кофейной комнате. Будет ли это когда-нибудь — она не знала.
Она продолжала следить за политическими событиями в Коста-Бьянке, которые развивались с почти космической скоростью. Полковник Рамон ди Сан-Стефано получил долгожданные погоны бригадного генерала. Он доблестно проявил себя в борьбе с мятежниками в провинции.
Официозные газеты и телеканалы стихли, об Алексе никто не вспоминал. Как знала по своему журналистскому опыту Изабелла, это добрый знак. Он жив, его не схватили, иначе бы в средствах массовой информации царила подлинная истерия. И у нее есть надежда, что она увидит его.
Рамон ди Сан-Стефано был назначен президентом Сантьяго на пост министра обороны. Изабелла по этому поводу даже распила в одиночестве бутылку шампанского. Потом появились слухи о его предстоящей женитьбе на Лилиан, той самой безобразной и богатой девице, которую ему подыскал брат- архиепископ.
Изабелла по-прежнему наслаждалась праздным ничегонеделанием. Но она стала замечать, что подобный образ жизни тяготит ее. Пройдет месяц, затем еще полгода — и что дальше? Она живет как будто под домашним арестом.
И самое ужасное, что рядом нет Алекса…
— Экстренное сообщение, — диктор внимательно пробежал глазами текст, который невидимые руки положили ему на стол.
Изабелла, как обычно, поздно вечером смотрела телевизор. Она предпочитала иностранные каналы, благо у нее имелась «тарелка». Программы Коста-Бьянки, все, как на подбор, показывали сериалы, выпускаемые в огромных количествах местными киностудиями, глупые ток-шоу и новости, в которых президент Диего Сантьяго прославлялся как герой отчизны и мудрый вождь.
Изабелла не обратила внимания на слова «экстренное сообщение». Скорее всего, раскрыт очередной заговор или предотвращена попытка покушения на Сантьяго.
— Президент только что подписал указ об отставке министра обороны генерала Рамона ди Сан- Стефано, — сказал диктор. — Причина подобного решения главы государства — участие генерала в противоправительственных действиях…
— Ну что же, Рамон, прими мои соболезнования, — Изабелла отсалютовала экрану телевизора. — Пришла и твоя пора. Ты продержался чуть больше четырех месяцев.
Рамон и до назначения на пост министра был популярен среди военных. Изабелла, достаточно хорошо изучив ди Сан-Стефано, не знала, чем конкретно это объясняется. Он не блистал умом и тем более красноречием, не одержал крупных побед… Но зато имел пышную фамилию, импозантную внешность, мелькал в светской хронике и преданно служил власть имущим. И все же Рамон, в отличие от архиепископа, был склонен к авантюрам. Наверняка он тайно мечтал о президентском кресле. И, разумеется, попался в глупую ловушку.
Ей было даже немного жалко экс-любовника. Она хотела позвонить архиепископу, но потом передумала. Собственно, зачем? Они оба оскорбили ее, и все, что теперь происходит с ними, ее не касается.
Одной отставкой дело не ограничилось. В Коста-Бьянке один за другим проходили скандальные судебные процессы, на которых врагов президента Сантьяго, реальных или мнимых, безжалостно приговаривали к огромным срокам заключения или смертной казни. Президент, хитрая бестия, таким образом избавлялся и от чересчур популярных и представляющих для него опасность соперников. Видимо, Рамон ди Сан-Стефано был зачислен в подобную категорию.
Молодой военный, уже в генеральском звании, пользующийся авторитетом среди военных, — это вызывало опасения. Диего Сантьяго пришел к власти не для того, чтобы потерять ее в результате путча.
Вначале Рамона заключили под арест на его вилле, через два дня перевели в государственную тюрьму.
Обвинения звучали крайне серьезно — подготовка заговора, желание ликвидировать законную власть и, как обычно, траты государственных средств. В последнем был замешан любой политик Коста-Бьянки, и сам президент не был исключением.
Немедленно родители Лилиан расторгли помолвку и отменили свадьбу, которая планировалась на середину декабря. Архиепископ Эльпараисский в небольшом интервью, нервный и мучительно подыскивающий слова, заявил, что не имел ни малейшего представления о планах брата и сожалеет о случившемся.
— Я надеюсь, что его высокопревосходительство господин президент будет милостив к моему брату. Да смилуется господь над его грешной душой, — такой фразой закончил Флориан интервью.
Изабелла поразилась, с какой легкостью он отрекся от опального брата. Рамон пережил то, через что не так давно пришлось пройти ей. Но ему грозит тюрьма или, скорее всего, расстрел.
Поздно вечером 17 октября на ее вилле раздался телефонный звонок. Изабелла, уже успевшая заснуть, не хотела брать трубку, но потом заставила себя — вдруг это Алекс? Каждый раз, когда в саду раздавался шорох, она грезила, что перед ней снова возникнет Коваччо-младший. Кто еще может звонить ей в такое неурочное время? За последнюю неделю ей позвонили всего единожды, и то это оказался ее портной, который отменял примерку нового костюма.
— Изабелла, — услышала она взволнованно-жалобный голос. — Это я, Рамон ди Сан-Стефано…
Она сразу узнала его и поразилась: как же жалобно и неуверенно звучал его голос. Рамон был крайне напуган.
— Изабелла, прошу тебя, не бросай трубку, — зашептал он. — Ты моя последняя надежда. Я звоню из тюрьмы, они думают, что я говорю с адвокатом. Но эта сволочь работает на Сантьяго, как пить дать. Они обвиняют меня черт знает в чем. Ты знаешь, я не святой, но они пытаются сделать из меня Франкенштейна и повесить все преступления. Изабелла, мне грозит расстрел. Через два дня начнется процесс, они хотят провести его в течение суток и вечером, привести приговор в исполнение…
Она не могла вставить и слова, Рамон выливал на нее потоки информации, даже не спросив, как у нее дела. Впрочем, что еще она могла ожидать от человека, которому осталось жить всего несколько дней.
— Флориан меня предал, мои друзья отвернулись, никто не хочет помочь мне, — продолжал Рамон. — У меня есть только ты, Изабелла.
— А как же твоя возлюбленная Лилиан? — спросила Изабелла.
Рамон застонал на другом конце провода:
— Белла, я был такой дурак, когда отверг тебя. Извини меня за обидные слова, за ту боль, которую я причинил тебе. Я же не любил эту богатую недотрогу, она была мне нужна как прикрытие, как респектабельный фасад… Ты же совсем другая, Белла… Я все еще тебя люблю!
Изабелла ему не верила. Она могла положить трубку — и оставить Рамона наедине с самим собой в камере смертников. И все же она так не поступит.
— Что ты хочешь от меня, Рамон? — спросила она. — Как я могу помочь тебе?
— Для начала посети меня в тюрьме. Я доверяю только тебе, Изабелла. Ты должна помочь вытащить меня отсюда. Запомни, мне осталось всего несколько дней…
Их разъединили. Истекли десять минут, отведенных Рамону на разговор с адвокатом. Рамон в беде и обратился за помощью именно к ней. Он хочет невозможного — чтобы она освободила его. Но как она сможет это сделать?
Следующим утром она отправилась на свидание в государственную тюрьму. Ей стоило неимоверных усилий добиться права увидеться с Рамоном.
— Сеньора Баррейро, кем вы доводитесь заключенному? — добивались от нее.
Подумав, Изабелла ответила:
— Невестой.
Ее пропустили. Изабеллу провели по мрачным коридорам в комнату для свиданий. Рамон сидел, отделенный от нее прозрачным пуленепробиваемым стеклом. Они могли общаться при помощи допотопного телефона.
Он выглядел уставшим, измученным и обреченным. Кто бы мог узнать в этом трясущемся, бледном человеке с всклокоченными волосами и синяками под глазами бравого генерала Рамона ди Сан-Стефано, бывшего министра обороны, любимца женщин?
