стал бы выдавать себя за какого-то торговца!
– Дайана, как же тебе удалось сбежать? – спросил Вайд у девушки.
– Когда Бен-Аззарат велел стеречь меня, Юшала запер меня в кладовке, – заговорила Дайана. – А Шеки подошел поболтать со мной… Он на самом деле незлой совсем, и простодушный как котенок. Я попросила его выпустить меня, чтобы приготовить им всем обед – никто же больше не умеет. Шеки и выпустил. А у меня был ключ от той двери, что во дворик выходит. Я ее открыла, вытащила из кухни скамейку, приставила к стене, взобралась – и сбежала, – что-то вспомнив, Дайана вздрогнула: – Я через какой-то переулок шла – а там, видно, ночью демоны каких-то несчастных застали. Они там лежат, растерзанные все, и столько крови… – девушка боязливо прижалась к плечу своего спутника. Вайд и Ларго переглянулись и предпочли не говорить, что «несчастных» в пищу демонам уготовили они собственноручно.
Около дворцовых ворот друзья с удивлением заметили скопление горожан. Толпа была небольшая, но настроенная весьма грозно. Люди колотили в ворота палками, бросали камни и что-то выкрикивали. Малочисленные стражники с дворцовой стены равнодушно взирали вниз.
– Пусть выйдет король! – кричали собравшиеся. – Пусть расскажет, как он сражается с демонами! Пусть накормит наших детей! Иначе мы сами войдем к нему и призовем к ответу!
Среди бушующих тарантийцев Вайд заметил уже знакомого ему человека с посохом, называющего себя потомком Эпимитриуса. Человек подзадоривал окружающих, время от времени выкрикивая что-нибудь о залитом слезами сердце великого старца и занявших чужой трон варварах. Стоящие рядом восторженно подхватывали его слова и начинали еще пуще швыряться камнями в ворота.
Ларго озабоченно посмотрел на Вайда.
– Так мы во дворец не войдем, – сказал юноша, кивнув на возмущенных граждан Аквилонии. – Правда, есть другие ворота, ведущие на хозяйственный двор и к конюшням – но я даже не знаю, при всей этой неразберихе, найдется ли там кто-нибудь из стражи, кто сможет открыть нам вход…
Вайд на мгновение задумался.
– Знаешь что, дружище Ларго, сними-ка ты свой великолепный гвардейский плащ и одень мой, – Вайд снял свой скромный серый плащ и протянул его юноше. – А то твоя форма королевского стражника может тебе сильно повредить… – и, предупреждая уже готовое сорваться возмущенное восклицание Ларго, Вайд строго добавил: – У нас важное дело, некогда нам с лавочниками и ремесленниками сражаться. Считай это военной хитростью.
Затем Вайд махнул рукой своим ничего не понимающим спутникам, и они втроем замешались в бурлящую толпу. Тао предусмотрительно юркнул в какую-то дыру, учтя недавно возникшую нелюбовь горожан к домашним животным.
Протолкавшись в центр возмущенных тарантийцев, Вайд откашлялся и во всю силу своих легких заорал:
– Призовем к ответу короля-варвара! Не будем молча терпеть злобствования демонов! Доколе будем мы огорчать святого Эпимитриуса, чье сердце уже утонуло в слезах?! Долой!.. К ответу!.. Доколе!..
Окружающие Вайда люди начали оглядываться, кто-то подхватил его энергичные выкрики. Почувствовав, что завоевал внимание части толпы, Вайд набрал побольше воздуха и снова завопил:
– Мы, простые люди, голодаем – но есть в Тарантии и те, кто ни в чем себе не отказывает! Не позволим морить голодом нас и наших детей! Пусть богатеи поделятся тем, что имеют – как завещал великий старец!
Вайд не знал, завещал ли что-нибудь подобное Эпимитриус, но люди с восторгом подхватили новый клич:
– Хватит им обжираться, когда у нас нет ни крошки!
– Пусть узнают, каково сейчас простым людям!
– Давно пора пройтись по их кладовым!
– Я вчера на коленях молила купца Демиса, чтоб он ссудил немного муки, – надрывалась какая-то женщина. – А он велел слугам прогнать меня!
– Отберем у жирного Демиса то, что он нажил на наших бедах! – вдохновенно закричал Вайд. Ларго, поняв, наконец, замысел друга, перешел прямо к сути и оглушительно рявкнул:
– У Демиса в подвалах хлеб и вино!
Это было последней каплей, и толпа, грозно потрясая палками, двинулась вслед за женщиной, ведущей их к дому некого купца Демиса. Растерянный потомок Эпимитриуса, простирая руки к уходящим, пытался напомнить им о злокозненном короле и о необходимости положить конец неправедному царствованию – но люди, разгоряченные надеждой на дармовую еду и выпивку, выкрикивали угрозы в адрес Демиса и не обращали на пророка внимания. Вскоре на площади перед дворцовыми воротами остались лишь Вайд со спутниками и одинокий потомок.
– Сердце Эпимитриуса облилось слезами… – жалобно сказал он и, тяжело опираясь на посох, скрылся в переулке.
– Теперь путь свободен, – Вайд сделал приглашающий жест и свистом подозвал Тао. – Остается только посочувствовать купцу Демису.
Вайд потер саднящее от криков горло и приосанился, поймав восхищенный взгляд Дайаны.
Стражники в надвратной башне узнали Ларго, вновь набросившего свой алый плащ, и приоткрыли ворота ровно настолько, чтобы в них мог протиснуться человек средней комплекции. Как только Ларго со спутниками оказались внутри – ворота тут же захлопнулись, и торопливо загремела тяжелая железная цепь, замыкающая внушительного вида засов.
– Сидим, точно в осаде, – пожаловался один из стражников Вайду. – Пророк этот чуть не каждый день людей собирает и против короля настраивает – а мы и поделать ничего не можем. Мало нас совсем осталось, только и думаешь, как бы самому уцелеть…
При входе во дворец двое стражников играли в кости. Увидев офицера, они лениво вытянулись, но, едва Ларго, Вайд и Дайана прошли мимо, вновь послышался перестук костей.
– Да, дисциплина у вас не очень… – признал Вайд. Ларго сокрушенно кивнул.
Вайду всегда казалось, что в королевских дворцах должны повсюду гореть светильники, шествовать разряженные вельможи и сновать озабоченные распорядители. Во всяком случае, именно так обстояли дела в том единственном дворце, где ему доводилось частенько бывать – у старого Фердруго, правителя Зингары. Здесь же было темно и тихо. Шаги Вайда и его спутников гулко разносились под каменными сводами. Казалось, дворец необитаем.
Поднявшись по лестнице и немного попетляв по неосвещенным коридорам, Ларго вывел Вайда и Дайану к покоям короля. Они охранялись – несколько Черных Драконов замерли на своих постах. Паллантид даже сейчас сурово карал за невыполнение приказов, и королевские гвардейцы оставались единственным надежным воинским отрядом. Ларго подошел к офицеру караула.
– Как там дела, Тагмор? – спросил юноша, кивнув в сторону королевских покоев.
– Да как обычно, – пожал плечами офицер. – Сегодня вообще не выходил. Был принц Просперо с докладом – недавно ушел.
– У нас срочное дело к королю, – Ларго деловито посмотрел на товарища по оружию. – Пропустишь, Тагмор?
– Мне указаний насчет вас никто не давал, – Тагмор оглядел спутников Ларго и усмехнулся. – Впрочем, какие сейчас указания? Идите – да только выгонит вас король в шею, и дело с концом.
– Не выгонит, – сказал Вайд с уверенностью, которой отнюдь не чувствовал. В конце концов, прошло почти семь лет, Конан мог давно напрочь позабыть о его существовании…
Пройдя немного по коридору, на этот раз освещенному чадящими факелами – масло для светильников давно вышло – Ларго со спутниками оказались перед небольшой, но тяжелой дверью, ведущей в комнату короля.
– Он там, Райгарх? – тихо спросил Ларго у одного из стоявших рядом с дверью гвардейцев. Тот кивнул в ответ и преградил юноше дорогу.
– Тагмор нас пропустил… – начал было Ларго, но другой гвардеец прервал его:
– Господин офицер, дежурящие у королевских покоев подчиняются только Паллантиду. Мы не можем позволить вам войти без его приказа.
– У нас важное дело. От него зависит судьба страны! – не отступал Ларго, понимающий, впрочем, что
