело. Я им велел, чтобы все прошло быстро и безболезненно, так что вам ни о чем беспокоиться не следует, госпожа Кочубей. Увы, не могу пожелать на прощание всего хорошего…
Он выпрыгнул из фургона, дверца с треском захлопнулась, и автомобиль двинулся дальше. Алена догадалась, что ее везут в укромное место, где просто-напросто застрелят. И поделать она ничего не могла! Теперь уж ее точно никто не спасет.
Девушка дернула наручники, которые соединяли ее запястье с сиденьем. Нет, освободиться явно не удастся. Значит, все напрасно… Странно, но ей не было страшно. А даже сердце учащенно не билось. А ведь жить оставалось считаные минуты.
Фургон снова затормозил, и водитель заглушил мотор. Алена поняла – вот и все, они прибыли на место. На то место, где она будет убита. И умолять о пощаде не имеет смысла – жестокие убийцы над ней не сжалятся.
Первым из фургона извлекли мешок с телом француза. Затем тип в черном костюме отстегнул Алену от сиденья, снова защелкнул наручники на ее запястьях, заведенных за спину, и подтолкнул к выходу.
Девушка выпрыгнула на скрипучий гравий. Они находились на территории какой-то фабрики или завода. Вокруг ни единой живой души, да и выглядело все заброшенным, унылым. Ну да, отличное место, чтобы прятать здесь трупы или казнить опасных свидетелей.
Тип в черном снова толкнул ее в спину и кивком указал на темную громаду одного из цехов. Алена задрала голову и взглянула на небо. Больше она его никогда не увидит... Может, ей следовало поднять шум
