передо мной, большой и неизведанный, но я хотел погрузиться в его темные тайны и выведать то, что прячется под покровом ночи. Ты слушаешь меня?
— Да, да, — сказал Конан, отвлекаясь от созерцания веселой маленькой птички, которая отважно разгуливала среди обломков алхимической посуды. — Разумеется, я вас слушаю.
— Во время одного из моих опытов случился пожар. Думаю, его вызвало одно из тех… существ, которых я заставлял помогать мне. Погибло несколько человек. Но худшее было впереди. Разбились мои колбы, и ядовитые пары стали распространяться по замку, губя все живое. Я собрал тех моих слуг и солдат, которые еще не надышались этой отравы, и вывел их из замка, а остальных замуровал здесь, чтобы погибель не вырвалась на волю.
— Поэтому замок и считали проклятым?
— Отчасти. Полагаю, некоторые сущности не торопились покинуть землю и обитали здесь еще долгое время. Я не знаю, какова их природа. Догадываюсь, что она бесчеловечна. Эти существа общались некогда с лемурийцами.
— Они помогали вам искать сокровища? — спросил варвар алчно. На мелкий жемчуг он не стал бы размениваться — не тот масштаб. Но если речь зайдет о сокровищах древних владык, возможно, о казне какого-нибудь погибшего царства — вот здесь стоило бы потрудиться.
— Сокровища? Можно сказать и так. Я искал сокровища знаний. С их помощью можно добыть все что угодно.
Гримасой Конан выразил искренне сомнение в том, что дело обстоит именно так. Сам он держался прямо противоположного мнения. Сперва он должен ощутить в руке полновесный кошелек с монетами — вот это, как он понимал, стоящее дело! — а потом уже можно купить все что угодно. Даже знания. Нанять какого-нибудь голодного мудреца — этого люда немало бродит по свету — и пусть он читает варвару книги. А то и просто рассказывает истории. И объясняет то одно, то другое — смотря что заинтересует его работодателя. Вот это жизнь! Какой смысл властителю, потомку древнего и богатого рода, становиться таким бродячим мудрецом, — этого Конан в толк взять не смог. Он и расспрашивать не стал. У каждого свои причуды.
— Вернемся к нашему делу — нетерпеливо проговорил Конан. — Ваши мотивы, ваша светлость, мне не вполне ясны. Точнее сказать, вообще неясны, но это неважно. Важнее другое. Вы занимались тут черной магией навызывали злобных древних духов, враждебных человеку, потом устроили пожар, напустили яду и сбежали, прихватив тех, кто от всего этого не помер?
— В самых общих чертах — признался Леофрик.
Конан поглядел на него с подозрением.
— Ничего хорошего. Последствия могут быть ощутимы до сих пор, — сказал он. — Я сталкивался с магией. Не могу не признать, что маги редко уходили от меня живыми… но это, вероятно, к нашему делу не относится.
— В замке должны быть мертвецы, — продолжал Леофрик как ни в чем не бывало. Можно подумать, он не слышал последней реплики своего грозного телохранителя. — Точнее, я надеюсь на то, что они действительно мертвы.
Конан чуть поднял бровь, но на сей раз промолчал.
— Я хочу, чтобы ты и твои товарищи обошли весь замок, от верхней площадки, где в лучшие времена находились лучники и дозорные, до подвалов, где в худшие времена томились заключенные. Подберите мертвых. Мы предадим их погребению.
— Ясно, — вздохнул Конан. — Еще один вопрос. Сколько мертвецов, по вашим прикидкам, должно здесь быть?
— Не менее пяти человек. Среди них один горбатый. Перед ним я особенно виноват.
— Сыщем, — обещал Конан. И пошел разыскивать своих товарищей, чтобы передать им еще один приказ графа.
Уходя, он обернулся в последний раз на Леофрика. Тот снова склонился над грудой сломанных вещей, беря в руки то одну, то другую. Веселой маленькой птички рядом больше не было. Присмотревшись, Конан увидел, что она лежит на земле неподвижно. Маленький серый комочек. Совершенно мертвый.
По мере осмотра замок нравился Конану все меньше и меньше. Здесь было много комнат, мало мебели и почти вся она оказалась испорченной — изъеденной древоточцами, сгнившей от дождей, либо сгоревшей. Несколько скамей рассыпались при первом же прикосновении в труху, и оттуда во все стороны поползли жирные короткие черви. Большая кровать под балдахином обвалилась, ложе истлело и превратилось в грязную черную лужу. Сырость в спальне была большей, чем в других помещениях. Все стены оказались здесь в потеках нечистой влаги. В комнате застоялся сильный запах пота.
— Эту пакость даже не сжечь, — проговорил Аллек, сильно морщась. — Она насквозь мокрая.
Конан потрогал постель пальцем и поднес его к носу.
— Пот, — объявил варвар. — Это не вода. Пот.
— Ты хочешь сказать, что вся постель пропитана потом? — недоверчиво переспросил Ловес. — Весь этот матрас, и одеяла, и три подушки?
— Понюхай сам, если не веришь, — фыркнул варвар.
Ловес скривился так, как будто его вот-вот стошнит.
— Нет уж, спасибо. Лучше я поверю тебе на слово.
— Странно здесь, — произнес Элваэл задумчиво.
Что-то в его тоне заставило Аллека насторожиться. Резко повернувшись, он посмотрел на приятеля:
— О чем ты?
Тот неопределенно пожал плечами.
Одним прыжком Конан оказался возле него.
— Тебе задали вопрос! — рявкнул варвар. — Кто знает, может быть, от твоей искренности зависят наши жизни! Лучше отвечай, не то я вышибу ответ из тебя кулаками!
— Оставь его, — вмешался Ловес. — Не место и не время для ссор.
— Помолчи, миротворец, — огрызнулся Конан.
Элваэл высвободился с недовольным видом.
— Ладно, я скажу, — проговорил он наконец. — Только вот что: если кто-нибудь из вас вздумает надо мной смеяться, я сам вышибу из него дух.
— Никогда в жизни я не был так серьезен, как теперь, — заверил Конан, а Аллек просто кивнул. Мнением юного Ловеса мало интересовались.
— Когда я посмотрел на эту гнилую постель, — медленно начал Элваэл, — мне вдруг пришла в голову странная фантазия. Мне захотелось подняться в эту комнату ночью и лечь спать прямо здесь. На этих вонючих одеялах. Как будто в этом есть что-то необыкновенно привлекательное. Не знаю, откуда это желание, но оно было очень острым.
— Вот так дела! — протянул Конан. — Да, здесь нечисто. Знаешь что, Элваэл, я тебе скажу: ночью нужно будет за тобой последить. Неровен час, ты и впрямь во сне сюда явишься.
Элваэл еще раз бросил взгляд на постель и содрогнулся.
— Надеюсь, этого не случится, — сказал он. — Ну, идемте. Мы должны найти покойников, а пока что не нашли ни одного.
— Скоро отыщем, — обещал Конан с мрачным видом.
Они нашли одного. Это был, судя по одежде, немолодой мужчина, занимавший довольно высокое положение. Может быть, управляющий. Он лежал возле двери одной из комнат, скорчившись и слегка откинув назад голову.
— Перед смертью были судороги, — уверенно определил Ловес. — Он здорово мучился, прежде чем предстать перед вечностью.
— Я скажу графу, — зачем-то высказался Аллек.
Конан остановил его.
— Не стоит, по-моему, заговаривать об этом лишний раз.
— Почему? — Аллек смерил его взглядом с ног до головы. — Ты ведь у нас новое доверенное лицо его
