Вошедший сжал тонкие губы и смотрел на перепуганную девушку блестящими глазами.
– Она еще красивее, когда сердится, – пробормотал он, и по его губам пробежала сладострастная улыбка.
Амелия тревожно следила за ним.
– Я не хочу пугать вас, милое дитя, – сказал посетитель отеческим тоном, – я друг вам, поверьте.
– Я прошу вас уйти, я одна и никого здесь не принимаю, – сказала Амелия, стараясь казаться спокойной.
– Мне известно ваше печальное положение, – не смущаясь, продолжал незнакомец. – После смерти вашей матери вы остались почти без всяких средств.
– У меня есть мое ремесло, я – вышивальщица. Я ничего не прошу и никому не позволю предлагать мне непрошенную помощь.
– Я знаю, что вы много должны за свое помещение и вам грозит выселение за неплатеж. Я в хороших отношениях с вашим хозяином. Позвольте мне ходатайствовать за вас.
– Вы знаете герцога д'Отранте? – спросила Амелия.
– Я его приятель, – ответил незнакомец со сдержанной улыбкой, доставая полную щепотку из большой табакерки, причем нюхая, продолжал следить своим кошачьим взглядом за дрожащей девушкой, опиравшейся на спинку стула.
– Да уж не герцог ли д'Отранте вы сами? – живо спросила она.
– Черт возьми! – рассмеялся незнакомец. – Если ты узнала меня, милая малютка, то это очень упрощает дело. Да, я – герцог д'Отранте, но для тебя я – просто поклонник твоих прелестных глаз, желающий устроить для тебя счастливую, беззаботную жизнь взамен нескольких часов блаженства около тебя. Скажи, ты согласна?
Амелия слушала, дрожа от негодования. Весь ее страх исчез. Она сделала шаг навстречу Фушэ и гордым жестом указала ему на дверь, говоря:
– Уходите! Вы не имеете права оскорблять меня и угрожать мне. Пока вы не выселили меня отсюда при помощи ваших сыщиков и приспешников, я здесь у себя.
– Я не угрожаю и не оскорбляю вас! Поверьте, я не так страшен, как вы думаете. Я узнал от Пака, моего управляющего, что после смерти матери вы очень нуждаетесь, задолжали за квартиру и не имеете никаких средств к жизни, кроме случайного заработка у белошвейки в Пале-Рояле. Я узнал, кроме того, что вы – особа прекрасного поведения, развитая и более интеллигентная, чем ваша среда. Вашего происхождения, вашей семьи я не знаю. Достаточно взглянуть на ваши прекрасные глаза, на ваше свежее личико, чтобы плениться вами навсегда. Ваша юная красота очаровала меня с первого же раза, когда я увидел вас. С тех пор одно желание владеет мной: видеть вас наедине, без несносных свидетелей, чтобы сказать вам, что если вы согласитесь хоть сколько-нибудь полюбить меня, то я сделаю вашу жизнь счастливой. Я жду вашего ответа. Не будьте так недобры, позвольте любить вас, я умоляю! Я только потому не встал на колени, что это смешное положение не подходит ни к моему возрасту, ни к сану, но сила моего чувства от этого не меньше.
Последние слова Фушэ произнес дрожащим голосом и двинулся к Амелии, желая заключить ее в свои объятия.
Она выскользнула из его рук и, бросившись к окну, распахнула его настежь.
– Что вы делаете? Зачем вы открыли окно? – крикнул удивленный Фушэ, прерывая объяснения в любви.
– Вы заперли дверь, – холодно сказала Амелия, – мне остается только окно, которым я и воспользуюсь.
– Что вы хотите сделать?
– Позвать на помощь, если вы сделаете еще хоть шаг ко мне. О, хоть вы и министр полиции, ко мне придут на помощь, меня защитят, когда я стану кричать в это окно, что мужчина хочет оскорбить девушку, у которой нет иной защиты, как добрые люди.
– Полно, незачем сердиться и кричать! Закройте окно' Вы можете простудиться, когда я открою дверь и будет сквозной ветер.
Фушэ прибег к своей обычной насмешливости, чтобы скрыть досаду и смущение.
Амелия закрыла окно, а он уже с порога оглянулся на нее и сказал:
– Вы победили меня, малютка, на этот раз вы взяли верх, доказав мне, что вы у себя дома. Но берегитесь, чтобы не случилось наоборот, когда, в свою очередь, я буду у себя.
– Я никогда не буду у вас!
– Министр полиции у себя в каждой кордегардии королевства, и мы можем встретиться там с вами.
Произнося про себя проклятия, Фушэ стал спускаться с той лестницы, по которой только что поднимался полный нетерпения любви, с огнем страсти в глазах.
Амелия провела весь день в сильном нервном возбуждении. Теперь она поняла, о какой опасности предупреждал ее своими намеками Пак. Оказалось, что герцог д'Отранте влюблен в нее или по крайней мере желал обладать ею. Он открыл отчасти свои планы Паку и приказал ему быть неумолимым с бесправной жилицей дома, рассчитывая на то, что страх выселения приведет ее в его объятия. Теперь она, видя, какими средствами Фушэ хочет воздействовать на нее, убедилась, что Пак был прав, советуя ей обратиться к императору, и сильно раскаивалась, что не последовала этому совету. Но теперь было уже поздно, к тому же и Пака более не было с ней.
Что делать? Оставаться в этой комнате, подвергая себя преследованию отвергнутой любви и упрямства Фушэ, желавшего торжествовать над дурочкой, отказавшейся от собственного счастья, было опасно. Надо уйти, искать себе приют. Но для этого прежде всего нужны деньги, хотя бы небольшая сумма на первые, необходимые расходы. Где их найти? Если бы еще Пак был тут! Но, вероятно, его уже удалил Фушэ, сообразив, что тот может оказать ей поддержку и помощь. Ее, очевидно, хотели оставить совсем одну, в
