«Сейчас что-то произойдет, — подумал Конан, привыкший доверять интуиции. — Должно…»
Асгерд, судя по сосредоточенному лицу, тоже подозревала, что без неприятностей не обойдется. Когда порог храма миновал престарелый и бледный как полотно месьор Алистер, она тенью скользнула за каштеляном.
Десятники дружины выстроились на широком крыльце. Алистер и толстая госпожа Реллина остановились здесь же, дожидаясь вельможных супругов. Эйнар и Гвай замерли у дверей, исполняя роль телохранителей.
Заходящее солнце окрасило деревянный храм в розово-оранжевый цвет живого огня.
Алаш и Лара церемонно вышли на крыльцо.
Гвайнард быстро шагнул вперед. Громкий металлический щелчок. Тонкие пальчики немедийской графини оказались скованы изящными серебряными кандалами — полоска благородного металла с выемками для пальцев и хитрым замочком. Эйнар мгновенным движением набросил на голову жены светлейшего эрла черный мешок. Рванувшаяся к воспитаннице госпожа Реллина, была оглушена месьором Алистером. Каштелян ударил ей по затылку припрятанной в рукаве короткой свинцовой дубинкой.
— Вот и все, — раздался бодрый голос Гвайнарда. — Обошлись без кровопролития. Конан, не стой столбом, помоги!
Глава шестая
на которой заканчивается история с ронинским упырем, однако, Ночные стражи не остаются без дела…
— Так, Гвай, или ты расскажешь, каким образом устроил заговор против бруксы, или мы тебе не друзья! — Сие категорическое заявление Асгерд прозвучало в резиденции ронинского каштеляна, месьора Алистера из Бохова, жившего не в замке, а в большом удобном доме, построенном на Нижнем дворе. Все заинтересованные стороны должны были вскоре собраться здесь, дабы окончательно решить судьбу графини Ольборг. В данный момент, просторный кабинет каштеляна единолично захватили Ночные стражи, дожидавшиеся прибытия светлейшего эрла Ронина, его ближних и упыря из Рудны, сыгравшего исключительно важную роль в этом сложном деле.
…Неожиданная развязка привела большинство гостей свадебной церемонии в состояние молчаливого изумления, граничащего с душевным потрясением. Только Гвай, Эйнар, да посвященные в заговор господин Алистер вкупе с полудюжиной особо доверенных десятников дружины, остались невозмутимы.
Когда и как Гвайнард сообщил Эйнару, что предметом охоты является невеста вельможного, никто не знал, а сам броллайхэн заявил, что ему было приказано только лишь следить за действиями командира отряда и обездвижить человека, на которого Гвай наденет серебряные кандалы, схватывающие пальцы. Он, мол, сам не ожидал, что бруксой окажется молодая графиня, он только выполнял приказ!
Разумеется, Эйнару никто не поверил. Лжет безо всякого стеснения!
Панически-испуганная кутерьма, последовавшая за свадьбой Алаша Ронина, подлежит отдельному описанию. Более всего поразились уважаемые седобородые купцы и двое старейшин, приглашенных на церемонию в качестве свидетелей. Как такое могло случиться?! Невесту (жену!) вельможного заключают в оковы немедля по выходу из храма, потом месьоры охотники опутывают немедиискую графиню и полнонравную владетельницу княжества тонким шнуром с вплетением серебряных нитей и волокут в подвал каштелянова дома! Ужас!
Надо отдать должное эрлу, не спасовал перед трудностями. Вельможный, оберегаемый вдвое большим против обычного числом телохранителей, немедля пригласил гостей для объяснений. До сих пор объясняется, хотя минуло полтора колокола и начало темнеть.
А вот прелестная Лара Ольборг (вернее, уже Лара Ронин…) отдыхает в глубоком подполе, прямиком под ногами Дербников, отмечающих за кружечкой брусничной настойки, победу над упырицей.
Однако, как и почему состоялась эта победа? Получить ответ на данный вопрос желали все: Конан Канах, Асгерд их Нордхейма и Эйнар-броллайхэн, который тоже не был посвящен в детали этой истории — справедливости ради надо сказать, что Эйнар действительно исполнял приказ и сам крайне удивился, опознав в супруге эрла кровожадную бруксу…
— Дорогие мои, вам надо было немного подумать, сопоставить некоторые факты и самостоятельно найти верный ответ, — посмеивался Гвай, прикладываясь к кружке с пахнущей лесом и солнцем настойкой. — Ничего сложного! Конан, помнишь, я говорил, что работа Ночной стражи лишь на одну десятую часть состоит из банального мечемахания? Остальное время мы тратим на работу мысли. Давай, подумаем вместе. Когда начались нападения упыря?
— В последние дни весны, — уверено ответил киммериец. — И дальше что?
— Ронин почти не посещается чужеземцами, очень уж далеко от цивилизованных мест. До ближайшего крупного города — замок Райдорских герцогов мы в расчет не берем! — не меньше ста пятидесяти лиг. Шесть-семь конных переходов. Местные предпочитают возить меха, древесину, мед и прочие товары в Райдор или Чарнину, чтобы там продать. Сюда купцы не приезжают вообще или приезжают очень редко. Обычные путешественники, желающие развлечься и посмотреть новые земли? Тоже не подходит. Никто в ронинскую глушь не поедет, скучно. А мы, третьего дня, выяснили, что вампир- маг наверняка приезжий. Остается лишь найти человека, который появился в Ронине совсем недавно. Ответ напрашивается сам собой. Графиня Ольборг прибыла в Ронин, к жениху, в третью весеннюю луну.
— Это не доказательство, — перебила внимательно слушавшая Асгерд. — Мы здесь тоже недавно, всего несколько дней. Представим, что сначала ронинцев тиранил дикий каттакан, а затем, по нашему появлению, Конан, я или Эйнар выгнали соперника и сами принялись высасывать кровушку из подданных светлейшего. Кто тебе сказал, что Конан не вампир?
— Конан — мужчина, причем весьма приметный, — Гвай развел руки, словно пытался показать, что киммериец выгладит по сравнению с другими людьми более высокорослым и широкоплечим. — Вдобавок, киммериец постоянно был у нас на виду… Забудем эту чепуху и рассудим здраво: кто из ронинских женщин будет ради маскировки носить туранское платье с чадрой, закрывающее лицо? Не ошибусь, если скажу, что жены и дочери здешних кметов даже не подозревают о существовании государства под названием Туран. И уж точно не станут наряжаться в противовес традициям Полуночной Бритунии. Следовательно, брукса знает обычаи подданных императора Илдиза — это должна быть женщина, выросшая в цивилизованных краях, где любой чужеземец не воспринимается в качестве чего-то особенно экзотичного. Поняли?
— Согласна, — кивнула Асгерд. — И все равно ты меня не убедил. Для того, чтобы уговорить Алаша Ронина на захват его супруги прямиком на пороге храма Митры, требовались очень веские подтверждения виновности немедийки. Откуда ты их добыл?
— Их добыл я! Надеюсь, мои заслуги оценят по достоинству. Здравствуйте.
В углу кабинета месьора Алистера возникла знакомая тень. Солнце зашло, а значит, наступило время каттаканов. В гости пришел Рэльгонн — ученый муж, верный сподвижник Дербников, хранитель земель Полуночи и зубастый рудненский упырь.
— Привет! Выпьешь? — Конан, успевший привыкнуть к неожиданным визитам каттакана, потянулся к кувшину. — А мы бруксу поймали!
— Осведомлен. Я пристально наблюдал за недавними событиями из Рудны и очень за вас порадовался.
Рэльгонн добавил в крепкую настойку воды и уселся рядышком, не сбросив, однако, капюшон — могли войти другие люди и поднять панику. Явление нового упыря подданные светлейшего не перенесут.
Отхлебнув из кружки, каттакан рассмеялся.
— Как выразился один старинный аквилонский поэт, «бурлит вино и реет флаг войны»… Война окончена, господа. Осталось нанести окончательные штрихи и тогда мы сможем перевести дух.
Гвайнард, твои друзья требуют объяснений? Это справедливо. Ты умеешь быстро соображать, вовремя действовать и подыскивать нужных союзников, а вот растолковать ход собственных мыслей у тебя получается плохо. Разреши, я сам расскажу?
