не понял, с кем имеет дело».
– Там никого нет,- сказал Конан и, вернувшись к кровати, сел рядом с Замилей,- А если бы и был, нам-то что? Ты лучше потанцуй мне. Ведь ты, наверное, умеешь хорошо танцевать?
– Да, неплохо,- улыбнулась она, прижимаясь к киммерийцу.- Но здесь нет музыки.
– Сейчас будет.- Конан взял в руки кубок и, допив остатки вина, тихонько коснулся им кувшина, в который было всыпано зелье. По комнате поплыл мелодичный звон,- Вот видишь, музыка есть!
– Ну, ладно,- согласилась Замиля и, встав с кровати, закружилась по комнате.
Конан усердно аккомпанировал девушке и, выбрав момент, когда танцовщица повернулась к нему спиной, быстро поменял кувшины местами – они были совершенно одинаковы с виду. Затем он взял в руки кувшин без зелья и подошел к Замиле.
– Превосходно! Ты так мне нравишься, что я хочу за тебя выпить.- С этими словами он приложил кувшин к губам и, сделав несколько мощных глотков, осушил его.- А теперь ты выпей за меня – я ведь тоже умею нравиться женщинам.
Конан наполнил кубок из второго кувшина и протянул его Замиле. Ни о чем не подозревая, девица выпила кубок до дна и впилась в киммерийца страстным поцелуем. Конан подхватил ее на руки и положил на кровать.
– Подожди;- сказал он.- Выпей еще.- Конан наполнил кубок.- У тебя после вина щечки наливаются таким румянцем, а глазки так блестят, что я начинаю сходить с ума.
Девица залилась звонким смехом и, приподнявшись, выпила вино. Ее глаза действительно заблестели, и Конан уже потянулся, чтобы заключить Замилю в объятия, но она, игриво оттолкнув его руку, заявила:
– Хочу еще!
Конан налил девушке вина, радуясь, что его новая подруга оказалась такой любительницей выпить. Если она подсыпала в вино снотворное зелье, значит, вскоре заснет крепким сном, и он сможет спокойно уйти по своим делам.
Так и произошло. Поцелуи и объятия Замили постепенно становились все слабее и слабее, и вот наконец она уже перестала отвечать на ласки Конана. Приподнявшись, киммериец вгляделся в лицо девушки, оно было спокойным и безмятежным – Замиля сладко спала. Встав с кровати, Конан подошел к двери и прислушался, на этот раз он действительно различил шаги. Похоже, по лестнице поднимались несколько человек. Положив руку на рукоятку меча, киммериец замер, но, услышав пьяные голоса гостей, видимо решивших лечь спать пораньше, успокоился. Побубнив немного в коридоре, гости разошлись по своим комнатам и затихли.
«Прекрасно,- подумал Конан.- Чем меньше их будет болтаться по дому, тем лучше». Киммериец спустился в залу и увидел, что там нет никого, кроме двух слуг, убиравших со стола и торопливо совавших в рот недоеденное гостями. Заметив Конана, оба тотчас подхватили подносы с посудой и быстро ушли.
Подождав немного, киммериец решил навестить невесту Корхаса. К счастью, никто не попался ему на пути, и вскоре Конан уже стоял у двери покоев Джайлы. Из ее комнаты доносилось тихая музыка. Джайла пела! Сердце взволнованно забилось в груди Конана и, открыв кинжалом замок, он вошел в комнату.
Пение оборвалось. Джайла, сидевшая в низком кресле рядом со столиком, на котором горела свеча, подняла голову и молча взглянула на киммерийца.
– Прости, что я опять потревожил тебя,- сказал Конан, подойдя ближе.- Нам надо поговорить.
– Зачем ты подвергаешь свою жизнь опасности? – грустно спросила Джайла, отложив в сторону золотое шитье.- Ко мне нельзя входить. Меня держат под замком, и приходить сюда могут только рабыни.
– А Корхас?
– С тех пор, как я живу в этом доме, он был тут всего два раза,- ответила она.- Но он входит через другую дверь.- Она показала на закрытую шторой дверь в противоположном конце комнаты.- Там его покои.
– Вот как! – присвистнул Конан.- Они-то мне и нужны!
Джайла печально покачала головой.
– Я не знаю, зачем ты появился в этом доме, Конан-киммериец, но если ты задумал что-то против Корхаса, тебе надо быть осторожнее,- со вздохом произнесла она.- В его покоях сидит охранник, который часто заглядывает ко мне и проверяет, что я делаю. Если ты хочешь там что-то найти, помни – он вооружен.
– Как видишь, я тоже,- усмехнулся Конан, похлопав по рукоятке меча.- А с охранником этим я хорошо знаком, так что, может быть, мы сумеем договориться.
– А зачем тебе надо в покои Корхаса? – спросила Джайла, пристально глядя на киммерийца.- Ты не похож на обыкновенного воришку, хотя я и застала тебя у моего ларца.
– Я ищу одну шкатулку,- признался Конан, испытывая необъяснимое доверие к этой девушке.- В ней находится амулет, принадлежащий моему другу. Ты что-нибудь слышала о нем?
Джайла отрицательно покачала головой.
– Корхас ничего мне не рассказывает,- горько усмехнулась она.- Похоже, он собирается всю жизнь держать меня взаперти. Но выбора у меня нет.
– Выбор у тебя будет,- пообещал Конан.- Но ты должна нам помочь. Скажи, в какую дверь входят рабыни?
– В ту же, что и ты. Только открывают они ее не кинжалом, а ключом, который хранится у старшей рабыни. Она предана Корхасу и постоянно следит за мной,- ответила Джайла.- В любой момент может появиться. Лучше б ты поторопился.
– Так ты даже на улицу не выходишь? – удивился Конан.
– Выхожу. Тут есть еще одна дверь.- Она указала на темный, закрытый шторой альков.- Ко мне присылают Грула, старшего слугу и верного прихвостня Корхаса, и он ведет меня по каким-то узким, темным коридорам мимо кладовых во внутренний двор.
– Мимо кладовых,- задумчиво повторил Конан.- Это хорошо. Послушай, Джайла, ты не будешь против, если в твоей комнате совсем недолго постоит один симпатичный сундук? Его доставят сюда завтра утром.
– Утром мы с Корхасом едем в храм Митры на свадебную церемонию,- печально проговорила Джайла.- А сундук, я думаю, мне мешать не будет.
– Ты умница,- Конан обнял девушку и поцеловал в губы.- А теперь мне пора. Увидимся завтра.- Он направился к алькову.- Я выйду через эту дверь. Мне надо заглянуть в одну кладовую.- И киммериец принялся ковырять замок потайной двери в алькове.
– Сколько раз приходит Грул? – спросил он.
– Один,- коротко ответила Джайла.- В полдень.
– Очень хорошо.- Конан наконец открыл дверь и, посмотрев на Джайлу, улыбнулся.- Значит, сегодня он уже не придет, а завтра… А завтра все изменится. В общем, я оставлю эту дверь незапертой. Ничего не бойся. Все будет хорошо.
Джайла молча кивнула, и Конан, махнув ей на прощание рукой, вышел в узкий полутемный коридор и двинулся вперед. Завернув за угол, киммериец увидел вход на кухню, на этот раз там было темно и тихо.
«Прямо не дом, а лабиринт какой-то! – подумал Конан, сворачивая в следующий коридор,- Наверняка, тут и подземный ход есть, а может, и не один!» Внезапно где-то совсем близко раздались голоса. Киммериец сделал еще несколько шагов вперед и, заглянув за очередной угол, увидел в конце узенького коридорчика распахнутую дверь комнаты для слуг. Ее обитатели, расположившись за длинным широким столом, весело болтали. Во главе стола лицом к двери сидел Грул. Конан присел на корточки и стал ждать подходящего момента, чтобы проскочить освещенный отрезок коридора. Время от времени он осторожно выглядывал из- за угла, но картина не менялась – Грул все так же сидел лицом к двери, с кривой усмешкой слушая пустую болтовню слуг. Конан огляделся, но, не найдя ничего подходящего, извлек из пояса золотую монету и, когда Грул скосил глаза в сторону одного из болтунов, ухитрился бросить монету так, что она, описав в воздухе дугу, шлепнулась на середину стола.
Слуги разом затихли, изумленно уставившись на золото,- этого мгновения Конану хватило, чтобы
