пляжи Акапулько или Монтевидео и, нежась под солнцем, забыть обо всем.
Вечером того же дня Клод-Ноэль пришел к ней в спальню. Они давно не спали в одной комнате. Он был явно доволен условиями договора.
– Как поживает Робер? – спросила Сандра.
Клод-Ноэль был неотразимо сексуален в своей любимой черной одежде. Сандра даже почувствовала нечто, похожее на отголосок прежних чувств.
– Робер всего лишь глупый мальчишка, наказание, которое наложила на меня природа или господь бог, – прошептал Клод-Ноэль и прижал Сандру к себе.
Шелковый халат распахнулся, его мускулистые руки заскользили по ее телу. Клод-Ноэль впился поцелуем ей в шею, Сандра ощутила желание.
– Прочь! – Она влепила муженьку оплеуху. – Убирайся из моей спальни, Клод-Ноэль!
Он не слушал ее, подхватил и бросил на кровать. Кажется, он был готов изнасиловать Сандру. И это после всего, что между ними произошло!
– Сегодня утром ты была такая неотразимая, но я убедился, что вечером ты еще лучше, – бормотал он, срывая с нее пеньюар. – Ванесса, я хочу тебя. И я знаю, что ты хочешь меня. Забудем обо всем, что произошло. Я не могу без таких, как Робер, но и ты мне нужна.
На какое-то мгновение Сандра потеряла голову, готовая нырнуть в водоворот страсти. Но тут она вспомнила уютный домик, розовую спаленку с зеркалами на потолке, широченную кровать…
Она оттолкнула разошедшегося Клода-Ноэля.
– Ты мне не нужен, неужели не понимаешь? – с презрением произнесла Сандра. – Наш брак – сделка. Он был таким для тебя с самого начала, а я только теперь поняла его суть. Если хочешь, чтобы между нами сохранились хотя бы какие-то отношения, уйди немедленно.
Он так и поступил. Сандра, скинув изорванный в клочья шелковый пеньюар, посмотрела на себя в зеркало. Тело, которому может позавидовать любая женщина. У нее есть деньги, к ее услугам лучшие пластические хирурги и спортивные залы. Она знаменита, красива и умна. И все же она одна. Единственный мужчина, который только что едва не овладел ею, и она была почти согласна на это, – гей.
Сандра рассмеялась. Что-то в последнее время она стала слишком бурно реагировать на жизненные неурядицы. Нервы шалят. И необходимо прекратить пить. Сандра решила со следующего дня бросить эту дурную привычку. Однако тем вечером, разметавшись без сна на огромной кровати, совсем одна, без настоящего мужчины, она только и делала, что опустошала один бокал за другим. Сон, который сморил ее под утро, был пустым и черным. Как и ее жизнь.
Каждый остался при своем. Клод-Ноэль исчезал теперь не только на выходные, но зачастую покидал княжество на целые недели. Вместо него право подписывать необходимые документы и принимать решения получила Великая княгиня Клементина.
Играть в правительницу крошечного, но все-таки самого настоящего государства оказалось увлекательным занятием. Многие вопросы решал Кабинет министров, однако Сандра, в чьих руках были сосредоточены все финансовые нити, могла свободно заставить премьер-министра согласиться с тем или иным решением. Денег у нее было более чем достаточно, теперь она вкусила иной запретный плод – власть. Власть опьяняла, увлекала ее, действовала подобно наркотику. В Бертране имелось несколько элитарных казино, а также целый комплекс отелей для богатых и могущественных. Сандра привлекла инвесторов к строительству казино как для избранных, так и для простых смертных. Через год после открытия нового игорного центра цены на недвижимость в княжестве увеличились в полтора раза.
Делом престижа стало отдыхать и развлекаться в Бертране. Знакомство с великой княгиней считалось пропуском в общество избранных. Далеко не каждый, у кого были деньги и популярность, допускался в их ряды. Сандра внимательно следила за тем, как княжество, бывшее всего семь лет назад на грани банкротства, превращается в оазис благополучия и роскоши. Она щедро финансировала научные программы, основала океанографический институт, несколько колледжей, занимающихся астрофизикой, органической химией и генетикой. Молодые люди со всего мира, особенно из стран Восточной Европы и России, стремились попасть в число студентов. Они получали возможность бесплатного образования с условием, что пять лет после получения диплома они будут трудиться на благо Бертрана. Сандре удалось аккумулировать бесценный капитал – мозги и идеи нового поколения. Она сделала ставку на технологии и информацию и не прогадала.
Первой из коронованных особ она общалась с пользователями Интернета, что вознесло ее на новый пик славы. Ник «Клементина» стал на какое-то время одним из самых популярных.
Она не забывала и о прежних источниках доходов княжества. Выпускались раритетные марки тиражом всего в двадцать экземпляров. Монеты, вина… Сандра предложила нескольким еще не раскрученным домам прет-а-порте перенести офисы в Бертран. Спустя пару лет, когда лейблы этих фирм стали всемирно известными, Сандра, как обладательница крупных пакетов акций этих домов моды, увеличила свое состояние на несколько десятков миллионов долларов.
Ее по-прежнему привлекал банковский бизнес. Бертран стал раем для супербогатых. Богачи, не желавшие платить непомерные налоги на родине, переезжали сюда, переводя в Бертран и свои капиталы. Банки свято хранили тайну вкладов. Сандра не сомневалась, что кое-кто отмывал здесь грязные доходы, но все деньги, по ее разумению, были одинаковы. Если есть возможность получить прибыль, то грех этим не воспользоваться.
Личная жизнь Сандры свелась к светским обязанностям и легкому флирту. Клод-Ноэль держал свое обещание. Ни одна газета, даже самая «желтая», не распространяла слухи о его пристрастиях. Несколько раз Сандре пришлось выплачивать крупные суммы главным редакторам газет, чтобы те забыли о том, что довелось узнать их репортерам. Для всего мира Гримбурги были дружной и на редкость счастливой семьей. Не было никаких скандалов и разводов. Регулярно в продажу поступали фотографии Клода-Ноэля, Сандры, их подрастающего сына Виктора-Иоанна и вдовствующей княгини Беатриссы. Фотографии пользовались бешеным успехом, как будто там были изображены поп-звезды. Средства массовой информации благосклонно относились к Великой княгине Клементине. Еще бы, корпорация «Стефенсон Инкорпорейтед» обладала крупными пакетами акций многих мировых СМИ.
С легкой руки какого-то комментатора в обиход вошел термин «клементиномания». Многие юные создания, наслушавшиеся романтизированной биографии Ванессы Стефенсон, мечтали, как и она, из гадкого утенка превратиться в прекрасного лебедя и выйти замуж за настоящего принца. Толпы поклонниц тинейджерского возраста осаждали резиденцию великих князей, лишь для того чтобы взглянуть на юного наследника престола Виктора-Иоанна. Многие приезжали из Америки или Японии, втайне мечтая, что когда-нибудь настанет время и принц выберет именно ее.
Сандра была красива, умна, богата, обожаема, практически возведена при жизни в ранг божества. И все же крайне несчастна. Иногда она в течение недели обменивалась с людьми только пустыми любезными словами и тренированными улыбками. Каждую ночь, возвращаясь в спальню или летя в самолете на очередной прием или переговоры, она ощущала пустоту и одиночество. Ей был нужен собеседник, ей был нужен человек, который ее понимает и любит. Клод-Ноэль превосходно справлялся со своей ролью на публике. Он даже стал для Сандры кем-то вроде друга.
Вечерами и ночами, чтобы отвлечься от тягостных дум, она или просматривала бумаги очередного проекта, или готовилась к предстоящему выступлению, или элементарно напивалась. Сандра с ужасом заметила однажды, что выпила во время приема несколько бокалов вина, один за другим. Никто и бровью не повел, однако она понимала, что все обратили внимание на это из ряда вон выходящее явление. Она не была алкоголичкой! Поэтому на следующий же день она бросила пить. Но через два дня принялась снова.
– Миссис Стефенсон, – сказал ей один из лучших вашингтонских врачей, к которому она обратилась, соблюдая строжайшую тайну. Врач, конечно же, узнал ее, однако она была для него не Ванессой Стефенсон и не княгиней Клементиной Бертранской, а обыкновенной пациенткой с массой проблем. – Миссис Стефенсон, я буду откровенен, вы ведь хотели знать правду. Если вы не остановитесь, а остановиться вы должны сами, то вы погибнете.
– Но я же не… не алкоголичка! – Сандра еле выговорила это мерзопакостное слово.
Врач снисходительно улыбнулся:
– Я не применяю подобные термины. Хотя считается, что если человек будет твердить нечто подобное
