Обе церемонии были назначены на один день, воскресенье, двадцать девятое августа. Каждый штрих ритуала, выверенного столетиями, был расписан по секундам. На свадьбе присутствовало около тысячи представителей прессы. Сказать, что интерес к предстоящему событию был огромен, значит ничего не сказать. Едва годом ранее просочились слухи о том, что Ванесса Стефенсон вскоре станет Великой княгиней Бертранской, средства массовой информации будто сошли с ума. Даже визит советского лидера в США и надвигающийся крах коммунистической системы не могли затмить этой сенсации.
Невестой Клода-Ноэля I стала супербогатая американка, поэтому из свадьбы и коронации сделали событие века. На церемонию были приглашены сливки общества, те, кто мог похвастаться или аристократическим происхождением, или финансовым могуществом. Крошечное княжество никогда не переживало подобного наплыва туристов. Апартаменты в отелях, пансионатах были раскуплены в считаные часы. Специальным указом правительство Бертрана запретило в день бракосочетания входить на яхтах в бухту княжества. Строились невероятные предположения о подвенечном наряде будущей великой княгини. Говорили, что платье стоит никак не меньше миллиона долларов, украшено старинными кружевами, жемчугом и бриллиантами.
Сама Ванесса Стефенсон стала недоступна для прессы, как только было официально объявлено о ее помолвке с Клодом-Ноэлем. Ей пришлось, отказавшись от дел и творчества, заняться подготовкой к бракосочетанию. Сандра не хотела шумихи, хотя и понимала, что это неизбежно. Клод-Ноэль сумел убедить ее в необходимости самой пышной и величественной свадьбы за всю историю Бертрана.
Сандра познакомилась с его немногочисленной родней – младшим братом Луи-Ксавье и матерью их обоих, вдовствующей великой княгиней Беатриссой. Мать, которой было под семьдесят, встретила Сандру радушно. Луи-Ксавье, напротив, держался настороженно и отстраненно.
– Не обращай на Лу внимания, – сказал как-то Клод-Ноэль. – Он младше меня всего на год, его единственная мечта – самому стать великим князем. Пока я был не женат и у меня не было детей, он номинально считался наследником престола. Могу вообразить, как он напился, узнав, что я женюсь. Теперь ему не грозит стать великим князем.
Сандра знала, что свадьба в богатых и могущественных семействах дело непростое, но она никогда не думала, что при этом требуется соблюдать столько формальностей. Клод-Ноэль, исчезавший и появлявшийся в самые неожиданные моменты, особо не беспокоился. Вдовствующая Великая княгиня Беатрисса, не стесняясь, поминала сына отнюдь не лестными выражениями. Сандре нравилась пожилая дама. Впрочем, назвать Беатриссу пожилой язык не поворачивался. Сандре и в голову не могло прийти, что стройная, загорелая, с лицом без единой морщины и порывистыми движениями Беатрисса собиралась вскоре отпраздновать свой семидесятилетний юбилей. Княгиня была остра на язык, ее боялись даже некоторые политические деятели Бертрана. После смерти супруга она вела беззаботную жизнь, но в чем ее нельзя было упрекнуть, так это в нарушении верности, пусть даже и покойному великому князю.
– Я знаю Клода-Ноэля, от него можно ожидать чего угодно. Но он тебя любит.
Луи-Ксавье, младший брат Клода-Ноэля, женился достаточно давно, имел двух детей и был известным ученым, специализирующимся на истории рода Гримбургов. Сандра не могла сказать про него ничего плохого, Луи-Ксавье был воспитан как истинный аристократ, вел себя безупречно вежливо, но все же относился к Сандре с ледяным презрением.
– Лу болван, но считает себя гением, – констатировала княгиня Беатрисса. – Он весь в своего прадеда, тот был таким же ханжой и лицемером.
Больше из рода Гримбургов никого не осталось. Имелись только дальние родственники, графы, маркизы и бароны, представляющие побочные и вымирающие ветви генеалогического древа Гримбургов Сфорца д'Анжу Валуа.
Свадьба и коронация не случайно должны были состояться двадцать девятого августа. Это был день рождения основателя Бертрана – Иоанна I Родоначальника.
В пять часов утра Сандру разбудила Беатрисса. Вдовствующая княгиня была в легком пеньюаре, подчеркивающем ее нетленные формы.
– Дорогая, пора. Я тебе помогу, все-таки когда-то, правда, очень давно, и я выходила замуж.
Они устроилась на яхте «Бертрания», которая составляла весь флот княжества. Яхта использовалась для официальных торжеств.
Сандра устроилась перед зеркалом, и несколько женщин принялись колдовать над ее внешностью. Взглянув на себя через два часа, Сандра не узнала собственное отражение. На нее смотрела невинная девушка-эльф, настоящая невеста для заморского принца. Клод-Ноэль должен был присоединиться к ней только в соборе Апостола Иоанна, который являлся одновременно местом коронования и усыпальницей Гримбургов.
Яхта вошла в бухту княжества. Сандра не поверила своим глазам – все набережная была заполнена народом. Людская волна колыхалась и ждала чуда.
При виде «Бертрании» толпа разразилась приветственными криками, тысячи голосов ее будущих подданных слились для Сандры в один восторженный гул. Сандре предстояло сменить за этот день четыре наряда. Сейчас на ней был легкий белый костюм и небольшая шляпка с вуалью.
Сандра затаив дыхание следила за происходящим с носа яхты. Она осталась в одиночестве, ее покинули все, выставив на обозрение десяткам тысяч глаз и объективов.
Яхта бросила якорь, белый катер оторвался от берега, чтобы забрать невесту великого князя. Августовское солнце било Сандре в лицо, но она заметила, как на ветру колышется штандарт Гримбургов – крылатый золотой лев, замерший в прыжке на красном фоне. Воспоминание десятилетней давности всплыло в ее памяти. Предсказание гадалки: «Бойся прыгающего льва».
Что ей делать? Она не хочет верить в плохое. Она любит Клода-Ноэля. Перед ней ее будущие подданные, которые ликуют и кричат от восторга. Но ведь все, что предсказала Тамара, сбылось…
Сандра ступила на борт катера. На берегу ее ждала открытая карета, которая медленно поехала по заполненным жителями княжества и многочисленными туристами улицам. Улыбаться, улыбаться и еще раз улыбаться, как учила ее Беатрисса. В душе может быть черная меланхолия, но нельзя подавать виду. Улыбка – визитная карточка монархов.
Карета прибыла ко дворцу. Почетный караул, пролеты мраморной лестницы. Выход на балкон перед площадью, полной людей. Затем подвенечное платье. О нем писали, что оно стоит миллион долларов. Сандра знала правду: одних драгоценностей, украшавших его, было на сумму в полтора раза больше.
Близился вечер. В зале вдруг появился Луи-Ксавье. Сандре казалось, что он несколько раз пытался сказать ей что-то, но каждый раз ему мешали.
– Ванесса, – произнес он, волнуясь. – Мне нужно поговорить с тобой.
Этой фразы хватило, чтобы стилисты и кутюрье исчезли, оставив их вдвоем.
– Ванесса, я понимаю, что отношения между нами далеко не радужные. Поэтому прошу воспринять с полной серьезностью то, что я скажу. Беатрисса и Клод-Ноэль утаили от тебя несколько существенных фактов. Когда ты их узнаешь, то поймешь, что не стоит выходить замуж за моего брата.
– Я слушаю, Луи-Ксавье, – сказала Сандра.
– Дело в том… – замялся тот. – Я понимаю, что это тебе покажется диким, но ты должна знать правду. Эта позорная тайна нашего семейства, и ты имеешь полное право…
– Лу! Оставь Ванессу в покое! – раздался гневный окрик вдовствующей княгини. Беатрисса стояла на пороге комнаты, похожая на разъяренную тигрицу. – Все, что нужно, Ванесса узнает от меня. Ты завидуешь своему брату и хочешь помешать его счастью.
– Мама, Ванесса имеет право знать все!
– Выйди вон! – приказала Беатрисса.
Луи-Ксавье ретировался. Противостоять приказам Беатриссы было равносильно самоубийству.
– Что он хотел мне сказать? – спросила Сандра, пристально глядя на вдовствующую княгиню. – О какой позорной тайне Луи-Ксавье вел речь?
Беатрисса поджала губы:
– Ванесса, у тебя мало времени, сама знаешь. Я позову стилистов, они помогут одеться…
– Беатрисса, – продолжала Сандра, – пока я не выясню, что хотел сказать мне Луи-Ксавье, я не сдвинусь с места.
– У тебя есть характер, – усмехнулась старая княгиня. – Ты напоминаешь меня саму в молодости. Боже,
