— По-моему, он один, но он уже довольно близко.
— Значит, надо отсоветовать ему следить за кем попало, — сказал Конан. — Ты и Акиро останетесь с девушкой. И не приближайтесь ко мне. Я сам вас догоню.
Он натянул поводья и подождал, пока с ним поравнялся Бомбатта.
— За нами кто-то едет, — сказал он человеку со шрамом.
— Я слышу, — ответил тот.
— Надо бы убедить его отстать. Попробуем вдвоем?
Бомбатта бросил полный сомнения взгляд на Дженну и с явной неохотой утвердительно кивнул.
Остальные, не давая неизвестному повода насторожиться, последовали дальше, не останавливаясь.
Конан с Бомбаттой придержали лошадей за двумя большими валунами, почти перегораживавшими путь через каньон.
Обнажив клинки, они застыли в ожидании.
Не успела Дженна со спутниками скрыться за поворотом каньона, как хруст гравия под копытами возвестил о приближении незнакомца. Конан недовольно поморщился: человек явно не пытался скрыть своего приближения — и это настораживало. Он бросил взгляд на Бомбатту — тот тоже весь превратился в напряженное ожидание.
Стоило морде лошади показаться между валунов, как Конан страшным голосом крикнул: «Стой! Кто идет?»
В следующее мгновение он застыл с открытым в изумлении ртом; по другую сторону тропы Бомбатта сыпал проклятиями.
Переводя взгляд с одного на другого, перед ним стояла чернокожая женщина, спасенная ими в деревне. Она ехала верхом на кобыле, намного мельче, чем их кони, на которой было прилажено военное седло коринфийской кавалерии. Сзади к седлу был приторочен большой бурдюк с водой.
— Мое имя — Зула, я воин горного народа, живущего к югу от страны, называемой вами Кешан. Я хотела бы знать имя того, кто спас меня от смерти.
— Мое имя Конан, родом из Киммерии.
Зула пристально смотрела ему в лицо:
— Я даже не поверила себе, когда впервые увидела твои глаза. У многих людей в твоей Киммерии такие глаза, цвета сапфира?
— Хватит разговоров! — рявкнул Бомбатта. — Узнала то, что хотела, — и проваливай подобру- поздорову.
Женщина, казалось, даже не заметила его присутствия и не слышала резких слов.
— Я поеду с тобой, Конан из Киммерии. Быть может, у меня будет шанс отплатить тебе тем же, что ты сделал для меня.
Конан медленно покачал головои. Этот разговор о долге за спасенную жизнь был слишком похож на его мысли о Валерии. Явно это какой-то знак, но какой?
— Я сделал это не ради спасения твоей жизни, а для того, чтобы дать нам возможность в общем беспорядке смыться из этой деревни. Ты мне ничем не обязана.
— Важны не причины, а поступки. Только поступки. Благодаря тому, что ты сделал, я жива и на свободе, а если бы не ты — то была бы в плену, а то и мертва.
Прежде чем Конан смог сформулировать ответ, к ним быстрой рысью подъехали Дженна и оба ее спутника. Конан гневно посмотрел на Малака и Акиро:
— Я что, непонятно объяснил, что вы должны охранять Дженну, не приближаясь ко мне и Бомбатте? А что, если бы за нами увязался эскадрон коринфийской кавалерии? Так-то вы оберегаете Дженну?
Малак виновато улыбнулся и погрузился в изучение поводьев вьючной лошади. Акиро только пожал плечами и вздохнул:
— Я уже слишком стар, чтобы не позволять женщине делать то, что ей взбредет в голову.
— Не прикидывайся глупым, Конан, — сказала Дженна. — Я прекрасно слышала, как ты согласился с Малаком, что за нами едет всего один человек, — она повернулась к Зуле: — Жители деревни называли тебя разбойницей.
— Они лгали, — презрительно ответила чернокожая всадница. — К югу от их деревни есть другая, много меньше этой. Жители большой деревни увели оттуда насильно нескольких молодых девушек, а меня и других наших воинов наняли, чтобы вернуть их. Ночью мы подожгли пару, сараев, чтобы отвлечь внимание этих псов, которые называют себя мужчинами. Нам удалось освободить девушек, но мой боевой товарищ, Т'кар, был ранен и не смог уйти, а я не могла оставить его.
— Значит, поэтому они и схватили тебя? — тихо, затаив дыхание, спросила Дженна. — Ты поступила храбро. О таких поступках слагают песни…
— Он был моим братом по оружию, — просто ответила Зула.
Дженна вскинула голову, явно приняв какое-то решение.
— Ты поедешь с нами.
— Нет! — крикнул Бомбатта. — О, всемогущий Митра! Ты так и будешь подвергать опасности все наше дело? Вспомни о пророчестве.
— Я что-то не припоминаю в нем ни слова, запрещающего женщине сопровождать меня. — Ее голос зазвучал твердо, но все же она повернулась к Конану, словно: обращаясь за поддержкой: — Скажи ей, что она может ехать со мной у тебя, есть, Малак и Акиро, а у меня, только Бомбатта, да и тот только и делает, что кричит на меня. Раньше он никогда не повышал на меня голоса.
Малак со смехом влез в разговор:
— Да где ей угнаться за нами, на этой-то коринфийской овце!
Зула не была намерена переводить дело в шутку, но процедила сквозь зубы:
— Да уж ты-то даже во весь рост пройдешь под брюхом любой овцы, коротышка.
Конан прикоснулся к своему амулету. Бомбатта, может быть, прав. А что, если они и вправду нарушат условия пророчества, а значит — рискуют не выполнить его, и он лично — останется без Валерии. Но все же эта ситуация — явный знак судьбы.
— Я не скажу «нет», — сказал он наконец, Бомбатта выругался, но Дженна уже сломила его сопротивление своим энтузиазмом.
— Значит, ты поедешь со мной.
— Я поеду с Конаном, и только поэтому — с тобой.
Дженна, казалось, не заметила поправки, так она была рада.
— Ладно, тогда давайте поехали все, а там разберемся, — подвел итог Конан, поворачивая коня и направляясь дальше в глубь каньона.
В кроваво-красном свете Камня Амон-Рама внимательно изучал двигающиеся фигуры. Еще двое, отметил он и внимательно присмотрелся к толстенькому желтокожему человечку с седыми усами.
От него исходила Сила! Колдун… Но не такой уж и сильный по сравнению с самим стигийцем.
— Идите же ко мне, — зловеще улыбаясь, шептал он, — приведите ее ко мне.
— Ну, а когда ты вернешься в Шадизар с Ключом и Сокровищем, что тогда?
Дженна с удивлением уставилась на свою спутницу. Она даже не задумывалась об этом.
— Ну, я буду жить во дворце, как и раньше, — на ее лице отразилась какая-то тень неудовлетворенности, но что еще она могла предположить? — Это моя судьба и предназначение, — заключила она.
Зула только хмыкнула.
Сама не понимая почему, Дженна чувствовала себя совсем разбитой и рассеянно переводила взгляд с одного из своих спутников на другого. Конан по-прежнему ехал впереди, за ним Акиро с Малаком, а замыкал их процессию Бомбатта, напряженно всматривавшийся в окружавшие их склоны, словно принюхиваясь к запаху опасности, которая могла бы подстерегать их повсюду, разлитая даже в предвечернем кроваво-золотистом свете солнца.
Но все же больше всего ее мысли занимал киммериец. Он был так непохож ни на кого из известных
