Внезапно перед иллюминатором возникло лицо старой женщины. Федор отпрянул. Старуха, завидев его, оскалила зубы, вернее, клыки, задрала голову и, похоже, завыла. Но из бокса не донеслось ни звука. Женщина была абсолютно голой. Федору стало даже отчасти жаль вампиршу: как ни верти, она тоже человек, хотя бы и любящий сосать кровь из других людей, а ее держали в тюрьме, условия в которой были строже, чем в Гуантанамо.
Внезапно завыли сирены. Федор чертыхнулся. Ну вот, его засекли, не успел уйти! Его теперь тоже используют в качестве пищи для вампиров? С бабкой он, предположим, справится, а с другими? Или жертв вампирам давали скованных наручниками?
Освещение вдруг погасло, а потом лампы снова зажглись, но это был не обычный свет, а ультрафиолетовый. Федор непроизвольно зажмурился и ощутил кожей тепло. Если он тут надолго застрянет, то попросту изжарится – лампы были чрезвычайно мощные.
Странно, что не ввалились охранники или медперсонал. И только потом до него дошло, что активизация ультрафиолетового освещения могла означать одно: кто-то из вампиров вырвался наружу. Таким образом его пытаются остановить!
Федор обернулся. В коридоре он был один. Внезапно раздался щелчок, и одна из дверей, расположенных в конце коридора, распахнулась. Федор вытащил кинжал. Если вампир рискнет кинуться на него, несмотря на ультрафиолетовое освещение, то он будет защищаться!
Тут он заметил фигуру, и эта фигура медленно направлялась к нему.
Валерия ван дер Квален
О том, чем ее отец занимается на самом деле, Валерия узнала, когда ей было двенадцать лет. Стояла поздняя осень 1794 года. Их семья жила тогда в Париже, на рю Муффетар.
Отец постоянно колесил из страны в страну, из города в город. Валерия смутно помнила пребывание в Голландии, затем в Швейцарии, в Венеции и Гамбурге. Названий многих городишек и деревушек она просто не знала или не помнила.
С самого детства Валерия была в курсе того, что ее отец, Альбрехт ван дер Квален, – ученый муж, сочинитель философских трудов, медик и естествоиспытатель. Когда отец работал (а за работой он проводил почти все время) – то в кабинете, дверь которого всегда закрывалась изнутри на ключ, то в своей лаборатории, вход в которую был строжайше заказан всем, даже дочери и жене, – беспокоить его было строжайше запрещено.
Валерия побаивалась отца, высокого, сутулого человека с уже начинающей седеть рыжей бородой и с проницательными синими глазами. Однако девочка и любила его, потому что в чрезвычайно редкие минуты досуга он становился самым лучшим родителем на свете: играл с дочкой, подбрасывал ее в воздух, читал вслух волшебные предания или показывал небывалые фокусы, которые были в действительности химическими экспериментами.
– Запомни, Валерия, в этом мире нет ничего мистического или неподвластного человеческому разуму! – говорил отец в такие моменты и гладил по голове дочку, сидевшую у него на коленях. – Религия – такая же сказка, как и те, которые читаем тебе я или матушка. Наука – вот царица мироздания!
Матушка, набожная женщина, не решалась перебивать супруга, однако Валерия не раз слышала, как она упрекала его, мол, негоже забивать голову дочери еретическими и богохульными идеями.
– Амалия, где твой бог? – заявлял в такие минуты, горячась, отец. – Где твоя церковь? Где твои священники? Когда речь идет о
– Альбрехт! – вскрикивала в такие мгновения матушка. И отец поправлялся:
– Если кто-то из тварей не был уже епископом, или архиепископом, или даже кардиналом, который и вызволял из темниц своих соплеменников! Церковь давно признала свое поражение, потому что поняла:
Матушка снова крестилась и умоляла не поносить святого отца.
– Хорошо, не буду, Амалия. Но ты сама знаешь, что с ними можем бороться только мы. Мы, члены Ордена! Охотники не в счет, твари с легкостью расправляются с ними. Да и ты сама видишь, что происходит здесь, во Франции: королю и королеве отрубили головы, знать тоже завершает свой жизненный путь на гильотине. А кто находится у власти? Они, Амалия, они!
Кто такие эти они, которых отец называл в порыве гнева также и тварями, Валерия не понимала. У отца она спрашивать боялась, потому что гнев того был страшен. Поэтому она задала свой вопрос матушке. Матушка, вязавшая чулки для мужа, вздрогнула и укололась спицей, из пальца потекла кровь. Матушка отчего-то перепугалась и, перекрестившись, заявила:
– Валерия, дочка, обещай, что больше никогда не задашь подобный вопрос!
Валерия пообещала и больше о «них» не спрашивала, однако чем старше становилась девочка, тем сильнее разгоралось ее любопытство. Она заметила, что отец не меньше двух раз в неделю исчезает почти на целую ночь, причем матушка была в курсе вылазок своего супруга.
Валерия попыталась узнать, куда уходит отец, на что матушка заявила:
– Твой отец очень занятой человек, к тому же медик. Богатые пациенты требуют его к себе днем и ночью.
Однако Валерия несколько раз, просыпаясь от громких голосов в коридоре, слышала, как матушка приносит извинения слугам, пришедшим в их дом, чтобы доставить батюшку от якобы недужного нувориша. Значит, отец был вовсе не у пациентов! Но что же тогда он делает ночью на улицах Парижа?
Как-то Валерию в очередной раз разбудили громкие голоса. Она выглянула в коридор и увидела, что отца несут на руках несколько человек. Матушка, беззвучно рыдая, следовала за ними.
Ученого пронесли в его кабинет, положили осторожно на диван – и девочка разглядела, что вся одежда отца пропиталась кровью. Кровь была и на полу. Матушка, повернувшись, заметила Валерию и приказала ей тотчас отправиться к себе, запереться и молиться.
Отец был болен почти две недели. Но потом выздоровел, и ночные исчезновения возобновились. Когда же дочка выпытывала у матери, что произошло с отцом, та отвечала:
– Грабители...
Но Валерия не верила ей, родной матери. И как-то вечером, воспользовавшись тем, что родителей не было дома, она проникла в святая святых – кабинет отца. Где тот прячет ключ, девочка подсмотрела несколькими днями раньше: под одной из половиц в коридоре.
Дрожащими руками Валерия вытащила большой железный ключ с бороздкой и вставила его в дверную скважину. Замок, приглушенно хрюкнув, открылся. Валерия толкнула створку и со свечой в руках зашла в кабинет отца.
Письменный стол, заваленный книгами и рукописями. Несколько шкафов с фолиантами. Диван. Кресла. И платяной шкаф. Зачем он батюшке? Ведь одежда хранится в другой комнате!
Валерия открыла дверцу шкафа и заметила, что вместо одежды в ней находятся странные приспособления, по всей видимости, оружие: кинжалы, арбалеты, булавы.
Валерия заметила в углу большой сундук, подошла к нему и приподняла скрипящую крышку. И тотчас выпустила ее из рук. В сундуке находились сосуды с отрубленными человеческими головами.
Девочка в ужасе выбежала из кабинета. Просто как в сказке про Синюю Бороду! Но отчего отрубленные головы находятся в кабинете отца?
В тот момент Валерия услышала приглушенный крик. Она метнулась по лестнице вниз и увидела в коридоре матушку, на которую напал незнакомый субъект в грязном красном камзоле. Как показалось девочке, грабитель целовал матушку в шею. И только когда он поднял голову и повернулся, услышав скрип ступенек под ногами Валерии, девочка заметила, что губы были в крови.
– Это было жаркое, а теперь за десерт! – прохрипел бандит и, оттолкнув матушку, которая повалилась на пол, кинулся вверх по лестнице к Валерии.
Девочка с криком побежала по коридору и метнулась в кабинет отца. Она успела захлопнуть дверь и повернуть ключ в замке, ибо дверь тотчас содрогнулась под натиском преследователя.
– Хочешь поиграть в кошки-мышки, маленькая принцесса? – услышала она рев грабителя. – Сейчас я доберусь до тебя, и тогда мы поиграем в одну очень интересную игру! Она называется «Пощекотать
