Разумеется, ни Конан, ни Эрингил не собирались ждать так долго. Конан вообще не был склонен откладывать дела на сколько-нибудь ощутимый срок: варвар совершал свои подвиги мгновенно — либо не брался за них вовсе.
Саламар, напротив, казалось, совершенно пал духом. Трудно было винить ею в этом: он действительно чувствовал себя опустошенным, вымотанным. Шутка ли — послужить причиной стольких бедствий!
— Мне следовало умереть, — говорил он, глядя в огонь с застывшей на лице безнадежностью. — Я заслужил смерти — в отличие от всех этих людей, погибших по моей вине. Удивляюсь, как это меня до сих пор еще не прикончили.
— Однако в тех случаях, когда тебя действительно хотят прикончить, ты сопротивляешься и зовешь на помощь, — заметил Конан. — И вообще, помолчи немного. Своим нытьем ты мешаешь мне думать.
Они проснулись утром возле остывшего костра и первым делом произвели разведку. Результаты их отчасти успокоили: замок Ульбаны по-прежнему висел на старом месте, над болотом, где все так же равномерно вздувались и лопались пузыри. Никаких следов близкого присутствия мага не наблюдалось.
Эрингил предложил было затрубить в рог, чтобы подбодрить Ульбану.
— Если она услышит, то поймет, что я нашел ее и готов прийти к ней на помощь, — сказал юноша.
Конан тотчас отверг его предложение как верх нелепости.
— Если Ульбана будет знать, что ты поблизости, то трудно ожидать от колдуна, чтобы он не догадался о смысле сигнала.
— Возможно, его здесь нет.
— Слабая надежда! Если бы я был колдуном и похитил девушку — уж я не сводил бы с нее глаз! — заявил Конан. — Как ни умен колдун, женщина всегда хитрее. Даже небольшого жизненного опыта довольно, чтобы понять сие нехитрое обстоятельство.
Эрингил угрюмо отмолчался. Между тем Конан продолжал раздумывать вслух:
— Есть способ его убить… — Он показал на свой меч. — Ни одна магия долго не могла продержаться против старой доброй стали!
— Дело хорошее, но для того, чтобы вызвать колдуна на поединок, нужно сперва его найти, — сказал Эрингил.
Конан с комическим видом пожал плечами.
— Почему-то об этом я не подумал.
— Давайте просто заберем Ульбану, — вернулся к старой идее Эрингил.
— Если она откажется уплыть с тобой и бросить на произвол судьбы своих домашних, — что ты будешь делать? — резонно возразил Саламар.
Конан сказал:
— У меня есть идея получше… Давайте продадим колдуну Саламара!
Эрингил удивленно уставился на киммерийца и его товарища. Молодого аристократа поразило не столько предложение Конана, сколько реакция на него гирканца: Саламар ничуть не удивился. Он не выказал ни возмущения, ни даже простого недовольства. Похоже, подобный трюк приятели проделывали и раньше.
— Дай-ка мне рог, — обратился Конан к Эрингилу. — А сам куда-нибудь спрячься. Хотя бы закопайся под кустами. Не нужно, чтобы этот негодяй тебя видел. Я скажу ему, что убил тебя… Ты понял?
Молодой человек медлил, не решаясь расстаться с подарком возлюбленной.
— Я верну тебе эту безделушку, — обещал варвар. — Вместе с замком и девицей. Доверься мне. Из тех, кто мне доверялся, еще никто не был разочарован.
— Кроме десятка-другого тех, кого ты облапошил, — вставил Саламар.
— Об этом мог бы и не напоминать, — укоризненно обернулся к нему Конан. — Вечно ты не вовремя вылезешь!
Когда раздался сигнал рога, мощный и уверенный, Велорнис не поверил собственным ушам. Всю ночь он проспал и не видел, как на закате к замку подплывал летучий шар, поэтому появление поблизости каких- то людей оказалось для него новостью.
Что до Ульбаны, то она заперлась в своих покоях и не подходила к окнам, поэтому и для девушки пение рога оказалось новостью.
Она выбежала из комнаты, впервые за долгое время, и столкнулась с колдуном, который также спешил в большой пиршественный зал замка, откуда можно было увидеть трубящего в рог.
— Рад видеть вас, дорогая! — улыбнулся Велорнис. — Вы тоже встревожены этими странными звуками?
— Скорее, обрадована, ведь они означают только одно: Эрингил на свободе и нашел меня! — ответила Ульбана с вызовом.
— На вашем месте я бы сожалел об этом не разумном поступке молодого человека, — возразил колдун. — Боюсь, отныне его судьба будет весьма плачевной, а жизнь существенно укоротится.
— Не будь столь самонадеян! — отрезала Ульбана, но ей стоило больших сил скрыть нахлынувшую тревогу.
То, что оба они увидели сквозь широкие ок, на пиршественного зала, скорее, изумило их, нежели вызвало какие-либо иные чувства. На равнине стоял, широко расставив ноги, совершенно незнакомый человек, рослый, широкоплечий и мускулистый. Его черные волосы развевались на ветру, за мощным плечом виднелась рукоять меча. Подняв голову, он дул в рог, а затем, подбоченясь, смотрел на замок, словно ожидая, что оттуда кто-нибудь выйдет к нему и спустится по воздуху, как по ступенькам.
Создавалось такое впечатление, будто незнакомца совершенно не волнует то обстоятельство, что замок висит на воздухе, над ядовитым болотом. Можно подумать, замки только и делают, что летают, точно птицы.
— Кто это? — спросил Велорнис у Ульбаны, с подозрением глядя на девушку. — Ты его знаешь?
— Я впервые вижу этого человека, — вполне искренне ответила она.
— Полагаю, следует с ним поговорить, — решил колдун. — Он не просто так явился сюда и дует в этот рог тоже с неким намерением. Надеюсь, он на моей стороне. Надеюсь ради него самого — было бы жаль уничтожать столь великолепный человеческий экземпляр.
С этими словами Велорнис быстро вышел из зала, оставив после себя слабое дуновение ветра, который всегда поднимал, взмахивая полой просторного плаща.
Из окна девушка видела, как ее тюремщик остановился на пороге замка. Он произнес несколько слов на непонятном древнем языке — шипящем языке, при одном только звуке которого волосы дыбом вставали на голове: то были заклинания стигийской магии. Затем Велорнис сделал быстрый жест рукой, как будто нечто поднимал с земли наверх.
Болото, простертое внизу, под замком, словно бы ожило, заслышав заклинание. Пузыри начали вскипать и лопаться куда быстрее, чем прежде, а затем два или три пузыря, надувшись, слиплись в один, и этот большой пузырь начал медленно подниматься к замку. Дрожа и переливаясь всеми цветами радуги, он замер как раз у порога, возле ног колдуна.
Бросив еще несколько слов, Велорнис шагнул прямо в пузырь. Прорвав на миг тончайшую оболочку, он вошел прямо в середину, после чего пузырь вместе со своим «седоком» начал опускаться.
Ульбана слышала и видела все. Велорнис не боялся демонстрировать при ней силу своего колдовского могущества: он знал, что девушка достаточно благоразумна для того, чтобы не воспользоваться заклинаниями. Даже если бы она их правильно запомнила и произнесла без ошибок — вряд ли она сумела бы справиться с магической силой, которая всегда высвобождается при применении древней стигийской магии.
А кроме всего прочего, Ульбана испытывала такое отвращение ко всему, что имело отношение к волшебству — и особенно волшебству Ве-лорниса.
Поэтому он без опасений пользовался при ней этим заклинанием. В любом случае, ловушка держит пленницу крепко — Ульбана не сбежит.
