я проснулся от явственного ощущения, что в комнате я не один. Приподнялся на локте, вглядываясь в предутреннюю сероватую мглу, и изумленно покачал головой:
— Вы мне снитесь, Мерлин, или законы природы кто-то отменил?
— Что вы знаете о законах природы, Максим, — вздохнул Мерлин, вставая с кресла и откидывая с головы капюшон. — Свет включить?
— Сделайте одолжение.
По всему залу разом вспыхнули два десятка свечей. Мерлин оглядел мое пристанище, зябко передернул плечами:
— Спите в одежде… В комнате не убирались годами… Как вы здесь живете?
— Я не живу. Я жду. А вы, как очевидно, все же изыскали способ вернуться?
— Время.
— Что?
— Не «способ», а «время». Неужели, Максим, вы всерьез думали, что какая-то, пусть даже очень талантливая девочка, сможет усыпить меня моим же снадобьем и заключить меня в моем же творении? Я просто подтолкнул ее к этой идее, чтоб ей не пришлось экспериментировать с какими-нибудь на редкость гадостными заклинаниями. Мы творим свою судьбу сами, надо только запастись терпением и желанием. Девчонке требовалось время остыть. Подумать. Научиться терять. Мы не ценим того, что имеем. Зато, утратив…
— Понятно. А почему так долго?
— У меня в запасе очень много времени, Максим, — пожал плечами Мерлин. — Какой смысл спешить?
— Вы мне были нужны.
— Я слышал о вашем горе. Примите мои соболезнования. Но я ничем не смог бы помочь вам, Максим. Есть вещи, которые нельзя изменить.
— А как же ваша Дорога Сновидений? Вы говорили про миллионы миров, неужели среди них нет параллельных? Мы ведь и сейчас не в моем мире, да, Мерлин? Денница лишь копирует и интерпретирует…
— Не совсем так, хотя довольно близко к истине, — согласился чародей. — Вы хотите попасть туда, где леди Гайя еще жива? Но знаете ли вы символ этого мира? Так сказать, «название станции», до которой стремитесь добраться?
— Я готов искать его столько, сколько потребуется.
— Это на Аввалоне время замедляет бег, но вы все же не забывайте, что смертны.
— Но душа-то бессмертна…
— И вы готовы быть возле нее бесплотным «ангелом-хранителем»? К тому же, ваши поиски займут время, драгоценное не только для вас, но и для леди Гайи. Вы не боитесь опаздывать раз за разом? Нет, Максим, вам нужен символ этого мира.
— И все же, это возможно?
— Я вам уже говорил: дорог, ведущих в одну сторону, не бывает. Вы были добры ко мне. Наверное, единственный из всех… Я постараюсь что-нибудь придумать. Но я пришел не только за этим.
— Мне пора?
Мерлин кивнул.
— Когда?
— Это зависит от вас. Вопрос с вашим преемником еще не решен.
— Кто им будет?
Мерлин пожал плечами и выглянул в окно. Где-то внизу по булыжной мостовой прогрохотали колеса кареты. Гулко хлопнула входная дверь, и буквально минуту спустя в зал вбежала встревоженная Моргана:
— Где он?! Что с ним?! — набросилась она с порога на Мерлина. — Да говори же наконец, несносный ты старик!
— Я позволил себе пригласить еще и леди Моргану, — пояснил мне Мерлин. — Происходящее сейчас касается и ее тоже. Дело в том, что за время отсутствия Артура подданные уговорили-таки Мордреда занять трон Британии, сместив отца, и обещали ему военную поддержку. Остатки войска Артура высадились сегодня утром в Британии и сразу двинулись к резиденции Мордреда. В распоряжении юного правителя была лишь дворцовая стража, но при известии о возвращении Артура была объявлена всеобщая мобилизация. Как ни печально говорить, но оружие в руки взяли все, от мала до велика. В Британии очень мало довольных правлением Артура… Войско Мордреда (если это можно назвать войском) в полтора раза превосходит армию Артура, но, несомненно, уступает ему в подготовке и вооружении. Полчаса назад армии встретились под Кемланом. Впрочем, смотрите сами…
Он взмахнул рукой и стены комнаты исчезли. Мы словно стояли посреди огромного поля, незримые для тысяч и тысяч окружавших нас людей.
Справа от нас по вершине холма рассыпалось войско Мордреда. Мерлин не зря называл его «ополчением»: рыцарей я насчитал не более трех десятков. Еще менее трети его составляли легко вооруженные пехотинцы — видимо, стражники, лесничие и прочий «полувоенный» люд. Большинство же было вооружено чем попало. Я заметил здесь и седобородого старика с серпом, и совсем молоденького юношу с жалким подобием пращи в руках, и толстого, болезненного вида булочника с деревянными вилами…
Армия Артура, несмотря на меньшинство, выглядела не в пример более грозно. Плотные ряды воинов блестели наконечниками длинных копий и железной стеной лат. Покрытые шрамами лица были надменны и суровы. Впрочем, они стояли ниже армии Мордреда, у самого склона холма, и сквозь показную браваду явственно проступала усталость, вызванная многомесячными схватками и походами. В задних рядах я заметил много покалеченных, замотанных окровавленными тряпками бойцов, с явным трудом удерживающих оружие. Невеселым было их возвращение на родину, где им никто был не рад и никто не ждал.
Мордред и король Артур стояли в центре, между двумя войсками, не доходя друг до друга всего пару шагов. Скрестив руки на груди, бледный, но решительный Мордред твердо смотрел в глаза отца, гневно выговаривающего ему что-то.
Я вздрогнул, увидев, насколько постарел король. Обветренное, загорелое лицо Артура избороздили глубокие морщины. Когда-то огненно-рыжие волосы свисали на плечи грязно-белыми сосульками. Он сильно потучнел и казался теперь скорее толстым… Посеченные латы явно давили на широкие плечи старика.
— …без совести все равно не построишь! — донесся до нас раскатистый бас Артура.
Мордред обернулся, указывая назад, на свое разношерстное войско:
— Вот она — совесть! Война не их дело. Даже втроем они вряд ли одолеют одного рыцаря, но они все же вышли сюда. Вышли, чтоб ценой своей жизни не пустить тебя обратно. Как ты думаешь — почему?
Артур обвел глазами притихших людей. Его взгляд скользил по лицам тех, кем он правил все эти годы, ради кого воевал, интриговал, строил и разрушал… И, видимо, было в этих лицах нечто, заставившее сурового короля опустить глаза. Чуть помедлив, он повернулся и посмотрел на серые от усталости лица своих воинов.
