спешилиИ казаков моих убили,И верный конь под мною пал!Спасти, убить врага ночногоРавно ты можешь! не боюсьЯ смерти: грудь моя готова.Твоей я чести предаюсь!» —«Ты прав; на честь мою надейся!Вот мой огонь: садись и грейся».21Тиха, прозрачна ночь была,Светила на небе блистали,Луна за облаком спала,Но люди ей не подражали.Перед огнем враги сидят,Хранят молчанье и не спят.Черты пришельца возбуждалиУ князя новые мечты,Они ему напоминалиДавно знакомые черты;То не игра воображенья.Он должен разрешить сомненья..И так пришельцу говорилНетерпеливый Измаил:«Ты молод, вижу я! за славойПривыкнув гнаться, ты забыл,Что славы нет в войне кровавойС необразованной толпой!За что завистливой рукойВы возмутили нашу долю?За то, что бедны мы и волюИ степь свою не отдадимЗа злато роскоши нарядной;За то, что мы боготворим,Что презираете вы хладно!Не бойся, говори смелей:Зачем ты нас возненавидел,Какою грубостью своейПростой народ тебя обидел?»22«Ты ошибаешься, черкес! —С улыбкой русский отвечает. —Поверь: меня, как вас, пленяетИ водопад и темный лес;С восторгом ваши льды я вижу,Встречая пышную зарю,И ваше племя я люблю:Но одного я ненавижу!Черкес он родом, не душой,Ни в чем, ни в чем не схож с тобой!Себе иль князю ИзмаилуКлялся я здесь найти могилу…К чему опять ты мрачный взорМохнатой шапкой закрываешь?Твое молчанье мне укор;Но выслушай, ты все узнаешь…И сам досадой запылаешь…23Ты знаешь, верно, что служилВ российском войске Измаил;Но, образованный, меж намиРодными бредил он полями,И все черкес в нем виден был.В пирах и битвах отличалсяОн перед всеми! томный взглядВосточной негой отзывался:Для наших женщин он был яд! Воспламенив их вображенье,Повелевал он без труда,И за проступок наслажденьеНе почитал он никогда;Не знаю – было то презреньеК законам стороны чужойИли испорченные чувства!..Любовью женщин, их тоскойОн веселился как игрой;Но избежать его искусстваНе удалося ни одной.24Черкес! видал я здесь прекрасныхСвободы нежных дочерей,Но не сравню их взоров страстныхС приветом северных очей.Ты не любил! – ни слов опасных,Ни уст волшебных не знавал:Кудрями девы золотымиТы в упоенье не играл,Ты клятвам страсти не внимал,И не был ты обманут ими!Но я любил! Судьба меняБлестящей радугой манила,Невольно к бездне подводила…И ждал я счастливого дня!Своей невестой дорогоюЯ смел уж ангела назвать,Невинным ласкам отвечатьИ с райской девой забывать,Что рая нет уж под луною.И вдруг ударил страшный час,Причина долголетней муки;Призыв войны, отчизны глас,Раздался вестником разлуки.Как дым рассеялись мечты!Тот день я буду помнить вечно…Черкес! черкес! ни с кем, конечно,Ни с кем не расставался ты! 25В то время Измаил случайноНевесту увидал моюИ страстью запылал он тайно!Меж тем как в дальнем я краюИскал в боях конца иль славы,Сластолюбивый и лукавый,Он сердце девы молодойОпутал сетью роковой.Как он умел слезой притворнойК себе доверенность вселять!Насмешкой – скромность побеждатьИ, побеждая, вид покорныйХранить; иль весь огонь страстейМгновенно открывать пред ней!Он очертил волшебным кругомЕе желанья; ведал он,Что быть не мог ее супругом,Что разделял их наш закон,И обольщенная упалаНа грудь убийцы своего!Кроме любви, она не знала,Она не знала ничего…26Но скоро скуку пресыщеньяПостиг виновный Измаил!Таиться не было терпенья,Когда погас минутный пыл.Оставил жертву обольстительИ удалился в край родной,Забыв, что есть на небе мститель,А на земле еще другой!Моя рука его отыщетВ толпе, в лесах, в степи пустой,И казни грозной меч просвищетНад непреклонной головой;Пусть лик одежда изменяет:Не взор – душа врага узнает!27Черкес, ты понял, вижу я,Как справедлива месть моя!Уж на устах твоих проклятья!Ты, внемля, вздрагивал не раз… О, если б мог пересказать я,Изобразить ужасный час,Когда прелестное созданьеЯ в униженье увидалИ безотчетное страданьеВ глазах увядших прочитал!Она рассудок потеряла;Рядилась, пела <и> плясалаИль, сидя молча у окна,По целым дням, как бы не зная,Что изменил он ей, вздыхая,Ждала изменника она.Вся жизнь погибшей девы милейОстановилась на былом;Ее безумье даже былоЛюбовь к нему и мысль об нем…Какой душе не знал он цену!..»И долго русский говорилПро месть, про счастье, про измену:Его не слушал Измаил.Лишь знает он да бог единый,Что под спокойною личинойТогда происходило в нем.Стеснив дыханье, вверх лицом(Хоть сердце гордое и взглядыНе ждали от небес отрады)Лежал он на земле сырой,Как та земля, и мрачный и немой!28Видали ль вы, как хищные и злыеК оставленному трупу в тихий долСлетаются наследники земные —Могильный ворон, коршун и орел?Так есть мгновенья, краткие мгновенья.Когда, столпись, все адские мученьяСлетаются на сердце – и грызут!Века печали стоят тех минут.Лишь дунет вихрь – и сломится лилея;Таков с душой кто слабою рожден,Не вынесет минут подобных он;Но мощный ум, крепясь и каменея,Их превращает в пытку Прометея!Не сгладит время их глубокий след:Все в мире есть – забвенья только нет!29Светает. Горы снеговыеНа небосклоне голубомЗубцы подъемлют золотые;Слилися с утренним лучомКрая волнистого тумана,И на верху горы ШайтанаОгонь, стыдясь перед зарей,Бледнеет – тихо приподнялся,Как перед смертию больной,Угрюмый князь с земли сырой.Казалось, вспомнить он старалсяРассказ ужасный и желалСебя уверить он, что спал;Желал бы счесть он все мечтою…И по челу провел рукою;Но грусть – жестокий властелин!С чела не сгладил он морщин.30Он встал, он хочет непременноПришельцу быть проводником.Не зная думать что о нем,Согласен юноша смущенный.Идут они глухим путем,Но их тревожит все: то птицаИз-под ноги у них вспорхнет,То краснобокая лисицаВ кусты цветущие нырнет.Они все ниже, ниже сходятИ рук от сабель не отводят.Через опасный переходСпешат, нагнувшись, без оглядки;И вновь на холм крутой взошли,И цепью русские палатки,Как на ночлеге журавли,Белеют смутно уж вдали!Тогда черкес остановился,За руку путника схватилИ – кто бы, кто не удивился? —По-русски с ним заговорил.31«Прощай! ты можешь безопасноТеперь идти в шатры свои;Но, если веришь мне, напрасноТы хочешь потопить в кровиСвою печаль! страшись, быть может,Раскаянье прибавишь к ней,Болезни этой не поможетНи кровь врага, ни речь друзей!Напрасно здесь, в краю далеком,Ты губишь прелесть юных дней;Нет, не достать вражде твоейГлавы, постигнутой уж роком!Он палачам судей земныхНе уступает жертв своих!Твоя б рука не устрашилаТого, кто борется с судьбой:Ты худо знаешь Измаила;Смотри ж, он здесь перед тобой!»И с видом гордого презреньяОтвета князь не ожидал;Он скрылся меж уступов скал —И долго русский без
