Не теряя времени на то, чтобы дойти до кровати, Кован повалил ее на пол и представил все необходимые доказательства.
Глава пятая
Конан пристально смотрел в огонь маленького костра. Сухой верблюжий помет горел неярко и не привлек бы нежелательного внимания того, кто тоже оказался бы ночью посреди равнины Заморы. Киммериец вспомнил другой, волшебный, огонь на камнях алтаря.
Его беспокоило, что они проехали уже целый день, а Малак все не появлялся. Вообще-то Конан никогда не позволял себе уж очень рассчитывать на чью-либо помощь, но теперь он был более чем когда- либо уверен, что ему потребуется помощь Акиро. Не только во время их путешествия, но и после, когда настанет время исполнения обещания Тарамис. Да где уж, на каком Девятом Небе Великого Зандру провалился этот Малак!
Усилием воли он заставил себя отбросить бесполезные гадания и занялся рассматриванием своих спутников. Скорее, одного из них.
Бомбатта аккуратно наполнил серебряную чашу водой из одного из их кожаных бурдюков и протянул ее Дженне. С благодарной улыбкой она протянула руку из-под белоснежного плаща, накинутого на нее, чтобы защитить от ночного холода. Девушка оказалась совсем не такой, какую Конан ожидал увидеть, и он все никак не мог привыкнуть к этому. Тарамис говорила о своей племяннице как о ребенке, и он представлял себе девочку лет девяти-десяти, а не стройную девушку, двигавшуюся в своей свободной одежде с неосознанной грацией газели.
Конан неожиданно прервал общее молчание:
— Дженна, утром мы поедем в том же направлении?
— Госпожа Дженна, понял, вор? — почти рыча, поправил его Бомбатта.
Дженна вздрогнула, словно удивившись тому, о чем ее спрашивают. Ее глаза, похожие на глаза молодого олененка, на мгновение остановились на Конане, а затем повернулись к Бомбатте. Ему и был адресован ответ:
— Более точно я смогу сказать завтра. А пока я знаю только одно: нам нужно ехать на запад.
К горам Карпаш, понял Конан. Не самое приветливое местечко, где недолго и пропасть навсегда, если не знать хорошенько эти места или не взять проводника. На картах были нанесены лишь основные перевалы, использовавшиеся как торговые пути. А местные жители, хоть и не такие озлобленные, как горные племена Кезанкии, вовсе не отличались хорошим отношением к чужестранцам. Они имели обыкновение улыбаться гостю, приветливо встречать его и лишь затем, улучив момент, втыкали ему нож промеж ребер.
Киммерийца не удивляло, что он не получил ответа сам. С самого их отъезда из дворца Тарамис, еще до восхода, она ни словом не перемолвилась с ним, весь разговор шел только через Бомбатту. Но, будучи мастером своего дела, он понимал, что для вора нет ничего важнее информации. Поэтому он продолжил этот странный разговор:
— А как тебе удается узнать дорогу? Ключ сам притягивает тебя к себе?
— Ее не следует спрашивать, понял, вор? — вновь вскипел Бомбатта.
Где-то вдали завыл волк. Тяжелый, почти потусторонний звук, казалось, смешался с темнотой, пронизанной лунным светом.
— Что это, Бомбатта? — с любопытством спросила Дженна.
Человек со шрамами на лице бросил еще один уничтожающий взгляд на Конана, прежде чем ответить:
— Это такой зверь, малышка, что-то вроде собаки.
— А мы его увидим?
— Может быть, придется, малышка.
Конан тряхнул головой. Девчонка восхищалась всем подряд, ничего не зная о жизни в этом мире. Пустые улицы Шадизара, по которым они ехали к выходу из города, шатры караванов и спящие верблюды, стая гиен, следовавших за ними в течение полудня на почтительном расстоянии, — все так радовало ее, зажигало искорки в глазах и служило поводом для множества вопросов Бомбатте.
— То, что мне не удается у тебя выяснить, может погубить нас, — продолжал убеждать ее Конан.
— Не пугай ее, вор! — процедил Бомбатта.
Дженна положила ладонь на скрывавшую руку воина кольчугу:
— Я не боюсь, Бомбатта. Мой добрый Бомбатта.
— Ну тогда скажи мне, как ты определишь, где искать Ключ. Или расскажи Бомбатте, если ты по- прежнему не хочешь говорить со мной.
Ее глаза обратились было к Конану, однако затем остановились где-то на полпути между киммерийцем и высоким воином в черных доспехах.
— Я не знаю точно, как я нахожу дорогу. Просто так получается. Как будто я здесь уже была, — она тряхнула головой и рассмеялась. — Конечно, я понимаю, что этого не может быть. Я ведь ни разу в жизни не покидала тетиного дворца — вплоть до сегодняшнего утра…
— Если ты скажешь, куда нам нужно идти дальше, пусть даже приблизительно, я, наверное, смогу найти более короткий путь, короче, чем тот, по которому ты нас ведешь.
Вспомнив о том, что сказала Тарамис об особом расположении звезд, необходимом для оживления Валерии, Конан сжал в кулаке золотой амулет, висевший на его шее, и добавил:
— У нас мало времени.
Дженна в ответ еще раз тряхнула волосами и продолжила:
— Когда я вижу перед собой нужное место, я вспоминаю его. Но сначала мне нужно его увидеть.
Вдруг она рассмеялась и упала на спину, глядя прямо в звездное небо.
— А еще, я вовсе не хочу, чтобы наше путешествие закончилось побыстрее, Я хочу, чтобы оно продолжалось как можно дольше.
— Нет, малышка, так не получится, — сказал Бомбатта, — нам нужно вернуться в Шадизар через шесть ночей.
Конан сделал все возможное, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Этого еще не хватало. Его срок наступит через шесть ночей. Но Бомбатте нет никакого дела до воскрешения Валерии. Что же еще должно произойти в эту ночь?
— А теперь, девочка, тебе пора спать, — продолжил человек со шрамами, — нам рано в дорогу, ты должна хорошо отдохнуть.
Говоря это, он занялся приготовлением постели: убрал камни с земли и взрыхлил это место кинжалом.
— Бомбатта, ну пожалуйста, можно я еще немного посижу с вами? Здесь даже звезды не такие, какими я их видела из дворца. Они как-то ближе. Кажется, что до них можно почти достать рукой.
Бомбатта молча расстелил на рыхлой земле одеяло.
— Ой, как здорово, — сказала она, ложась и прикрывая ладонью зевок, — мне так хочется все попробовать, все испытать.
Лишь только она легла, Бомбатта укрыл ее вторым одеялом. В его движениях была видна неожиданная нежность.
— Ты еще все увидишь, все испытаешь, я обещаю тебе, девочка. Но сейчас для нас самое важное — вернуться в Шадизар через шесть дней.
Положив голову на руку, Дженна что-то пробормотала, уже сквозь охватывающий ее сон.
Он любит ее, подумал Конан, глядя на то, как Бомбатта склонился над девушкой, — самый настоящий любовник.
Не будь Дженна настолько явно девственницей, он бы: подумал, что Бомбатта и вправду ее любовник.
