царское величество поможет, мы скоро наколупаем себе полные карманы!
— Я помогу, — согласился гном.
Он пошел вдоль стены, ведя на веревочке Култара, как мальчик-пастушок огромного быка. Остановился, нагнулся, нажал на какой-то камень, сунул руку в открывшуюся яму и достал инструменты — молотки, зубила, кайло и небольшой, под стать росту гномов, лом. Конан одобрительно крякнул.
— Это другое дело. Давай, покажи нам, как правильно добывать камни.
Буумин приставил зубило к стене, встал так, чтобы камешки не попадали в глаза, и стал долбить, как дятел — быстро и равномерно. Было видно, что такая работа для него привычна.
— Мы с отцом сами добывали сокровища, — пояснил он, не прекращая работы, — никого не посвящали в тайну пещеры.
«Только демоны смогут его понять, этого царька, — подумал Конан. — Может, и действительно нет никаких сундуков? Если они не показывали никому, где находится эта пещера, возможно, запасов камней действительно нет».
И все же, не верилось. Чтобы гномы, да не насобирали полные сундуки драгоценных камней?!
«Хотя, — рассуждал киммериец, стараясь держать зубило под нужным углом, — что мы знаем о гномах? Только то, что говорят легенды. Да еще слухи, сказки…»
Камешки, при каждом ударе молотка по зубилу, летели прямо в глаза. Конан присмотрелся, как работает гном. Да, нужно бить не так сильно. Буумин стучал, как по стеклу, легко, играючи. Изумруды, рубины и топазы так и сыпались из-под его зубила. Конан постарался подражать гному, и дело понемногу наладилось. Когда догорели три факела, Буумин сказал:
— Пора прекращать работу. Остался только один факел. Если мы не хотим заблудиться в темноте, нужно собираться в обратный путь.
— Хорошо, — Конан подошел к плоскому камню и высыпал, как на бочку, несколько горстей изумрудов и рубинов.
— А вы что добыли?
Кучка Култара была примерно такой же. Гном сморщился, как от зубной боли, и стал высыпать камни, причем выглядел таким несчастным, что Конан с трудом удерживался от смеха. Выходило, что Буумин добыл камней в несколько раз больше, чем Конан и Култар вместе взятые. Южанин, на всякий случай проверил царские карманы — нашлись еще несколько горстей.
— Ну, что же, — Конан поскреб подбородок, — замок на это, конечно, не купить, но погулять можно славно! Придется тебе, — он глянул на Култара, — пожить еще в доме оракула. Хотя, на свою долю, ты можешь, вместо его домика, построить хороший дом, большой. Завести гарем и жить, пока не кончаться камни.
— Да, я уж постараюсь экономить, — сдавленным голосом сказал южанин и Конан посмотрел на него с сомнением.
— Я не буду швырять камни трактирщикам! А вино стану пить самое дешевое!
Киммериец расхохотался. Гном плаксивым голосом пропищал:
— А мне? А моя доля? Как же…
— Какая твоя доля?! — возмутился Култар.
— Ты же обещал нам половину всех сокровищ, — усмехнулся Конан, — мы не добыли и тысячной части! Как-нибудь вернемся и еще поковыряем тут — пока не выдолбим ровно половину!
Буумин с неподдельным ужасом посмотрел в серьезные глаза Конана, синие, как вода в глубоком, горном озере, затем, что-то сообразив, кивнул:
— Всегда буду рад таким гостям. Но не забудьте, что вы обещали разбить моих врагов!
— После того, как добудем половину сокровищ! Пока же… — развел руками Култар.
— Мы поможем тебе царь, — сказал Конан, — если ты докажешь нам, что не убил своего отца, как о том говорили парламентеры!
— Которых ты, против всех правил, тоже убил! — добавил южанин.
— И, кроме того, — продолжил Конан, — ты опоил нас сонным зельем и бросил в пещеру с опускающимся потолком!
— Но я же вас вытащил! Я хотел…
— Что ты хотел, о том успели рассказать парламентеры! — сурово прервал Конан.
Он и не надеялся, что царек так легко признается в своем коварстве. Но у Буумина вид уплывающих из-под носа сокровищ помутили разум. Он растерял всю свою хитрость и сидел потерянный и жалкий, неотрывно глядя на груду сверкающих камней.
— И еще, — сказал Култар, — ты говорил, что сокровищницу охраняют чудовища! Где они? Это тоже обман?
— Чудовища могут пожаловать в любой момент, — злорадно произнес гном, — я надеюсь, что меня они все-таки помнят, а вот вам придется туго!
— Ничего, справимся, — усмехнулся Конан.
— А что за чудовища? Как они выглядят? — Култар все же решил узнать, с кем, возможно, придется иметь дело.
— Они выглядят каждый раз по-новому, — гном огляделся и в его глазках, казалось, мелькнул настоящий страх, — я ни разу не видел двух одинаковых.
— Но чем они опасны? У них когти, клыки, чем они вооружены? — допытывался южанин.
— И когти, и клыки, — гном теперь выглядел по-настоящему испуганным, вероятно вспомнил чудовищ, — и еще — щупальца! Когти, клыки и щупальца, как у спрутов, которые водятся у нас в озерах, там, внизу, — он показал тоненьким пальцем себе под ноги.
Култар посмотрел на камни, на которых стоял Буумин, представил бездонное подземное озеро, населенное ужасными спрутами и поежился.
— Да нечего тут труса праздновать! — рявкнул Конан.
Он аккуратно разделил сверкающие камешки на две равные части и, откинувшись, посмотрел, ровно ли вышло. Затем ссыпал одну из них себе в карман, на вторую кивнул Култару. Южанин поспешил наполнить потайной карман, спрятавшийся где-то в недрах его одежды.
— Пора, — Конан глянул на факел, — нужно успеть выйти к освещенным пещерам.
Вновь шли, ползли, пробирались извивающимися, подобно змее, переходами, узкими тайными норами, относительно просторными коридорами.
— Ты ведешь нас новой дорогой, — угрожающе заметил киммериец, — уверен, что она приведет к выходу из пещер?
— Значит, вы решили не помогать мне? — пропищал царь.
В голосе его слышалось отчаяние.
— Я не уверен в твоей честности, — мрачно ответил Конан, — точнее, уверен в нечестности. А с теми, кто со мной не честен, у меня разговор короткий.
— Скажи спасибо, — добавил Култар, — что жив остался. Такому коварному гному.… Куда ты, демоны тебя забери?! Стой!!
Гном затушил факел и, оставив друзей в полной темноте, нырнул в какую-то боковую нору.
— Проклятье, — прорычал Конан, — ты, что забыл его привязать?! Это может стоить нам жизни!
— Забыл, — простонал Култар, — о боги, я забыл! Блеск сокровищ затмил мне разум! Теперь мы погибнем!
Почему-то он вспомнил, как мальчишкой пробирался ночью по развалинам заброшенного монастыря. Безлунная ночь навалилась, как черный змей, давила, душила в мертвенных объятиях, тяжелыми кандалами сковывала руки и ноги. Он тогда долго блуждал, натыкаясь на стены, плача и проклиная хмарь, которая, как назло, закрыла звезды. Он так и не выбрался из развалин, присел у стенки и всю ночь, подвывая от страха, просидел, сжимая в окоченевшей от напряжения руке кинжал, найденный им когда-то на месте давнишней битвы. Этот кинжал он, уже выросший и ставший неплохим воином, долго хранил как память о той страшной ночи. Кинжал стал символом победы над собой, над своими страхами. Кто знает, не сжимай в ту ночь его рука найденный клинок, может, он сошел бы с ума от ужаса и остаток безумной жизни бродил бы по развалинам. А после смерти стал бы стенающим, подвывающим от вечного страха, призраком.
Да, оружие всегда помогает мужчинам сохранить мужество, не поддаться страху. Оно придает
