Избранные произведения

За жребий человеческий довольно
Той мести, утешения того,
Что на траве лежу я, улыбаясь,
В недвижности и праздности и глядя
На землю, и на море, и на небо.

Перевод А. Ахматовой

К ДРЕВНЕМУ НАДГРОБЬЮ, НА КОТОРОМ УСОПШАЯ ДЕВУШКА ИЗОБРАЖЕНА УХОДЯЩЕЙ В ОКРУЖЕНИИ БЛИЗКИХ[57]

Куда идешь? Чей зов
Уводит вдаль тебя,
Прекраснейшая дева?
Для странствий кров отеческий одна
Ты вовремя ль покинула? Сюда
Вернешься ли? Украсишь ли досуг
Тех, что сейчас в слезах стоят вокруг?

Твои ресницы сухи, жесты живы,
Но ты грустна. Приятна ли дорога
Иль неприятна; мрачен ли приют,
К которому идешь ты, или мил —
Ответа не дают
Суровые черты.
Немилость ли небес снискала ты,
Любовь ли; счастлива ты иль несчастна —
Ни мне и никому, быть может, в мире,
Увы, теперь не ясно.
То смерти зов; в самом рожденье дня —
Его последний миг. В гнездо свое
Ты не вернешься. Вид
Своих родных навеки
Ты позабудешь. Место,
Куда ты направляешься, — Аид.
Там вечное пристанище найдешь ты.
Быть может, этот жребий и не плох,
Но всех, кто рядом, слышен скорбный вздох.

Не видеть света вовсе,
Наверно, было б лучше. Но едва
Дожить до дней, когда лишь расцвела
Девичья красота
И облика и стана
И то, что было далью,
Вплотную подошло;
В огнях надежд, задолго до того, как
Явь бросила на светлое чело
Тень мрачную свою,—
Как пар, который облачком несло,
Трепещущим у неба на краю,
Рассеяться, едва успев возникнуть,
Сменить на мрак могильный навсегда
Грядущие года,—
Быть может, разум в этом видит счастье,
Но все же чувства жалости высокой
И скорби — избежать не в нашей власти.

О мать, внушающая страх и слезы
Извечно существам одушевленным,
Ты чудом (понапрасну восхваленным)
Считаешься, природа,
Рождаешь ты и кормишь, чтоб убить;
Но зло — уйти до срока,
За что на смерть ты обрекаешь тех,
Кому неведом ни единый грех?
Что ж мучишь безутешным
Страданьем и тоской
И тех, кто покидает мир до срока,
И тех, кто будет плакать одиноко?
Куда ни обратись, везде несчастно
Потомство на земле!
Тебе угодно было.
Чтоб обманула жизнь
Надежду юную, чтоб скорбью полны
Катились волны лет и чтоб защитой
Была лишь смерть; неотвратимым знаком,
Законом непреложным
Поставила ее ты на пути.
Зачем хоть цель в конце столь тяжких странствий
Не сделала ты радостной? И то,
Что носим мы в душе,
В грядущее готовясь,
То, в чем единственная наша сила
Копилась к горьким дням,
Ты трауром увила И окружила тучею ненастной —
И более ужасной,
Чем бури все, открыла гавань нам?
Коль уж и то несчастье,
Что смерти отдаешь ты
Всех нас, кого безвинно, против воли,