– Вам оставаться опасно! – возразил Илья, однако по его тону Надя поняла: новость о том, что она пока останется в Заволжске, очень обрадовала молодого человека. Тот даже смутился.
Надя же, поднимаясь, сказала:
– Илья, благодарю вас за гостеприимство, но не буду злоупотреблять им. Мне пора, поздно уже!
– Я не отпущу вас одну! – заявил решительно Илья. – Обязательно провожу вас до гостиницы, потому что в городе действует маньяк. Кстати, считаю, что вам необходимо обратиться в милицию. Хотя… – он поморщился и закончил фразу: – Хотя хода вашему заявлению никто не даст. Не исключено, приложат все усилия для того, чтобы вообще не принять его к рассмотрению. Пока Михаил Федорович не вернется на рабочее место, всем будет заправлять Хвостов, а фактически – Кот.
– Кот? – удивилась Надя. – Вашим городом правит кот?
– Кот с большой буквы, – усмехнулся Илья. И пояснил: – Фамилия у нашего прокурора такая. Вениамин Юлианович – редкостный мерзавец, скажу я вам, однако именно поэтому он отлично вписался во властные структуры.
Прогулка по ночному Заволжску продлилась намного дольше, чем занял путь от квартиры Ильи до гостиницы около железнодорожного вокзала. Погода была теплая, с Волги дул легкий ветерок, на небе бриллиантами сияли звезды. И если бы не мысль о том, что где-то рядом шастает сынок дяди Крюка, Надя могла бы сказать, что чувствует себя счастливой. Счастливой, потому что она сумела разобраться в своем прошлом. Счастливой, потому что нашла нежданно-негаданно старшую сестру. Счастливой, потому что познакомилась с Ильей.
– Значит, вы хотите вести расследование в одиночку? – спросила Надя, когда они подошли к гостинице и настал неизбежный момент расставания.
– Я должен его вести! – убежденно произнес Илья. – Потому что Хвостов и Кот не заинтересованы в том, чтобы вдруг вскрылось: Борщевский невиновен. Но я не могу допустить, чтобы Андрей Онойко убивал и дальше. Этому нужно положить конец!
– Я хочу знать, что сделал его папаша с… с Настей… – тихо сказала Надя. – Уверена отчего-то, что Онойко-младший в курсе. Вы же говорили, что он, по всей видимости, двадцать пять лет назад ассистировал дяде Крюку. Илья, у меня идея! Вам понадобится помощник или помощница?
Лицо Ильи находилось так близко от ее… внезапно молодой человек поцеловал Надю. А затем отпрянул и забормотал:
– Извините, не знаю, что на меня нашло! Так вот, о вашем предложении…
Тогда Надя привлекла Илью к себе и сама поцеловала его. Сколько это длилось, никто из них сказать не мог. Со стороны железнодорожного вокзала раздалось два удара – было два часа ночи.
– Надя я хотел вам сказать… тебе сказать… – запутался в местоимениях Илья. – В общем, я не могу допустить, чтобы с тобой произошло что-то ужасное! Ты же видела, на что способен сынок дяди Крюка!
– А я не могу допустить, чтобы что-то ужасное произошло с тобой! – ответила ему в тон девушка. – Ты же сам говорил, что тебе никто не верит и никто не хочет помочь в расследовании, потому отправили в отпуск. Я же верю и готова помочь. Одна голова – хорошо, а две лучше! Я, как и ты, хочу найти дядю Крюка и остановить убийства.
Илья поцеловал ее, и снова они забыли обо всем на свете, в том числе и о жестоком маньяке, сновавшем где-то рядом. Когда часы пробили половину третьего, Надя решительно заявила:
– И тебе, и мне пора! Встретимся завтра, вернее, уже сегодня утром. И вместе примемся за расследование.
Однако расстались они только в начале четвертого, потому после этих слов снова принялись целоваться. Оказавшись в своем номере, Надя приняла горячий душ и нырнула в постель, думая об Илье и о том, что, если бы не дядя Крюк, она бы ни за что не познакомилась с ним…
Как и договаривались, Новгородцев забрал ее в восемь – девушка ждала его в холле гостиницы. Илья нежно поцеловал ее, и они отправились на прогулку по набережной, одновременно обсуждая то, что им было известно, и планируя дальнейшие шаги.
– Андрей Онойко где-то скрывается, – произнес убежденно Илья. – Весь вопрос в том, где именно. Квартиры у него здесь нет, он продал ее после смерти матери. Однако может снимать где-то угол.
– В моей гостинице, во всяком случае, он не живет! – сказала Надя и взяла Илью за руку.
На набережной проходил оживленный митинг. Молодые люди заметили трибуну, около которой толпилось множество людей. На большом транспаранте, гордо реявшем над трибуной, было выведено: «Дядя Крюк мертв! Но нашему городу нужны перемены!»
На сцене появилась массивная женщина, чья грудь была увенчана огромной сверкающей брошью в виде Эйфелевой башни. Наде бросились в глаза неестественно белые зубы и визгливый голос ораторши.
– Доколе, спрашиваю я вас, дорогие мои друзья, мы будем вынуждены становиться заложниками нашей дорогой градоначальницы и правоохранительных органов, которые не в состоянии обеспечить нашу с вами безопасность? – вопила тетка в микрофон. – Да, Борщевский повесился, туда ему и дорога, но ведь любой другой псих может вообразить себя последователем дяди Крюка и снова приняться за убийства! Способна ли власть предотвратить это? Нет!
– Лариса Бормотухина, она же Звездинская, – пояснил Илья. – Наш гений журналистики. Рвется в политику и хочет стать градоначальницей. Обожает демагогию и нагнетание страстей. Однако ее можно понять – Онойко-старший убил ее сестру. И с тех пор она возглавляет фонд родственников жертв дяди Крюка.
Лариса Бормотухина с первого взгляда Наде не понравилась, поэтому молодые люди быстро зашагали в противоположном от трибуны направлении. Они как раз сортировали известные им данные, когда зазвонил мобильный Ильи.
– Новгородцев… – произнес тот в трубку, принимая звонок. – Да, да, Марина, конечно, я помню вас!
Надя нахмурилась. Конечно, у Ильи наверняка имелись знакомые и даже любовницы…
– Ведьма? Очень интересно… Что она вопила вам вслед? Так и сказала? Понимаю! Как у вас дела? Ага, уезжаете на Черное море отдохнуть… Вместе с Тимофеем? Всего вам хорошего! И благодарю за информацию! Да, она мне поможет.
Илья положил трубку и пояснил:
– Звонила Марина, подруга первой жертвы новой серии убийств. Они вместе были на заброшенном кладбище, однако Марина и Тимофей вовремя оттуда смотались. А вот Никита с Оксаной остались. И маньяк Оксану обезглавил. А парня-подростка сбил автомобиль. Кстати, Никита – сын нашей градоначальницы. Марина сошлась теперь с Тимофеем, хотя до того была девушкой Никиты. Тимофей же был парнем Оксаны. Но кто с кем дружит, меня не занимает, дело в другом…
Надя, слушая его, покраснела – а она-то вообразила всякую чушь! И какое ей дело, имеются ли у Ильи подружки и любовницы? Или… или она к нему неравнодушна?
– Я допрашивал ребят в ту ужасную ночь, но они не могли сказать ничего путного. И только теперь Марина вспомнила кое-какую важную деталь. Когда четверо приятелей на авто Никиты, подаренном ему мамочкой-мэршей к окончанию школы, неслись по городу, то едва не сбили Ведьму. Ведьма – наша местная сумасшедшая, вообще-то безобидная, собирает по ночам коренья и травы, варит какие-то зелья и занимается магией. Старушка с приветом, но многие считают, что она в самом деле умеет общаться с силами тьмы. Так вот, Ведьма прокляла ребят, в частности Никиту и Оксану. И предрекла, что еще до восхода солнца они умрут – мол, их заберет к себе дядя Крюк. Или, как сообщила мне сейчас Марина, его чадушко. Девушка уверяет: бабка так и сказала!
Надя в волнении воскликнула:
– Чадушко? То есть сын Онойко Андрей? Но откуда Ведьма знает о нем?
Засовывая мобильный телефон в карман, Илья заявил:
– Вот это мы сейчас и выясним! Допрашивать Ведьму я не имею права, однако мы нанесем ей неофициальный визит. Ведь ей знать о моем отстранении от дела вовсе не нужно! Ведьма шастает по Заволжску днем и ночью, причем в любую погоду. Старуха, может, и с приветом, но наверняка многое знает и многое видит! Так что, не исключаю, в курсе, где прячется Андрюша.
Обитала Ведьма в крошечной хибаре у самой Волги. Поблизости не было ни единого дома – никто не
