Олеся повиновалась. Миловидов прошел в квартиру. Она почему-то представляла его себе другим, неким худосочным вежливым доцентом, а перед ней стоял бугай-мафиози.
– Будем знакомы, Виктор, – он протянул Олесе заскорузлую руку. Его глубоко посаженные глаза ощупывали ее ладную фигурку, и девушка пожалела, что стоит перед ним в легких шортиках и майке. Его взгляд замер на ее груди.
– А ты красивая, – сказал он, причмокнув, и добавил матерное слово. – Ну, где мне тут еда? Мать сказала, что оставила мне палку сервелата и коробку конфет.
Он деловито распахнул дверцу холодильника.
Олеся содрогнулась. Только сегодня утром она позволила себе отрезать от палки сервелата небольшой кусочек, так как Николай Леонидович не оставил в холодильнике ничего, кроме прокисшего борща, куска сала и большой головки чеснока. Да и коробку конфет она вскрыла накануне.
– Что это? – Миловидов повертел в руках колбасу и понюхал ее. – Почему не целая, они что, не могли оставить целую? Ну и жадюги! И где коробка конфет?
– Я ее съела, – произнесла Олеся. – Уж извините, так получилось.
– Ах вот оно что, – протянул Миловидов. – Ты ее съела, красавица! А что же мне-то делать, скажи на милость? Ну-ка, где телефон, позвоню зятю, выясню, почему это его студентки поедают то, что им не принадлежит!
Николай Леонидович, которому Миловидов подробно изложил суть произошедшего, в строгих, лающих тонах отчитал Олесю и еще раз напомнил, что мясо в морозилке трогать нельзя, оно – соседское.
Олеся понимала, что декан, как это обычно и бывало, врет, но что она могла поделать? Приходилось тратить собственные деньги, чтобы купить продукты. Вот так-то! Она в который раз прокляла Владика Вевеютина, который под благовидным предлогом избежал участи обитания на квартире декана.
Брат Марины Васильевны, доев колбасу, растянулся на диване в гостиной и захрапел. Олеся осторожно включила в соседней комнате телевизор. Через пять минут перед ней возник Виктор Васильевич. Он схватил пульт…
– Я же сплю, ты что делаешь, красотка! – сказал он и выключил телевизор. – Смотри у меня, вот позвоню опять декану, он тебе снова задаст трепку. А то развели, понимаешь, студенток, которые старших не уважают.
В который раз Олеся ощутила на себе плотоядный, ощупывающий взор Виктора Миловидова. Девушке стало не по себе, она поежилась. Он завтра уедет, успокоила она себя, и все будет позади. Надо немного потерпеть, и скоро она окажется дома!
– Ладно, бывай, я поеду в город по делам, – сказал около девяти вечера Виктор Васильевич и, как обычно, добавил несколько непечатных выражений.
– А когда вы вернетесь? – спросила с тревогой Олеся.
Вообще-то она надеялась услышать, что Миловидов уедет уже сейчас, однако брат Марины Васильевны произнес:
– А тебе-то какого хрена, дорогуша, это нужно знать? Когда приеду, тогда и приеду. Ясно? Но ты меня не жди, ложись спать!
Она последовала его совету и улеглась спать. Резкий звонок разбудил ее около половины третьего. Олеся, ничего не понимая, открыла глаза и в страхе уставилась в темноту. Что происходит?
Звонок прозвенел еще несколько раз, в дверь затарабанили. Она поняла – вернулся Виктор Миловидов.
Олеся открыла ему дверь. Он был не один, вместе с ним на пороге стояла вульгарно накрашенная девица в мини-юбке, которая жевала жвачку и глупо хихикала.
– Это моя двоюродная сестра, ты ничего такого не подумай, – сказал Виктор Васильевич.
Они с девицей скрылись в гостиной. Олеся улеглась на раскладушку, накрыла голову подушкой и постаралась снова заснуть. Однако ей мешала громкая музыка, хохот «кузины» Виктора Васильевича и другие специфические посторонние звуки.
Она не заметила, как заснула. Снова Олеся проснулась оттого, что громко хлопнула дверь. Часы показывали около пяти. Олеся взмолилась про себя – ну когда же все это закончится! Почему Миловидов не успокоится? Ведь и такие, как он, когда-то спят.
Колыхнулись занавески, около раскладушки возник Виктор Васильевич. В боксерских трусах он выглядел устрашающе. Он подошел к Олесе, сдернул с нее простыню и произнес:
– Пошли со мной танцевать, красотка! Эта шлюшка свалила, а я только вошел во вкус.
Он грубо схватил Олесю за руку. Девушка сопротивлялась. Ей совершенно не хотелось подчиняться глупым приказаниям этого доморощенного мафиози. Виктор Васильевич все же вытащил ее в гостиную, прижал к себе и, поглаживая по спине и ягодицам, прошептал:
– Красотка, как же ты мне нравишься!
Девушка испуганно отпрянула от него. Этого еще не хватало! Что она должна делать? Она же одна в квартире, с ней незнакомый полупьяный мужчина, сейчас раннее утро. Олеся была готова заплакать.
Миловидов толкнул Олесю на кровать. На нее обрушилось сто с лишним килограммов живой плоти. Олеся закричала и стала колошматить Виктора Васильевича кулаками. Он, не ожидая сопротивления, перевернулся на спину. Олеся вскочила на ноги и в чем была – в тонких шортиках и маечке – побежала к телефону. Она судорожно набрала номер сотового Николая Леонидовича. На десятом гудке сонный злобный голос декана ответил:
– Ну что еще такое, я слушаю, кто это?
Олеся, оглядываясь на гостиную, откуда в любой момент мог появиться Миловидов, зашептала:
– Николай Леонидович, извините, это Олеся. Брат вашей жены пытается меня изнасиловать, что мне делать?
Декан ответил:
– И из-за такого пустяка ты меня тревожишь! Тебе почудилось, Олеся. Это Витя так шутит. Ну-ка дай мне его, живо!
Олеся отошла к входной двери, открыла ее, вышла в общий коридор, а потом произнесла:
– Эй, с вами хочет поговорить декан!
На ее зов появился Миловидов, который, грозно сопя, взял трубку.
– Да, да, Колян, это я. Девчонка с ума сошла, ничего не было. Ну, она не так все поняла. Ну да, конечно, я бы никогда в твоем доме… Я понял…
Он протянул трубку Олесе.
– Колян желает с тобой поговорить, дура! И не бойся, не нужна ты мне, у меня и так баб полно!
Олеся с опаской приблизилась к телефону. Девушка была готова в любую секунду броситься наутек на улицу. Николай Леонидович грозным тоном сказал:
– Ты что позволяешь себе, Гриценко, звонишь мне ночью и обвиняешь Виктора Васильевича невесть в чем. У тебя что, нет чувства юмора? Он ничего не хотел с тобой сделать, запомни это!
– Николай Леонидович, брат вашей жены пытался меня изнасиловать, он повалил меня на кровать, – произнесла девушка, но декан прервал ее, выдал стандартную угрозу и повесил трубку.
Вслушиваясь в пищащие сигналы, Олеся взглянула на Миловидова. Тот, потирая руки, сказал:
– Ну что, съела, идиотка? Колян знает, что все в порядке. Он тебя отчислит из университета, если будешь сопротивляться. Так иди ко мне, я парнишка неплохой, даже денег тебе дам, если нужно. А то вопишь, бьешь меня! Хотя мне такие нравятся, как ты, дикие кошечки…
Олеся бросилась наутек, прихватив со стула свою одежду и кошелек. Она решила больше не возвращаться в квартиру к декану. Ей не хотелось быть изнасилованной сластолюбивым братом его супруги. Поэтому, дождавшись ближайшего автобуса, она отправилась домой, где все рассказала родителям. Те посоветовали ей не поднимать шума. Олеся была такого же мнения.
Однако днем в ее квартире раздался телефонный звонок. Декан Машнэ, брызжа слюной и истерично крича, вылил на Олесю потоки грязи.
– Ты что себе позволяешь, Гриценко! – орал он. – Ты бросила мою квартиру, уехала в неизвестном направлении! Да как ты смеешь! А если бы нас обокрали?!
– Николай Леонидович, ваш родственник хотел меня изнасиловать, я вам уже говорила, я не могла оставаться там и подвергать себя риску. Разберитесь лучше с ним.
