явно психически ненормален. А Егор Верещагин не производил впечатления ненормального. Более того – его обследовала комиссия, состоявшая из известных психиатров и психологов, которая пришла к выводу, что никаких отклонений у молодого человека нет.
Хотя это могло, конечно же, означать и то, что Егор не просто маньяк, а человек, прекрасно отдающий себе отчет в своих кошмарных деяниях. Вопрос о природе зла давно занимал Светлану, но она так и не нашла на него ответа.
Светлана снова открыла папку – как-никак сейчас не до сантиментов. Она обязана знать детали дела, ведь Альберт Георгиевич полагается на нее. Женщина бросила взгляд на фотографию одной жертвы – и остолбенела.
Дело в том, что снимки, сделанные на месте преступления, запечатлели тела в том виде, в котором их оставил маньяк и в котором они были позднее найдены. То есть обезглавленными и без некоторых внутренних органов. Но среди материалов имелись и обычные фотографии погибших девушек, сделанные задолго до убийства, чтобы можно было узнать, как выглядели несчастные до того, как попали в лапы безжалостного монстра.
Так вот теперь Светлана увидела, что одна жертва очень похожа на нее – высокая, грациозная, темноволосая, с удлиненным бледным лицом. Помощник адвоката перевернула несколько страниц и наткнулась на фотографию другой жертвы. И та выглядела точно так же! Светлана лихорадочно пролистала папку. Так и есть: одиннадцать из тринадцати жертв темноволосые, высокие, грациозные. Самой первой жертвой оказалась блондинка, а еще одна девушка была коротко стриженной рыжей. Но, как выяснилось, она носила темный парик.
– Но ведь я уже говорил, что вообще не употребляю мясо, – донесся до слуха Светланы робкий голос Егора. – Мне на суде так и сказать?
– Разумеется! – заявил энергично Юргенс. – Егор Антонович, ведь вас обвиняют в том, что вы… гм… поглощали мясо и внутренние органы жертв. Однако у нас имеются доказательства того, что вы на протяжении шести лет ведете вегетарианский образ жизни. Показания дадут ваши бывшая и нынешняя домохозяйки и повара. У вас еще имеются вопросы?
Светлана снова бросила взгляд на фотографии жертв. Да, девушки точно были одного с ней типажа. Но что это значило? И значило ли вообще что-нибудь? Вероятно, да, раз Юргенс хотел, чтобы она все время сидела рядом с ним в зале суда. И чтобы ее могли видеть представители прокуратуры и присяжные.
На мобильный Верещагина-старшего поступил чрезвычайно важный звонок, поэтому пришлось сделать десятиминутную паузу. Светлана попросила Альберта Георгиевича последовать за ней, зашла в его кабинет и притворила дверь.
– Почему вы мне сразу не сказали? – спросила она ледяным тоном.
Тот уставился на Светлану, и молодая девушка пояснила:
– Жертвы! Они ведь все как две капли воды похожи на меня! И не говорите, что вам не бросилось в глаза наше сходство!
Юргенс вздохнул и примирительным тоном произнес:
– Если бы я сказал тебе об этом в самом начале, ты, возможно, не согласилась бы принимать участие в моем маленьком спектакле. Но только подумай, Света, какой получится эффект! Егора обвиняют в том, что он убивал брюнеток, а одним из его адвокатов как раз будет брюнетка. Думаю, твое присутствие поможет мне убедить присяжных в том, что обвинения, выдвигаемые в адрес Егора, – полный бред.
Светлана с горечью заметила:
– А я думала, вы выбрали меня, исходя из моих профессиональных качеств, Альберт Георгиевич. Так вы могли посадить рядом любую дуру, напялив на нее черный парик!
Юргенс поднял к потолку палец, как бы останавливая гнев помощницы:
– Света, понимаю твое негодование и приношу свои извинения. Ты ведь знаешь, что я чрезвычайно ценю тебя именно как специалиста. Однако посуди сама, мы должны задействовать все возможности! Потому что иначе Егора до конца жизни отправят в самую жуткую тюрьму России.
Молодая женщина согласилась с доводами шефа, однако неприятный осадок на душе остался. Конечно, он прав, но мог бы и заранее ей сказать, какими мотивами руководствовался, остановив на ней свой выбор.
Ночь накануне процесса Светлана почти не спала. Она корпела над делом Верещагина, пытаясь найти хоть какие-нибудь доказательства невиновности Егора. Но все указывало именно на него. Поэтому Света боялась, что стратегия, разработанная Альбертом Георгиевичем, потерпит сокрушительное поражение. Но проблема была даже не в честолюбии известного адвоката, а в том, что за решеткой окажется невиновный!
Первый день слушаний прошел, как и ожидалось, без особых эксцессов. В зале суда присутствовало огромное количество журналистов. Среди них Светлана и заметила этого человека – высокого, статного, с гривой седых волос и седой бородой. Облачен он был в черный костюм, черную рубашку и черный же галстук. Почти все время мужчина сидел, запустив руку в бороду, и на безымянном пальце его правой руки посверкивал массивный золотой перстень, явно старинный. Помощница адвоката не знала, что заставляло ее то и дело поворачивать голову и смотреть на незнакомца. Седовласый пару раз тоже посмотрел на нее, и от его взгляда у Светланы пробежали по телу мурашки. Тип ей слегка улыбнулся, как будто старой знакомой, и она быстро отвела глаза.
Как и предполагала Светлана, прокуратура хотела во что бы то ни стало добиться обвинительного приговора. Прокурор был молодой и прыткий, однако уже защитивший докторскую диссертацию и считавшийся восходящей звездой юриспруденции. Он умело парировал доводы Альберта Георгиевича и умудрялся подвергнуть сомнению показания даже самых надежных свидетелей, которые выступали на стороне защиты. Например, спросил со сладкой улыбкой у повара, работавшего на семейство Верещагиных:
– Значит, вы уверены, что подсудимый является вегетарианцем?
Кулинар подтвердил. И сослался на свой многолетний опыт.
– А как же тогда быть вот с этой фотографией? – произнес прокурор, желая продемонстрировать новое доказательство.
Адвокат, конечно же, заявил протест, ведь ни о каком новом снимке защите ничего известно не было.
– Данное доказательство всплыло только сегодня утром, и оно полностью опровергает показания ваших так называемых свидетелей! – заявил прокурор.
В итоге фотография была допущена к предъявлению в суде. На ней была изображена вечеринка, имевшая место примерно шесть месяцев назад. Там был запечатлен Егор Верещагин, державший в руках шампур с шашлыком.
Егор что-то зашептал на ухо Юргенсу, и тот снова поднялся:
– Мой клиент говорит, что эта порция принадлежала одному из приятелей, которого в кадре нет. Тот как раз отошел, чтобы позвонить по телефону, и попросил подержать шампур.
– Неужели? – издевательским тоном произнес прокурор. – И подсудимый в состоянии назвать имя приятеля? Ах, он не помнит, кто это был… В таком случае, думаю, надо исходить из того, что Егор Антонович не является таким уже последовательным вегетарианцем. Что означает: господин Верещагин далеко не всегда придерживается антимясной диеты. Возможно, он сделал такое же исключение, когда убивал и потрошил своих жертв…
Последовал пламенный протест со стороны Юргенса, но дело было сделано: никто уже не верил показаниям свидетелей защиты. И Светлана теперь не сомневалась: Егор будет признан виновным и получит пожизненный срок.
Наконец был вызван последний свидетель защиты, один из немногочисленных приятелей Егора, который был готов подтвердить, что в день убийства одной из девушек Егор находился у него в гостях, где они всю ночь играли в новомодную компьютерную игру.
Прокурор, как коршун, накинулся на молодого человека, оказавшегося таким же стеснительным и косноязычным, как и сам Егор. Светлана с тоской наблюдала за тем, как он буквально разделывает под орех несчастного юношу, понимая, вот сейчас парнишка закончит свое жалкое и смешное выступление, и все, приговор Егору будет вынесен еще до того, как присяжные вернутся из совещательной комнаты. Потому что
