на меня?
Граф не упомянул о похищении Сперо: он боялся услышать ответ.
— Кровь пролилась,— холодно ответил Мальдар,— и да падет она на твою голову! Но ты произнес священные слова, при которых каждый правоверный обязан отвечать. Говори, чего ты желаешь?
— Твои люди захватили в плен наших, какая судьба постигла их?
— Они умерли! — громко ответил Мальдар.
— Все?
— Да, все.
— Все? — содрогаясь от ужаса, вскричал граф.— Горе тебе, если это правда!
В этот момент Медже протиснулась к графу и вскричала:
— О, лживые слуги пророка! Да будет над вами вечное проклятие Аллаха! Вы слышали? — обратилась она к спутникам Монте-Кристо, — Негодяй уверяет, что все пленники умерли! Они убили капитана Жолиетта!
— Во имя всех чертей,— крикнул Кукушка,— за это они дорого поплатятся! Командир, чего мы ждем? Взорвем это проклятое логово, клянусь вам бородой пророка, которого беспрестанно призывают эти собаки. Если этот разбойник сказал правду, то от Казбы не останется камня на камне! Вперед!
Но Монте-Кристо колебался и медлил — он еще надеялся. Быть может, Мальдар солгал, и Сперо еще жив! В эту Минуту были забыты и Мерседес, и ее сын, граф думал лишь о своем сыне…
— Ты говоришь,— дрогнувшим голосом сказал Монте-Кристо,— что все пленники убиты? Неужели ты не пощадил даже невинного ребенка?
Мальдар злорадно засмеялся и спросил:
— Ты говоришь о своем сыне?
— Да… Мой сын… он тоже умер?
Наступила томительная пауза, у Монте-Кристо потемнело в глазах, но он крепился и терпеливо ждал ответа.
— Твой сын еще не умер! — многозначительно произнес Мальдар.
Измученный отец вскрикнул. Итак, надежда не обманула его — Сперо еще был жив.
Оправившись от волнения, он сказал:
— Я знаю тебя! Ты — Мальдар, которого я приютил на своей яхте! Что я сделал тебе худого и за какое преступление ты мстишь мне, похитив моего ребенка?
— Франция виновата перед нами… и, как француз, виновен и ты!
— Не ты ли сам прежде служил Франции?
— Я притворялся лишь для того, чтобы достичь своей цели.
— Как поступишь ты с моим сыном?
— Это будет зависеть от тебя. Войди к нам, ворота цитадели откроются, но лишь для тебя. Здесь мы и поговорим о выкупе за твоего сына.
— Не ходите, командир,— крикнул Кукушка,— вас заманивают в западню!
Монте-Кристо обратился к Медже:
— Что ты посоветуешь мне? — спросил он.
Медже вздрогнула, затем сказала:
— Иди. Лев не боится тигра.
— Я иду, Мальдар! — вскричал граф.
— Да сохранит вас Бог, командир,— сказал Кукушка,— но если через полчаса вы не вернетесь, я забью тревогу!
Монте-Кристо сошел с груды камней и твердым шагом направился к воротам.
41. Монте-Кристо превращается в Дантеса
Кукушка и Жакопо, оба с заряженными ружьями, поспешли за графом.
— Возьмите нас с собой, господин,— умоляли они.
— Назад! — строго сказал граф.— Я дал слово и сдержу его!
Затем он громким голосом вскричал:
— Мальдар, я здесь, и со мной нет никого!
Ворота со скрипом отворились, и граф вступил во двор, где его тотчас же окружили куаны с факелами в руках.
Затем ворота захлопнулись. Монте-Кристо направился к Мальдару, стоявшему со скрещенными на груди руками. Когда граф приблизился к нему, араб в знак приветствия коснулся рукой своей зеленой чалмы.
Испытующим взором всматривался Монте-Кристо в лицо араба, в мрачно сверкающие глаза, и сердце его сжалось от ужаса. Этот человек казался олицетворением ненависти, а между, тем в его руках находился Сперо…
— Я здесь,— сдавленным голосом произнес граф,— ты позвал меня для переговоров о выкупе за моего сына: каковы твои условия?
— Ты, вероятно, очень любишь сына?
— Только человек, никогда не бывший отцом, может задать подобный вопрос.
— Можешь ли ты пойти на любые жертвы для его спасения?
— Могу, на все! Вели меня пытать, пусть моя кровь по каплям выльется из тела, и, умирая, я буду благословлять тебя, если только ты освободишь моего сына. Но довольно слов, перейдем к вопросу о выкупе… Желаешь ли ты серебра, золота или драгоценностей? Я богат, при помощи моих сокровищ ты мог бы в течение многих лет содержать свои войска, я могу вымостить золотом улицы Уарглы и обогатить тебя так, что в сравнении с тобой сам падишах выглядел бы бедняком! Итак, говори!
По лицу Мальдара скользнула злобно-насмешливая улыбка.
— О, жалкие слепцы! — произнес он с расстановкой.— Вы не хотите видеть! Ты считаешь себя богатым, а между тем, ты — нищий! Один я могу называть здесь себя богатым!
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что я, Мальдар, богаче тебя, графа Монте-Кристо. Я не дрожу, подобно тебе, за то, что для меня дороже всего! У тебя лишь одно сокровище — твой сын, и он в моих руках! Понял ли ты теперь, в чем дело, ты, гордый отец, у которого отняли единственное дитя!
Монте-Кристо содрогнулся: да, этот человек говорил правду! Все сокровища мира отдал бы он за одну улыбку сына.
— Перейдем к делу,— сказал он сурово,— какую сумму ты требуешь?
— Денег мне не надо!
— Возьми мою жизнь!
— Твоя жизнь уже не принадлежит тебе — одно мое слово, и твоя голова скатится к моим ногам.
— Но этим самым ты нарушишь право гостеприимства!…
— О, легковерный безумец,— насмешливо вскричал Мальдар,— разве можно говорить о праве гостеприимства, когда дело идет об арабах и французах? Как воры, под покровом темной ночи явились вы сюда, чтобы завладеть страной ислама и поработить его последователей! Как после этого могу я следовать твоим представлениям о гостеприимстве? Пойми, что здесь больше нет места слову или клятве, здесь идет борьба не на жизнь, а на смерть, война со всеми ее ужасами. Допускается всякая хитрость, любая уловка, если она служит для уничтожения врагов! Я слишком горд для того, чтобы обманывать тебя: ты и твои сообщники проникли в пещеру льва! Право жизни и смерти принадлежит мне, и я могу раздавить тебя, как ничтожного червяка!
Глаза Мальдара сверкали, его рука судорожно сжимала ятаган. Монте-Кристо выслушал его и, пересилив себя, спокойно сказал:
