красный парус с тринадцатью коронами — флаг Артура. Помог Моргане подняться на борт, избегая смотреть в ее умоляющие о прощении глаза. Помахал рукой стоящему у руля Мерлину… А потом еще долго стоял и смотрел, как исчезает в прибрежном тумане парус нового владыки Аввалона. Потом туман окутал берег, сгустился, скрывая от меня солнце, и невидимая сила потащила меня куда-то вверх, вверх… вверх…
ЭПИЛОГ,
вот, собственно, и вся история, — прервал затянувшееся молчание мой собеседник. — Я снова оказался здесь, в этом полуразрушенном доме, как та старуха у разбитого корыта. Я понимаю, что все, рассказанное мной, звучит, как бред сумасшедшего, но… Это было.
— Это чудесная история! — воскликнул я. — Совершенно невероятная, но чудесная!
— Да? — усмехнулся он краешком рта. — А вы бы хотели оказаться на моем месте?
— Нет… Пожалуй что нет.
— То-то и оно. Создание легенд — занятие неблагодарное. Кто-то сказал: «покажите мне героя, и я покажу вам трагедию». И все равно я хочу вернуться! Я хочу вернуться к истокам. Снова встретить Гайю, Мерлина, Иуду, Томаса и Хотспера… У Мерлина получилось, получится и у меня. Старый чудак был прав: дорог, ведущих в один конец, не бывает. Я потрачу силы, годы, всю жизнь, но я найду тот мир, где они еще живы! Я был бы плохим королем, если б не попытался исправить или просто не допустить сделанных ошибок! И я сделаю все, что в моих силах, пока есть хоть один, самый ничтожный, шанс! Простите меня, я несколько разгорячился… воспоминания и невозможность что-либо изменить сводят меня с ума… Пожалуй, мне лучше сейчас пойти домой и побыть одному. Подумать… А медальон пусть остается у вас. Продайте его, за сколько сможете. Надо с чего-то начинать поиски. Я буду вам очень признателен за помощь. До свидания…
Он вышел, а я остался, задумчиво глядя на лежащий передо мной медальон. Забавная история… Вот, значит, как оно было… Будет. Что ж… Слово надо держать. Что ж я сам себе все время создаю проблемы и никак не даю покоя? Я вздохнул, взял со стола медальон и вышел на улицу. Лемехов уже стоял на пороге своей покосившейся избушки.
— Подождите, Максим, — окликнул я его. — Задержитесь на минутку.
Он остановился, ожидая.
— Возьмите вашу безделушку, — подойдя к нему, я вложил ему в руку медальон. — В ней нет необходимости.
Не понимая, он смотрел на меня.
— Зачем? Его необходимо продать, чтобы…
— Даже если вы в одиночку построите пирамиду и научитесь левитации, овладеете йогой и достигнете высот просветления, или как их там… Вы все равно не знаете символа мира, в который вам нужно попасть, — в этом Мерлин прав. Но дело в том, что он вам вовсе не нужен.
— Не понимаю.
— Видите ли, я — писатель, а потому привык «надевать» на себя обличья различных персонажей. Давайте на секунду представим, что я Мерлин, — я улыбнулся обескураженному Лемехову. — Ведь он же обещал вам помочь? А, как я слышал, Мерлин держит свое слово… Может, он пророчествовал, предвещая встречу со мной? А может… вы же сами говорили, что он идет из будущего в прошлое? — он просто- напросто знал, что с вами будет? Во всяком случае, попытаться-то можно? Вам нужен мир, в котором жива леди Гайя, но вы не знаете его символа? Вам и не нужен этот мир. Вам нужна леди Гайя.
С минуту он смотрел на меня, не понимая, потом хлопнул себя по лбу так, что я всерьез испугался за сохранность его черепа.
— Для вас этот мир — мир леди Гайи. Вы знаете отправную точку, к которой стремитесь. Если б это был какой-то абстрактный мир, в который вы возжелали попасть, тогда— да… это требовало бы координат. Но «координаты» у вас в сердце.
— Но… Денница… Договор окончен и расторгнут. Я не могу вернуться в мир без разрешения его владыки.
— Ну, во-первых, ад, в который приходит любовь, перестает быть адом. А сражаться вам не привыкать. Если вы выходили на бой с самим временем, то что для вас Князь какого-то мира? Кто любит — тому нет места в аду. А во-вторых, кто вам сказал, что этот мир будет лежать на Дороге Сновидений Денницы? Дороги Бога — это не дороги власти, славы или богатства. Любовь — вот карта к дорогам Бога. Идите по ней, и найдете ваши миры. Вам не нужны все эти пирамиды и символы. Помните, как в Библии: «Если б вы имели веру хотя бы с горчичное зерно, вы смогли бы двигать горы»? Вы остановили ради любви время, разберетесь и с пространством. У вас получится. Я верю в вас, Максим.
Он молча обнял меня так, что я сам едва не отправился в долгую дорогу по неведомым мирам.
— Спасибо, — с чувством сказал он.
— Не за что… Просто сделайте это. Не разочаруйте меня. Это была красивая история. Она требует красивого завершения.
Он глубоко вздохнул, словно наполняя легкие перед прыжком в воду, и шагнул в дверь своего дома. А я медленно побрел обратно…
Я шел нарочито медленно, и с каждым шагом менял свое временное облачение. Шаг — и вместо неудобной одежды на мне вновь был мой любимый плащ. Шаг — и стоптанные кроссовки сменились огромными сапогами. Шаг — и в руках у меня появилась привычная коса, секрет которой я не собирался открывать даже Максиму — ни тогда, ни сейчас.
— Давай же, Максим, не разочаруй меня, — прошептал я. — Ты был добр ко мне на Аввалоне, и я сдержу свое слово сейчас. Давай, ты справишься. Любовь — самая великая сила во Вселенной. Поэт прав — она движет солнце и светила, что уж говорить о каких-то путешествиях во времени… Все мои Стоунхеджи, пирамиды и теории — костыли для такого немощного старика, как я. Мерлину подойдут и миры Денницы, а тебя зовут иные дороги… Ради любви люди меняют миры, а тебе нужно всего лишь…
Договорить я не успел: в полной тишине за моей спиной что-то полыхнуло так, словно в трех шагах от меня взошло маленькое солнце. Я не стал оборачиваться. Просто посмотрел в лазоревое, безоблачное небо и улыбнулся:
— Удачи вам… Ваше Величество…
Продолжение следует
2003–2009 гг.
