Москве или Америке, а в местном вузе. Мальчик был круглый отличник, гордость факультета и всей области. Младшенький, Леня, пока воспитывался дома, однако в многочисленных интервью губернатор не раз и не два заявлял, что и его второй сын пойдет в обычную школу и будет учиться именно здесь.
Только небольшая группка людей знала, что на самом деле скрывается за всем этим. Для того чтобы выстроить новые больницы, облагодетельствовать бюджетников, заручиться поддержкой силовых структур, потребовались колоссальные деньги. Кредит Черноусову был открыт, он делал все так, как ему советовали люди из некой могущественной организации. Взамен он выполнял их требования. Самые перспективные и прибыльные предприятия области незаметно, без шумихи и ажиотажа со стороны СМИ, перешли в безраздельную собственность новых владельцев. Область была богата нефтью, велась добыча золота, выплавка алюминия, две трети территорий были покрыты девственной тайгой. Во главе правоохранительной системы становились те, кто мог помочь отобрать имущество у старых владельцев и передать его новым. Передел собственности шел полным ходом, но простые люди об этом не подозревали. Милиция, прокуратура, суды оказались под полным контролем Черноусова и тем самым его столичных покровителей.
Народ поразило и то, что новый губернатор запретил своему кортежу, а также машинам высокопоставленных чиновников с мигалками, игнорируя правила движения, проноситься по трассам, заставляя людей стоять в многокилометровых пробках. Теперь власть имущие, как и простые смертные, терпеливо ждали нужный сигнал светофора. Впрочем, сам губернатор предпочитал перемещаться по воздуху, на вертолете, купленном, кстати, за свои деньги, а не за счет бюджета.
Велась тонкая игра – если раньше грабили без зазрения совести, обращаясь с людьми, как с мусором, то теперь добивались их обожания и идолопоклонства. Велась борьба с преступностью, но только потому, что она мешала новым хозяевам привлекать иностранных инвесторов. Рубили голову гидре наркомафии, но только потому, что во главе распространения «белой смерти» желали стоять другие люди. Ректор университета, бывший наркобарон области, был элементарно устранен конкурентами, но обычные люди видели в этом знак улучшения ситуации.
Положение обывателей в чем-то улучшились, жить стало чуть спокойнее, немного более сыто и безопасно. Но за это приходилось платить непомерную цену. Как всегда, об истинном положении вещей догадывались немногие. Только те, кто хотел. Девяносто пять процентов жителей области были удовлетворены политикой нового губернатора. Им было плевать, что алюминиевые гиганты или заготовка леса находятся теперь в руках других владельцев.
В прокуратуре то и дело исчезали или сгорали дела на тех, кто выгоден власти, и заводились дела против ей неугодных.
– Я выполнил основное условие: дал народу «хлеба и зрелищ», – сказал Дмитрий в беседе с незаметным человеком из Москвы.
– Знаю, – ответил тот. – Они вас любят. Да и у нас нет к вам никаких претензий. Разве что некоторые строптивые писаки пытаются, как они выражаются, «открыть глаза» населению на происходящие события. Нужно бы с этим разобраться…
В области имелось всего несколько журналистов, которые выпадали из общего числа поющих осанну губернатору Черноусову. Дмитрий был достаточно хитер, для того чтобы не становиться подобием Ким Чен Ира. Он допускал критику в собственный адрес, но конструктивную и в разумных пределах. Если в газетах писали, что где-то задерживается выплата детских пособий, губернатор немедленно реагировал, и через два дня виновные снимались с должности, а люди получали не только то, что им причиталось, но и губернаторские дотации. Если жаловались из глубинки на то, что у них регулярно отключают свет после пяти вечера, то губернатор сам вылетал туда на вертолете, ходил по избам, отчитывал местную власть, и – о чудо! – загорался свет. Впрочем, аналитический штаб при губернаторе сам организовывал подобные «неполадки», чтобы предоставить власти возможность победоносно с ними разобраться, к вящей своей славе.
Находились все-таки отдельные правдолюбцы, которые разоблачали связи Черноусова с олигархическими структурами. Как-то вышла передача, обвиняющая губернатора в том, что он потакает правым радикалам, национал-патриотам и доморощенным фашистам. Его даже назвали Коричнево- Красноусовым. Журналиста привлекли к суду, он был признан виновным в клевете и приговорен к крупному штрафу. Программу не закрыли, слишком много было шума, этим заинтересовались столичные телеканалы. Все ждали, что губернатор отдаст распоряжение отстранить неугодного журналиста, однако Дмитрий, наоборот, пришел к нему на прямой эфир, пробыл там почти два часа и отвечал на все резкие вопросы. После этого стало как-то неудобно обвинять губернатора в нежелании сотрудничать с оппозицией. Программа потеряла популярность, затем урезали финансирование, сам журналист оказался замешан в грязной истории с малолетними девочками и после краха блестящей карьеры был вынужден переехать в другую область.
Дмитрий никогда не забывал о собственной выгоде. Он давно стал миллионером, теперь его стремление получить кусок пожирнее было прямо-таки навязчивым. Рано или поздно его царствование в области закончится, поэтому нужно выжать максимум за тот недолгий срок, что ему отмерен в качестве губернатора. Нефтеперерабатывающие заводы, химический концерн, несколько банков, рестораны, казино, ночные клубы – все это сосредоточилось в его руках. Он никогда не забывал о доле тех, кто разрешил ему стать главой администрации.
В области усилились правые настроения, Черноусову и его команде было чрезвычайно выгодно винить во всех бедах инородцев, иностранцев и пришлых. Никто не вспоминал, что и сам губернатор не так давно считался чужаком, теперь он стал своим, ему вручили грамоту почетного гражданина области.
Во всех бедах оказывались виноваты коммунисты или демократы, выходцы с Кавказа или американцы, панки или рэперы. Люди, увидев перед собой четкий образ врага, наполнялись черной злобой и больше не предъявляли претензий к губернатору. Произошло несколько серьезных столкновений, участились погромы и суды Линча. Средства массовой информации, подконтрольные Черноусову, выдавали все это за подъем национального самосознания и желание дать отпор криминалитету.
Года через два после того, как он выиграл выборы, Дмитрий вдруг понял, что оказался по самые уши вовлеченным в махинации своих покровителей. На территории области было организовано несколько строго засекреченных объектов, где проходили тренировку молодые бойцы. Уровень преступности на самом деле упал, но вместо этого народные дружины по анонимной наводке могли ночью ворваться в любую квартиру и избить хозяев, которые подозревались в геноциде русского народа, торговле наркотиками или иных преступлениях. Кто-то пытался говорить о становлении диктаторского режима, замешанного на огромных деньгах, связях с криминальным миром и националистических идеях, но осмелившиеся поднять голос против Черноусова или спешно покидали область, или исчезали без следа.
– Вам не обязательно знать все подробности, – всегда с легкой улыбкой отвечал Дмитрию прибывший из центра гость. – Смотрите, у вас великолепный рейтинг, народ вас любит и всемерно поддерживает, что еще нужно?
Пожалуй, в первый раз за свою жизнь Дмитрий ощутил некоторое беспокойство. Ему не нравилось, что им манипулируют. Он сам участвует в получении колоссальных прибылей, прибирает к рукам рентабельные предприятия, но подлинная игра, ведущаяся у него за спиной, ему пока недоступна. Он чувствовал, что назревает нечто серьезное.
Вера ничего не замечала. Она была вполне счастлива и жила спокойной и тихой жизнью. Старший сын, Павел, уже учился в университете, младший, Леня, был ее единственной радостью и утехой. Муж пропадал на работе иногда сутками, так и не появляясь в роскошном особняке, который был официальной резиденцией губернаторской семьи.
Однажды, прогуливаясь по городскому парку, Вера присела отдохнуть на скамейку. Была весна, мощные дубы и липы покрылись зеленью, в воздухе стоял упоительный аромат нагретой солнцем земли. Вера не доверяла малыша гувернанткам и воспитательницам. В благотворительных фондах появились новые энергичные мужчины и женщины из Москвы, любезные, но очень упорные. Они-то и заправляли всеми делами, а Вера оставалась номинальным президентом. Раз в несколько дней ей приносили на подпись кипу бумаг, которые она, даже не читая, скрепляла своей подписью. Все ее время было посвящено Лене, позднему ребенку.
Охрана, зная привычки хозяйки, прогуливалась вдалеке. После того как мелкая шпана в городе была приведена в чувство, прогулки в парке стали абсолютно безопасными. Никто, даже самые рискованные
