— Хорошо, сварливый ты наш,— согласился Конан.— Постарайтесь побродить, послушать, познакомиться…
— Вот это уже другой разговор,— Эртель задумчиво вертел в руках золотой кубок, покрытый тонкой резьбой, время от времени прихлебывая из него.— А чем вы, убивцы, будете заниматься, пока несчастные герои будут шататься по мрачному и холодному дворцу?
— Эртель! — не выдержал киммериец.— Прекрати паясничать! Хоть на миг, я тебя очень прошу.
— Ну, раз ты просишь…— Эртель приветственно поднял кубок.— Умолкаю.
— Век не забуду,— ехидно заметил варвар.
— Всегда пожалуйста,— невозмутимо сказал Эртель.— Рад был помочь. Обращайся, если что.
Пробормотав «шутник паршивый», Конан одним глотком осушил полкубка и продолжил:
— Так вот, пока эти два разгильдяя будут осматривать местные достопримечательности и заигрывать со всеми встречными юбками, мы посетим нашего старого знакомого Джарефа и немного с ним побеседуем. Еще я собираюсь навестить одного моего приятеля, тоже решившего обосноваться в Пайрогии, и стребую с него давний должок. Он мне задолжал еще с тех времен, когда мы околачивались в Стигии, так что процентов, должно быть, наросло…
— Ты был в Стигии? — удивился Тотлант.
— Был, к большому сожалению стигийцев, — фыркнул Конан.— Однажды мы там с покойной Белит добывали Секиру Света, а в итоге подняли мятежей нам поневоле пришлось его возглавить. Мятеж, правда, получился замечательный…
Тотлант сделал настолько скорбное лицо, что все остальные тихонько захихикали.
— А во второй раз я по собственной глупости угодил к вашим работорговцам,— медленно проговорил Конан.— И оказался гребцом на галере, что ходила по Стиксу. Там я познакомился с одним хитроумным шемитом, и однажды ночью мы сбежали. Правда, бежали мы куда глаза глядят и примчались прямиком в оазис к небезызвестному Тот-Амону. Пришлось выполнить для него кой-какую грязную работенку, но сказать ничего плохого не могу — он честно расплатился и отпустил нас на все четыре стороны. Разумеется, как только я и мой компаньон добрались до ближайшего города, мы решили как следует отпраздновать наше возвращение к жизни…
— А когда ты проснулся, твоих денежек уже не было и в помине, как и твоего приятеля, — предположил Эртель. Конан криво ухмыльнулся и кивнул.— Этого и надо было ожидать. Теперь этот бедняга-шемит поселился в Пайрогии? Ну, я ему не завидую… Ладно, после того, как ты выбьешь из него долги с процентами, а также все оставшиеся зубы, что ты собираешься делать?
— После задушевной беседы с Аль Браско я навещу старину Кейлаша. Может, он скажет что-нибудь полезное.
— А что делать нам? — поинтересовался Тотлант, разглядывая свои безупречно подточенные ногти.
— Тотлант, ты из дома не выходи…— начал Конан, но маг перебил его:
— Прости, из какого дома?
— Еще не знаю,— честно признался киммериец.— Может, удастся поселиться у Джарефа. Если нет — пойдем в таверну, снимем комнату и ты там будешь тихонько сидеть.
— Ясно, — вздохнул Тотлант. Выражение лица у него было недовольное.
— А что ты предлагаешь? — заметив это, спросил варвар.— Таскаться по городу тебе не имеет смысла. Стигийца тут будут обходить за лигу.
— Ладно, ладно, — примирительно поднял руки маг. — Я же не возражаю.
— Вот и хорошо,— кивнул Конан.— А по городу пойдет бродить Эмерт. Заглянешь на рынки, покрутишься в толпе, послушаешь, о чем сплетничают в Пайрогии… Веллан, загляни вечерком к Джарефу. Если нас там не будет, спросишь, где мы остановились. Расскажешь все, что удастся разузнать. Вот, пожалуй, и все на завтра. Кто-нибудь хочет добавить по существу?
— А что ты, киммериец, будешь делать, если завтра пройдет впустую? — Эртель насмешливо и испытующе посмотрел на Конана прищуренными глазами.
— Смотаюсь из этого захудалого городишки куда-нибудь подальше,— огрызнулся варвар. — Например, в Аквилонию. Не может же перемирие с пиктами продолжаться целую вечность!
— Ты собираешься на Границу, в Боссонию? — насторожился Эмерт.
— А ты думаешь, мне нравится таскаться по гнилым болотам в компании чокнутых оборотней и стигийского питона? — снисходительно поинтересовался Конан.— И вообще, подумайте сами! В нашей компании я — единственный нормальный человек. Тотланта не считаю, потому что стигийцы, как известно, не люди, а…
— Невоспитанный дикарь,— вздохнул маг. — Кто тебя такого взрастил на наши головы?
— Жизнь,— небрежно отмахнулся Конан. — И всякие мерзавцы, желавшие меня прикончить.
— Он нас обижает! — заныл Зртель, прикрывая голову руками.— Этот паскудный киммериец, оказывается, не любит оборотней!
— Чем тебе оборотни не нравятся? Чем мы хуже вас, людей? — спросил Веллан, откидывая назад светлые пряди волос.
— Хуже, скажешь тоже! — подхватил Эртель.— Лучше во много раз!
— И чем, хотелось бы знать? — язвительно поинтересовался Конан.
— Нет, вы только посмотрите на этого обросшего мускулами и страдающего раздутым самомнением чурбана! — возмутился Зртель.— Ночью мы видим так же, как днем — раз! Имеем три формы — два…
— Что-то я не видел, чтобы ты форму менял, заметил киммериец.
— Это уже другой вопрос, я просто не хочу, – мотнул головой Эртель.— Это Велл у нас прирожденный волчара, и нечего на меня глазами сверкать! Кто почти каждой ночью по лесу носится, я, что ли?.. Так вот, о форме. К примеру, ты, Конан, мог бы вполне заняться рукоблудием, но почему-то предпочитаешь девушек…
— Я сейчас морду твою волчью набью, за такие намеки гнусные,— грозно пообещал варвар.
— Не набьешь,— Эртель прикинул расстояние между собой и Конаном.— Сидишь слишком далеко. Впрочем, это неважно. Главное, что суть ты понял. Так вот, на чем я остановился?
— На формах,— подсказал Веллан.
— Ага,— кивнул Эртель и продолжил: — Кроме того, убить оборотня гораздо сложнее, чем человека, и заживает на нас все намного быстрее. Да и мозгов у нас побольше…
— Это ты на меня намекаешь? — прямо спросил Конан.
— Да ладно тебе! Шуток не понимаешь!
— Если я еще хоть раз…— начал было Конан, но тут в зале раздался громкий рев. Казалось, совсем рядом кто-то дунул в огромную боевую трубу. Разговоры немедленно стихли, гости короля начали тревожно озираться по сторонам. В обеденный зал вошел… Мбванга. Дарфарец был в одной набедренной повязке, его тело блестело от масла. Его улыбка заставляла людей вздрагивать и отворачиваться.
Советник Вегель, улыбаясь, поднялся со своего места:
— Достопочтенные дамы и господа, сейчас наш старый добрый Мбванга, как обычно, покажет нам чудеса бойцовского искусства. Нынешний его соперник — могучий воин из холодного Асгарда, Хельги!
Под громкие хлопки гостей в зал через другую дверь вошел Хельги.
Он был на голову ниже Мбванги, но шире дарфарца в плечах.
Длинные рыжие волосы Хельги заплел в две толстые косы, падавшие на спину. Что удивительно, бороду и усы — гордость любого нордхеймца — воин не носил.
Большие зеленые глаза с презрением оглядели аплодирующих вельмож, задержались на посланниках из Пограничья и остановились на Конане. Киммериец с достоинством наклонил голову, в глазах асира мелькнуло что-то похожее на уважение, и он тоже кивнул.
Хельги встал напротив чернокожего и внимательно оглядел будущего противника. Мбванга, заметив его взгляд, ухмыльнулся подпиленными зубами.
Хельги непроизвольно отшатнулся назад, судорожно стиснув кулаки.
Тем временем Вегель выбрался из-за стола и встал между бойцами.
— Господа, достижения Мбванги, я думаю, перечислять не надо. Он выступает здесь уже давно, но я все же позволю себе кратко напомнить. Мбванга — бывший гладиатор, имеет двенадцать побед на арене, а
