берегу. Люди вокруг меня орали от восторга, а я стоял и лишь истово молил Пресвятую Богоматерь не бросать героев в беде, помочь им добраться до берега целыми и невредимыми. Были ли услышаны мои молитвы, или счастливая звезда короля вновь вывела его из губительной пучины, но меньше часа спустя днище корабля заскрипело о прибрежный песок. Мокрый с головы до ног король бережно передавал с борта на руки воинов перепуганных, плачущих детей. В деревне были срочно разведены костры, затоплены бани, гонцы посланы в ближайшие города за лекарями и знахарями. Сто человеческих душ спас в этот день мой сюзерен. И только несколько часов спустя, когда обогретые и накормленные дети уже спали, я позволил себе удивиться: «Сир, вы заметили, что все они примерно одного возраста— годика по два-три, не более… И только мальчики. Что это может значить?» «Преступление, — сухо ответил король. — Это значит, что кто-то вез куда-то этих детей — вряд ли для благих целей! — а когда замаячила угроза шторма, покинул корабль. Так что это — преступление, в любом случае. Дождемся утра и попытаемся расспросить карапузов. Может, из их лепета, по лоскуткам удастся собрать правду».
Но правда оказалась столь ужасна, что поначалу мы просто отказывались верить в нее. Впрочем, поверить пришлось, ибо дети в этом возрасте еще не способны на столь страшную и изощренную ложь. Все они были отпрысками знатных семейств Британии, и большинство из них родились первого мая, чуть более двух лет назад. По приказу короля Артура, их родителям было велено привезти детей во дворец. Ночью слуги, во главе с сенешалем — молочным братом короля, сэром Кэем, — заперли их в трюме старого корабля, отбуксировали в море, где и бросили на произвол судьбы.
«Скотина! — бушевал Максимус, — Ирод средневековый! Вы поняли, сэр Хотспер, для чего он это сделал?!»
«Честно говоря, сир, — не понял, — признался я. — Это вообще выше моего понимания. Наверное, у короля помутился разум? История помнит такие случаи…»
«Помутился?! Как бы не так! Он как раз был в своем уме! В своем подлом, коварном уме кровожадного ублюдка! Он же опять пытался изменить пророчество Мерлина о ребенке, который разрушит его королевство и принесет ему гибель! Впервый раз он пытался достать Моргаузу здесь, убив ребенка еще во чреве матери, а когда это не удалось, попытался добиться цели вторично, совсем уже изуверским способом. Он нарушил данную нам клятву не трогать сестер. Может быть, Моргауза спрятала ребенка, отдав на воспитание родственникам, а может, он просто не хотел рисковать, оставляя в живых хоть кого-то из рожденных в этот, злополучный для него, день… Эх, если б я мог хоть на день, хоть раз выйти за пределы этого острова! Если б я имел возможность пройти Вратами и добраться до короля Артура!.. Вот что, сэр Хотспер. Позовите ко мне Томаса и Конрада, у меня будет для них задание». — «Что вы задумали, сир?» — «Вам, мой благородный друг, этого лучше не знать. Просто позовите их ко мне! Асами… Проверьте еще раз детей. Может, им что-то надо…» Ядогадался, что сир отсылает меня намеренно, не желая моего присутствия при этом разговоре, но я был так ошарашен изуверским поступком Артура, что не нашел в себе сил на обиду или любопытство. Король провел с Томасом и Конрадом не менее часа. По окончании разговора рыцари тотчас оседлали коней и куда-то умчались. Секрет их миссии открылся мне три недели спустя. И должен признаться, что эта тайна порадовала меня не больше, чем поступок британского короля.
По возвращении в Волчий замок король приказал заложить на его территории школу. Точнее, это был настоящий город в миниатюре, но подчиненный одной цели — обеспечить всем необходимым спасенных им детей. Спальни и учебные павильоны, выполненные из мрамора и гранита, были светлы и просторны. Торговцам король приказал закупать по всему свету лучшие скульптуры и картины для своего нового проекта. «Понимаете, сэр Хотспер, — говорил он мне, — все преобразования, введенные мной на этом острове, не более чем жалкая кустарщина, призванная лишь улучшить быт людей, но вряд ли они сумеют изменить хотя бы одну душу. Люди не становятся лучше оттого, что начинают потреблять более качественную пищу или спать на более удобных кроватях. Скорее наоборот. Человека надо воспитывать. В моем мире больше стремились дать человеку образование, чем воспитание, сделать из него „человека разумного“, а не „человека духовного“, и, может быть, потому он так… печален. Рождение человека и воспитание человека — вот что равносильно созданию целого мира. Все остальное — суета сует. Много веков спустя в Британии родится человек по имени Томас Гиббс. К сожалению, он будет больше известен по фразе „человек человеку волк“, чем как основатель политической философии. Суть его учения такова, что в отличие от животного, довольствующегося настоящим, человек пытается контролировать будущее, по этой причине он и копит власть, богатство, связи, как вложение в завтрашний день. Сильные пытаются поработить слабых, заставляя их работать на благо своего будущего, и единственный способ заставить человека отказаться от попыток подобной эксплуатации — заставить его сотрудничать с окружающими. Союз равных с равными. Сильные среди сильных и гордые среди гордых. Сотрудничество даст больше, чем зыбкая и опасная попытка манипулирования или порабощения. Согласно Гиббсу, именно поэтому необходима власть Верховного правительства, пресекающая любые попытки анархии или подавления одного человека — другим. Только сильная, централизованная власть дает человеку шанс быть свободным — забавный парадокс, не находите? Но этого мало. Был… Вернее, будет еще один человек. Его звали Макс Вебер, и он провел занимательнейшее исследование о влиянии духовности на деятельность человека. Когда работодатели, чтобы заинтересовать своих работников, повышали им плату, то в тех странах и городах, где были высокая религиозность, духовность и образованность, люди работали больше, улучшая условия своего быта и даже откладывая на „черный день“, а в местах, где духовность была низкой, люди сокращали свой рабочий день, довольствуясь зарплатой, к которой привыкли, но увеличивая время праздности и безделья. Отсюда можно сделать вывод, что духовность, образованность и воспитанность — второй залог счастливого общества. Я хочу использовать свою власть, чтобы воспитать целое поколение новых людей. Трактующих себя не как „человека разумного“, а как „человека духовного“». — «Вы забываете о третьей, важнейшей составляющей этого общества, — тихо заметил я. — Точке отсчета. Если, проектируя здание, вы возьмете за основу неверную точку отсчета, оно рухнет, из какого бы прекрасного материала оно не состояло и каким бы прекрасным дизайнером не было облагорожено. Возможности и образования мало. Надо иметь верные нравственные ориентиры. А их может дать только Библия». — «Вы правы, рыцарь, — легко согласился он, — вы буквально повторяете одного из умнейших людей моего мира — Достоевского, умолявшего: „Воруйте, убивайте, предавайте, но только называйте вещи своими именами“. Но ведь он говорил это тем лицемерам, которые с детства читали Священное писание, вот в чем беда. Человек искажает любые понятия, чтобы оправдать свои подлости. Я хочу воспитать таких людей, которые бы отличали добро от зла и не смешивали черное с белым, оправдывая подлости и не замечая благородства. Яхочу воспитать рыцарей будущего». Мне так пришлась по сердцу его мечта, что, вернувшись домой, я тотчас засел за трактат о городе будущего. Увы, милые потомки, но ваш покорный слуга действительно имеет этот всеми презираемый грех — склонность к сочинительству. Церковь не одобряет сие ремесло, приравнивая его едва ли не к греху лицедейства. Яже люблю вызывать в людях смех и слезы, рассказывая им истории то забавные, то поучительные. Ведь опыт одного человека — всего лишь опыт одного человека, а книги дают нам возможность перенять знания и ошибки тысяч и тысяч людей. Но из-за бытующих в народе предрассудков я вынужден выдавать свои детища за труд недалекого и жадного перчаточника, который согласился на эту роль ради гонораров…
Для своей школы король отобрал лучших учителей, и объем преподаваемых ими знаний ужасал даже меня. Помимо обширной спортивной подготовки, детям преподавались живопись, литература, геометрия, математика, химия и физика. Максимус распорядился, чтобы по мере выявления талантов и заинтересованности в какой-либо отрасли науки ученики разбивались на группы, согласно их предпочтениям и дарованиям.
Все эти дни король пребывал в прекрасном расположении духа, был весел и доброжелателен. Но, как известно, ничто не длится вечно, и веренице этих безоблачных дней тоже пришел конец. Мы с королем, по обыкновению, проводили время в школе, наблюдая, как воспитатели возятся с малышами, когда нас отыскал личный слуга короля — Иуда, и сообщил: «Томас и Конрад вернулись. Артур с ними». Краска вмиг сошла с лица короля. Не отвечая на мои расспросы, он резко повернулся и направился в тронный зал. Я поспешил за ним.
Король Артур уже ждал нас в тронном зале. Он практически не изменился со времени нашей последней встречи, хотя время в Британии течет куда быстрее, чем на волшебном Аввалоне. Он был все такой же огромный, рыжеволосый, сгордой осанкой и презрительной надменностью во взгляде. Томас и
